Через Сибирь - Фритьоф Нансен

Поэтому неудивительно, что был составлен план строительства железной дороги через Приамурье, которая связала бы Забайкальскую ветку, заканчивавшуюся у Сретенска, с Благовещенском, крупнейшим городом края, и с Хабаровском, где рельсы состыковали бы с Уссурийской железной дорогой. План этот был разработан и утверждён ещё в 1893–1896 годах, однако потом внезапно обнаружилось, что дешевле и короче было бы построить дорогу прямо от Забайкалья через Маньчжурию до Уссурийской ветки и Владивостока. Конечно, дорога бы шла тогда через китайскую землю, но, как справедливо рассудили, договориться о строительстве с Китаем было нетрудно. Вот и построили Восточно-Китайскую дорогу на русские деньги. А вскоре построили русскую же гавань в Порт-Артуре, у которой был ряд преимуществ перед Владивостоком. Про Амурскую ветку совсем забыли и переключились на Маньчжурскую, тем более что и земли там были более плодородными и пригодными для освоения.

А затем разразилась война 1904–1905 годов. Южная часть русской дороги после заключения мира оказалась в руках японцев, а положение России в Северной Маньчжурии стало таким неустойчивым, что вряд ли русские могли рассчитывать на постоянное и беспрерывное сообщение по железной дороге с Владивостоком. Поэтому вновь вспомнили о старом плане строительства Амурской железной дороги. Также по стратегическим соображениям было необходимо связать восточные провинции с Центральной Россией, а сделать это можно только при помощи беспрерывной железной дороги, идущей исключительно по русской территории и расположенной так, чтобы её можно было защитить от нападений извне. Было бы заманчиво провести дорогу через наиболее заселённые территории, находившиеся вблизи Амура, однако тогда её пришлось бы строить вдоль китайской границы, а это очень рискованно в случае возникновения военных конфликтов. Поэтому рельсы решили проложить внутри страны, где железную дорогу проще защитить, но зато проходить она стала практически по незаселённым территориям.

Это, конечно, усложнило процесс строительства дороги. Прежде всего, в этих неосвоенных районах вообще не было трактов, поэтому строительство железнодорожной ветки пришлось начать с прокладки обычных дорог, по которым можно было бы подвозить строительные материалы, привозить на работу людей и доставлять им продовольствие. А ведь всё это приходилось везти издалека.

Да и природа края создавала дополнительные сложности. Зимой бывают такие морозы, что работать практически невозможно. Единственное, чем можно заниматься в это время года, — прокладка туннелей и строительство мостов. Да и летом погода не балует хорошими условиями: дикая жара и бесчисленные полчища комаров, мошкары, ос и прочих кровососов, от которых спасти может только дым костра. На заболоченных пространствах довольно трудно найти пригодную для питья воду, поэтому приходится довольствоваться стоячей.

Бездорожье летом приводило к невозможности преодолеть болота, а прокладку дорог приходилось откладывать на зиму, когда мороз сковывал трясины. В тайге также встречались болота, да и на твёрдых почвах прорубить дорогу было сложно из-за бурелома. Бури часто ломают и валят деревья и образуют такие завалы, через которые не продраться ни человеку, ни зверю. Поэтому надо сначала разобрать эти природные баррикады.

Строительство самой железной дороги через громадные и глубокие болота также очень трудно. Да и условия жизни на таких работах оставляют желать лучшего. Наладить их можно, только когда местность будет расчищена и осушена. Неудивительно, что число заболевших среди рабочих составляло 75 %. Но по мере строительства улучшались и условия жизни, а сейчас, насколько я могу судить, они вполне удовлетворительные. В железнодорожных больницах практически нет других больных, кроме пострадавших в результате несчастных случаев при прокладке путей.

Рабочих на строительство также нелегко заполучить. Было решено не принимать на работу китайцев, а поскольку русских рабочих в краю очень мало, то приходится вербовать их в Центральной России. Но зимой основные работы вести нельзя, и многим рабочим приходится уезжать осенью обратно домой, а весной опять возвращаться. А ведь путь туда-обратно занимает около трёх месяцев. Начинались работы в июне, а заканчивались в основном в начале или середине октября, то есть продолжались всего четыре месяца. Из этого срока ещё несколько дней пропадало из-за сильных дождей. Если к заработной плате рабочих за семь месяцев (из которых три приходились на переезды) прибавить стоимость билетов, то легко представить себе, насколько дорогим было строительство железной дороги. За последние три года на Дальний Восток было перевезено 130 000 рабочих, а в одном только 1912 году в Приамурье было отправлено 80 000 рабочих, заработавших в общей сложности 30 миллионов. Конечно, преимущество в том, что все эти деньги остались в России, а не были вывезены, как это случилось бы в случае найма на строительство китайцев. Кроме того, многие из этих рабочих не возвращаются обратно в Центральную Россию, а остаются жить на Дальнем Востоке, где получают землю. По официальной статистике, 20 % рабочих привозят с собой семьи и образуют в этих районах первые колонии.

Не только свободные люди привлекаются для строительства этой железной дороги. Правительство направляет сюда и заключённых, которые живут в небольших колониях по обе стороны строящейся линии. На каждые десять арестантов полагается по три конвоира, которые приводят их утром на работы и уводят обратно в тюрьму вечером. Всем заключённым положена подённая плата за работу, которая суммируется и выплачивается им по отбытии наказания. Поэтому арестанты с удовольствием идут на работы.

Единственными жёлтыми рабочими, которых разрешено привлекать к строительству железной дороги, являются корейцы, которые считаются российскими подданными, то есть они оседло живут в Приамурье или Уссурийском крае. Их всего несколько тысяч, и ими очень дорожат, поскольку они более выносливы, особенно во время работ на болотах. Они вообще намного легче переносят сырость, чем русские, которые работают в болотистых местностях лишь в случае крайней нужды, тогда как корейцы ничего против этого не имеют.

Длина Амурской железной дороги от Куэнге до Хабаровска — 1830 вёрст, или 1950 километров. Строительство её обошлось в 300 миллионов рублей, то есть в 154 000 рублей за каждый километр.

Местность, по которой нам предстояло совершить путешествие, можно разделить на четыре «зоны» в соответствии с особенностями природы. Сначала идёт Средняя амурская долина, затем горная страна, которая по праву может считаться продолжением Малого Хингана, потом плоская Зейско-Бурейская долина, а затем вплоть до Забайкалья — опять горная страна.