Волшебство любви - Кэролайн Линден

Эдвард взял Франческу за руку и не отпускал до тех пор, пока они не выехали из центра города. Высокие здания и шумные улицы уступили место дорогам поуже и домикам поменьше. Бетнал-грин был тихим местом, и Франческе он даже мало напоминал город. Прошла, казалось, целая вечность до того, как экипаж остановился у маленького коттеджа, расположенного далеко от дороги. Карета закачалась, когда лакей спрыгнул с запяток. Франческа расправила плечи, готовя речь.

Когда слуга открыл дверь, Эдвард посмотрел на нее:

— Ты готова?

— Только один вопрос, — сказала Франческа. — Ты не отвлечешь Персеваля, если он тут? Я считаю, что он настраивает Эллен против меня, и, признаюсь, я ненавижу его так же сильно, как он ненавидит меня.

— Конечно.

Она стиснула его руку. От радости и волнения сердце ее билось часто и сильно. Он помог ей спуститься, и вместе они вошли через калитку в сад. С запозданием Франческа заметила, что слуг в ливреях Дарема было больше, чем обычно. Кучер, связав вожжи, оглядывался с необычной настороженностью, и рядом с ним на облучке тускло блеснуло дуло пистолета. Франческа подняла глаза на Эдварда: лицо его было суровым и строгим, словно у командующего войском перед решающим сражением. Такого командира никто бы не посмел ослушаться.

На ее стороне была целая армия, и Эллен была обречена на поражение.

Маленький черный пес бросился им под ноги и стал накручивать круги, путаясь под ногами и громко тявкая. Еще до того, как они приблизились к двери, им открыла женщина.

Долю секунды, до того как Эллен Хейвуд узнала непрошеную гостью, выражение ее лица оставалось вполне дружелюбным. Она выглядела неплохо, что несколько удивило Франческу, она больше не была худой и бледной. Лицо ее имело здоровый цвет, а волосы аккуратно уложены. Но в ту минуту, как она встретилась с Франческой взглядом, кровь отхлынула от ее лица, и она повернулась, чтобы захлопнуть дверь перед носом гостей.

— Миссис Хейвуд! — Эдвард успел надавить на дверь плечом, удерживая ее распахнутой. — Прошу уделить нам минутку, пожалуйста.

— Как поживаешь, Эллен? — спросила Франческа. Сейчас, оказавшись с врагом лицом к лицу, Франческа поймала себя на том, что нервозность уступила место холодной решимости. Настал момент, которого она так ждала, и сейчас, в присутствии Эдварда и его высоких мускулистых лакеев, она ощущала себя практически неуязвимой. — Могу я представить моего друга? Лорд Эдвард де Лейси, это миссис Эллен Хейвуд.

Эллен была явно обескуражена. Растерянно она смотрела на Эдварда, который, вежливо поклонившись, спросил:

— Мы можем войти?

Эллен перевела взгляд на Франческу. В глазах ее была паника.

— Как вы меня нашли?

Франческа выгнула брови:

— А ты пряталась?

Эллен покраснела, что было равносильно признанию. Эдвард не давал ей закрыть дверь, и, поняв, что сопротивляться бесполезно, она неохотно отступила в дом.

— Заходите, — сквозь зубы процедила она. — Полагаю, выбора у меня нет.

Никто ей на это ничего не ответил. Франческа заметила, что Эдвард подал слугам сигнал, и они тихо выскользнули в сад. Один остался возле двери. Эллен тоже их заметила, судя по тому, как взгляд ее метнулся от лакеев к Франческе и Эдварду. Заметно нервничая, она жестом пригласила их пройти в гостиную, опрятную, но бедно обставленную.

— Зачем вы здесь? — без обиняков спросила Эллен, как только Франческа уселась.

— Я бы хотела увидеть свою племянницу, — невозмутимо ответила Франческа. — Я слишком многого от вас прошу?

Спокойствие Франчески, казалось, еще больше нервировало Эллен. Широко раскрытые от ужаса глаза хозяйки устремились к двери и обратно, словно она ожидала, что в любой момент сюда кто-то войдет. Франческа молилась о том, чтобы то оказалась Джорджиана. Она едва могла усидеть на месте.

— Джорджианы нет, — сказала наконец Эллен. — Она вышла.

— Я подожду. — Франческа сняла перчатки и уселась поудобнее. — Я даже рада, что ее нет. Я бы хотела кое-что обсудить с тобой наедине.

У Эллен лицо горело. Кожу ее покрывал легкий загар, словно она много времени проводила вне дома.

— Нет.

Франческа выжидала.

— Нет?

— Нет, ты ее не заберешь. — Эллен вскинула подбородок. Глаза ее метали молнии, а грудь часто вздымалась.

Франческа молча ее рассматривала. Эллен явно подготовилась к очередной ссоре с криками и оскорблениями, но она не была готова к тому, что столкнется с таким завидным спокойствием. Франческа понимала, что ей некого винить, кроме себя, в том, что она раньше позволяла себе срываться, зато сейчас это дало ей ощутимое преимущество. Спасибо Эдварду за его бесценные советы, за то, что научил ее выдержке.

— Каким трудным, должно быть, стал для тебя этот год, — сочувственно сказала Франческа. — Как твои сыновья?

Эллен была в растерянности.

— Очень хорошо.

Франческа кивнула. Она чувствовала, что Эдвард ее одобряет, и гордилась собой.

— Они, должно быть, не дают тебе скучать, если пошли в Джона. За ними только глаз да глаз. Красавцы, наверное?

— Да, — медленно проговорила Эллен. — Они копия своего отца. — Эллен ожидала подвоха и была настороже, но материнская гордость все же проявилась в том, как она сказала о сыновьях.

Франческа улыбнулась:

— Тогда им повезло. Джон всегда был душой компании. И должно быть, они так подросли! Когда я последний раз их видела, они едва ползать научились.

Эллен теребила край фартука. Она вновь устремила опасливый взгляд на Эдварда.

— Теперь они научились ходить.

— Дети так быстро растут, — сказала Франческа. — Помню, я была потрясена тем, как сильно меняется Джорджиана от недели к неделе, даже когда была совсем крошкой. — Франческа замолчала. В горле встал ком. Ей не надо было притворяться — ее и так переполняли эмоции. — Тверь я ее могу и не узнать.

Краска отхлынула от лица Эллен.

— Ты ее не заберешь, — сказала она снова, повышая голос. — Я этого не допущу! Как ты вообще можешь о таком просить?

Франческа так сильно сжимала подлокотники кресла, что пальцы у нее онемели. Спокойствие давалось ей неимоверной ценой.

— Этого пожелал ее отец — чтобы я ее растила в случае его смерти, — напомнила она Эллен. — Сестра хотела бы, чтобы ее единственный ребенок рос с родными людьми. Я люблю Джорджиану с того момента, как она появилась на свет. Так, если бы она была моей дочерью, ребенком, которого не дал мне Господь.

— Мне все равно, — сказала Эллен. Голос ее дрожал. — Мне жаль, что у тебя нет детей, но моего ты взять не моешь.

— Она ведь не твой ребенок, — сказала Франческа, не подумав.