Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Такой красивый. Интересно, в какое животное ты превратишься? — спросила она низким голосом. Розовский побледнел, уставившись на нее.

— Не бойся. Я не желаю зла. — Мириам мягко улыбнулась и, склонившись над медальоном, начала что-то шептать. Потом посыпала на него неизвестным содержимым из одной из банок травами. — Вот и все. Ах, если бы, это могло действительно предотвратить неизбежное превращение.

Она медленно подошла к Вадиму и надела на него талисман. Он дернулся, как от боли. Вены обозначились у него на шее, скулы напряглись.

— Больно. — прошептал он, глядя на Милу.

— Что с ним? — спросила она испуганно, обращаясь к колдунье.

— Боль утихнет. Но не пройдет. Чем ближе будет полнолуние, тем сильнее боль. — спокойно ответила она. — Ричард, ты рассказал всю правду друзьям?

— Я не сталкивался с оборотнями восемьсот лет. Я многое забыл. — произнес он с некоторым высокомерием. — Уверен, что с твоими книгами ты знаешь куда больше.

— Язвителен и самодоволен. — улыбка застыла на красных губах Мириам. В глазах промелькнуло непонятное выражение. То ли грусть, то ли злость. Неужели она — еще одна поклонница великого кровососа?

— Что ж. Я скажу то, что знаю. — Мириам вернулась в свое кресло. Ее ладони обхватили стеклянный шар. — Много тысячелетий назад у самых истоков зарождения мира, когда на земле правили древние боги, из тьмы, которая тогда называлась временем забвения, а сейчас именуется ночь, вышли двое. Две прекрасные женщины. Одна с волосами цвета мглы, другая — огненная, словно солнце. И звали одну Люциана, а другую Марла. Они были бессмертны и дружны, как сестры. И обе обладали великой силой. Люциана обладала даром обольщения и ясновиденья, она могла управлять людьми, которые в то время были слишком примитивны, чтобы бороться, она соблазняла своей красотой богов и управляла стихией, но в разумных пределах. Марла же была невероятно сильна физически. И обе были жестоки и порочны. Вместе они убивали людей, купаясь в их крови. Они сеяли хаос и разрушения. И когда род человеческий был почти уничтожен, вмешались боги, наложив на обеих проклятие, заточив и ограничив их власть. Сначала они погрузили их в беспамятство на тысячу лет, чтобы дать время человечеству возродиться. А потом пробудили и призвали к себе, чтобы привести в исполнение свое наказание. Люциана лишилась своей силы во время дня. С рассветом она погружалась в глубокий сон. А Марла по ночам в полнолуние стала превращаться в жуткого зверя. Днем она была слаба и беспомощна, как человек. И тогда хитрые женщины взмолились о пощаде. Они развлекали и охмуряли богов, обещая свою вечную преданность и благосклонность. Боги не устояли перед прекрасными искусительницами, они даровали им возможность превращать людей в своих слуг, которые бы увеличивали их власть и силу. Ослепленные их красотой, боги оставили им бессмертие. Тогда же родился прекрасный бог по имени Ролим. И Люциана и Марла были очарованы его мужественностью, и каждая захотела присвоить Ролима себе. Невероятно долго они соблазняли его, используя всевозможные ухищрения. Ролим выбрал Марлу. А Люциана не простила подруге предательства. Она объявила ей негласную войну, которая растянулась на века. Люциана изначально была сильнее, и род пьющих кровь выстоял в этой хватке, истребив всех превращающихся в зверя. Это краткое описание одной из легенд о вампирах и оборотнях. Есть и другие, но и я и Ричард придерживаемся этой версии.

"Ричард, мысленно обратилась к нему Мила. — А как же способность Люцианы переносить солнечный свет? Почему об этом нет в легенде ни слова?

Милая, это просто миф. Что-то в нем, правда, что-то нет. Не забывай, что Люциана была очень хитра.

— Если оборотни уничтожены, то кто напал на Вадима? — обратилась Ларина к Мириам.

— Хороший вопрос. Ричард расскажет вам, что присутствовал на уничтожении последнего оборотня. Возможно, он нашел способ и обратил кого-то из людей. Я не сказала о том, что Ролим наказал Марлу, узнав о ее неверности, приговорив ее к жизни в стае. Оставшись одна, она лишилась бы силы и возможности превращать людей в себеподобное существо. Это проклятие передавалось по крови, но последний из оборотней смог как-то его преодолеть.

— Если я обращусь…. — Вадим не нашел слов, чтобы закончить вопрос, но Мириам поняла его. Глаза ее загорелись холодным блеском.

— Оборотни с древних веков являются врагами вампиров. В их крови заложено чувство мести за свой истребленный вид. Но один оборотень или вервольф, называй его, как угодно, не может напасть на вампира. Оборотни сильней, но вампиры более разумны и быстры. Став одним из превращающихся в зверя, ты перестанешь быть тем, кто ты есть. В твоей душе будет одно стремление — плоть и убийство, уничтожение кровного врага — вампира. Объединившись со своим создателем, вы сможете нападать на одиноких вампиров и инфицировать, как выразился Ричард, смертных. От тебя зависит, возродиться ли древний вид одевающих шкуру. Но есть определенный риск. Ричард сказал вам, что случалось с теми, кого пытался обратить слабый одинокий оборотень?

— Я погибну в первое полнолуние. — удивительно спокойным тоном произнес Вадим. Мила бросила на него быстрый взгляд. Розовский казался совершенно непоколебимым и сдержанным. Он принял случившееся, и сдаваться не намеревается. Мила прочитала это в его мыслях. Ее охватило внезапное чувство гордости за близкого ей человека и благодарность за то, что он нашел в себе силы для предстоящей борьбы. Вадим чуть заметно улыбнулся ей, и она кивнула в ответ, как бы говоря, что понимает то, что сейчас творится в его душе.

— Такой вариант существует. — мрачно согласилась Мириам. — Предотвратить обращение невозможно. Так говорят древние свидетельства, но мы так мало знаем об оборотнях. Амулет, который я дала, силен, но он не дает стопроцентной защиты. Еще ни один оборотень не доносил его на груди до своего первого полнолуния.

— Почему? — спросил Розовский, сдвинув брови.

— Чем ближе полнолуние, тем сильнее боль. Я уже говорила. Боль будет чудовищной, невыносимой, и ты сам снимешь его. — обреченно произнесла ведьма, черные накладные ресницы коснулись щек, когда она прикрыла глаза.

Вадим приподнял голову и коснулся мутноватого камня. Область шеи нестерпимо жгло. А у него в запасе еще восемнадцать дней. Что же будет дальше? И выдержит ли он?

— Я смогу. — упрямо вскинув брови, заявил Розовский. Мириам иронично и грустно улыбнулась.

— Нет, это вряд ли. Я бы не смогла со всеми своими заклинаниями. Выход только один. Когда твои страдания достигнут своего апогея, твои друзья должны будут связать тебя цепями, чтобы ты не сорвал амулет. Но никто не может гарантировать, что ты не погибнешь, не выдержав чудовищной боли. Однако, если ты переживешь полнолуние, не снимая амулета, проклятие опустит тебя.