Стрела Посейдона - Клайв Касслер

— Мы можем подтвердить, что местность действительно голая, — наконец нарушила Саммер воцарившееся молчание. — Какая трагедия, ведь они почти благополучно добрались до Южной Африки, а кончили за тысячу миль на Мадагаскаре…

— Им повезло чуть больше, чем команде на трех остальных лодках, — заметил Дирк.

Перлмуттер кивнул, хотя был погружен в свои мысли. Поднявшись со своего места, он направился в гостиную, откуда вернулся через пару минут, с заинтересованным видом неся охапку книг.

— Прими поздравления, Саммер. Похоже, ты только что решила две давние загадки морей.

— Две? — удивленно переспросила девушка.

— Да, об участи «Барбариго» и сути Южноатлантического Призрака.

— Первое я могу понять, — заметил Дирк, — но что там за призрак?

Открыв первую книгу, Перлмуттер перелистал страницы.

— Выдержка из судового журнала торгового судна «Манчестер», близ Фолклендских островов, 14 февраля 1946 года. «Легкое волнение, ветер юго-западный, три-четыре балла. В 11:00 старший помощник доложил об объекте справа на траверзе. Поначалу показался трупом кита, но, по-видимому, это судно, изготовленное человеческими руками».

Закрыв книгу, он открыл другую.

— Фрахтовщик «Южная звезда», 3 апреля 1948 года, близ Санта-Крус, Аргентина. «Неизвестный объект, возможно, парусное судно, замечен дрейфующим на расстоянии двух миль. Черный корпус, небольшая надстройка посередине. Выглядит брошенным».

Перлмуттер взял третью книгу.

— Отчет китобойной станции на Южной Георгии. В феврале 1951 года китобой «Паулита» прибыл с добычей трех взрослых серых китов. Капитан доложил, что заметил корабль-призрак — низкий черный корпус, небольшой парус посередине корабля, дрейфует в ста милях севернее. Экипаж назвал его Южноатлантическим Призраком.

— Полагаете, «Барбариго» и есть этот атлантический призрак? — уточнила Саммер.

— Это вполне возможно. Сообщения о предполагаемом корабле-призраке, дрейфующем в Южной Атлантике, поступали на протяжении двадцати двух лет. По той или иной причине никто не видел его вблизи, но все описания сходятся. Мне кажется, что загерметизированная субмарина может дрейфовать в открытом море довольно долго.

— В этих южных широтах боевая рубка подлодки могла запросто обрасти льдом, — предположил Дирк, — так что издали вполне может сойти за парус.

— Это может подтвердить последнее отмеченное наблюдение, — Перлмуттер открыл последнюю книгу. — 1964 год. Совершая кругосветное плавание в одиночку, яхтсмен-экстремал по имени Ли Хант увидел нечто необычное… А, вот, — он начал зачитывать цитату вслух: — «Подходя к Магелланову проливу, я попал в чудовищный шторм, жесткий даже для этих вод. В течение тридцати часов я сражался с двадцатифутовыми волнами и неистовыми ветрами, обрушившими на меня всю свою ярость и пытавшимися выбросить на скалы у мыса Горн. И посреди этой дуэли мне довелось повидать Южноатлантический Призрак. Поначалу я принял его за айсберг, потому что он оброс льдом, но я смог различить темные, острые стальные грани под ним. Он быстро пронесся мимо, подстегиваемый ветром и волнами, навстречу неминуемой гибели на берегах Огненной Земли».

— Ого, — выдохнула Саммер, — продержался до 1964 года.

— Очевидно, немногим дольше, если отчет Ханта точен, — заметил Перлмуттер.

— А Хант еще жив? — поинтересовалась она. — Может, удастся с ним переговорить…

— Боюсь, он пропал в море пару лет назад. Но, возможно, семья сохранила его судовые журналы.

Допив свой бокал, Дирк поглядел на сестру.

— Что ж, Саммер, пожалуй, ты вернула нас к исходной точке. Перед нами по-прежнему две давние загадки, которые предстоит решить.

— Да, — согласилась его сестра, досказывая мысль за брата. — Где «Барбариго» затонул и что он вез.

54

Дирк и Саммер покинули дом Перлмуттера, чувствуя приятное насыщение доброй трапезой и хорошим вином и заинтригованные диковинной участью «Барбариго». Обед дал им желанную передышку от тревог за отца, снова набросившихся на них в ту же минуту, когда они распростились с гостеприимным хозяином.

— Лучше нам вернуться и узнать, повезло ли Руди и Хираму с портовыми властями, — сказал Дирк.

— Я думаю, нам следует пересмотреть возможность, что «Аделаида» пошла на запад.

Шагая по улице, они услышали, как захлопнулась дверца автомобиля, и Дирк заметил двух мужчин, сидящих в белом фургоне в нескольких стояночных местах позади «Паккарда». Олдтаймер исправно завелся после первого же нажатия на кнопку стартера, и Дирк включил фары. Хотя при свете дня «Вудлайтс» выглядят великолепно, ночью их эффективность явно уступает остальным системам автомобиля. Отъехав от обочины, он медленно двинулся по улице, поглядывая в зеркальце заднего обзора, и увидел, как фары фургона вспыхнули, едва «Паккард» достиг конца улочки.

Свернув направо, Дирк выжал газ до упора, погнав машину по трехполосной улице. Несколько секунд спустя фургон под визг шин на скорости обогнул тот же угол.

Заметив, что Дирк сосредоточил внимание на зеркале заднего вида, Саммер оглянулась через плечо.

— Не хочу показаться параноиком, — произнесла она, — но такой же фургон был припаркован возле НУПИ, когда мы оттуда уезжали.

— Более того, — подхватил Дирк, — по-моему, он же был припаркован возле папиного ангара сегодня утром. — Он попетлял по богатым района Джорджтауна, свернул на улицу О[30] и поехал на запад. Фургон повторял каждое его движение, держась в дюжине корпусов позади.

— Кто может нас преследовать? — озадачилась Саммер. — Кто-то, имеющий отношение к публике с Мадагаскара?

— Даже не представляю. Может, это те, кого интересует папа. Может, надо просто спросить у них?

Подъезжая к перекрестку, он сбросил скорость. По ту сторону улицы виднелись столбы ворот пешеходного входа в Джорджтаунский университет. Обычно там стоит переносное ограждение, чтобы перекрыть въезд автомобилям, но его убрали, выпуская из кампуса грузовик, доставивший продукты. И как только он выехал из ворот, Дирк дал газ, обогнул машину и въехал в открытые ворота.

Охранник только охнул, когда мимо него пронесся антикварный «Паккард». А пару секунд спустя ему пришлось отпрыгнуть от белого фургона, рванувшего следом. Дирк ехал по дорожкам университетского городка, держась неподалеку от кольцевой. В ее центре высится памятник основателю университета Джону Кэрроллу, обращенный лицом к воротам. Расположенные снизу прожекторы окутывали статую желтым сиянием, отчего давно усопший епископ казался почти живым.