Жертвы Ялты - Николай Толстой

«Тебя не я буду судить, а товарищ Сталин!»

В этот момент на одном из американских грузовиков заработал двигатель, машина резко развернулась и с дикой скоростью помчалась назад по дороге. Много лет спустя Ресслер вспоминал, как в ту минуту у него зародилась надежда, что этот грузовик успеет доехать до Шлюссельбурга и обратно и привезет на выручку капитана Донахью. Но в мае 1945 года надежды быстро вспыхивали и так же быстро гасли — Якушеву удалось без всяких помех усадить Власова и Ресслера в грузовик, и их повезли мимо Шлюссельбурга, вдоль полей, где братались советские и американские солдаты, и высадили в штабе корпуса советских войск, где за праздничным столом союзники праздновали победу над нацизмом.

Якушев отправился в штаб и вскоре вернулся с сияющим от радости советским полковником, который потребовал от Власова подписать официальный документ о сдаче РОА в плен. Власов отказался, объяснив, что РОА больше не существует. Дальнейшая судьба этого человека, с которым были связаны надежды многих русских, долгое время оставалась тайной. Капитан Донахью, узнав о похищении Власова в лесу, выслал несколько поисковых партий в разных направлениях, но все было напрасно. Даже месяц спустя представители ВКЭСС докладывали, что «местонахождение Власова и Жиленкова неизвестно», а государственный секретарь США Грю заявил, что в случае, если они будут пойманы, их следует выдать Советам. Лишь через год американцы сообщили, что Власов был передан Красной Армии. Но даже это сообщение, умышленно или нет, было неточным. В нем говорилось, что Власов «был передан Советам чехословацкими властями после ареста в Праге 5 мая 1945 года».

Впоследствии было установлено, что после ареста Власова доставили во фронтовую штаб-квартиру СМЕРШа около Дрездена, там его допросили и затем самолетом отвезли в Москву. 12 августа 1946 года Московское радио передало сообщение, в котором впервые после ареста Власова упоминалось его имя:

«На днях Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по обвинению Власова А. А., Малышкина В. Ф., Жиленкова Г. Н., Трухина Ф. И., Закутного Д. В., Благовещенского И. А., Меандрова В. И., Буняченко С К., Зверева Г. А., Корбукова В. Д. и Шатова Н. И. в измене Родине и в том, что они, будучи агентами германской разведки, проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против Советского Союза, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58–1 «Б», 58–8, 58–9, 58–10 и 58–11 УК РСФСР. Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.

В соответствии с пунктом 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Власова, Малышкина, Жиленкова, Трухина, Закутного, Благовещенского, Меандрова, Буняченко, Зверева, Корбукова и Шатова к смертной казни через повешение. Приговор приведен в исполнение».

Все названные в этом сообщении, за исключением Трухина, Благовещенского и Власова, были переданы Сталину американскими военными властями при обстоятельствах, которые в некоторых случаях так и остались тайной. В частности, непонятно, почему репатриация ряда важных лиц была отложена более чем на год. Так, по утверждению профессора Оберлендера, Мальцева до передачи советским властям в мае 1946 года перевезли сначала в Бельгию, а затем — в США. Относительно Мальцева имелся специальный приказ за подписью генерала Паттона (американцев интересовала военная информация, которой располагал бывший советский офицер). Кроме того, в пленных могла быть заинтересована американская разведка. По крайней мере один русский генерал, избежавший репатриации, рассказал мне, что после интернирования в нейтральном Лихтенштейне его навещал не кто иной, как Аллан Даллес, работавший тогда в Швейцарии.

Цитированное выше коммюнике в течение 27 лет оставалось единственным в СССР и за его пределами источником информации о судьбе Власова. В начале 1973 года в советском юридическом журнале «Советское государство и право» впервые появился отчет о суде над Власовым — возможно, вследствие того, что именно в это время КГБ обнаружил существование «Архипелага ГУЛаг» А. Солженицына, в котором сочувственно говорится о судьбе Власова и его последователей. Главная цель статьи, написанной в очень резком тоне, «убедить читателя, что Власов несомненно был предателем и врагом советского народа». Она начинается с утверждения, что Власов отказался от реальной возможности спасти свою 2-ю ударную армию на Волховском фронте в июне 1942 года и умышленно выбрал плен. Здесь не место подробно опровергать это обвинение, но во всех авторитетных источниках неизменно говорится об отважном и упорном сопротивлении Власова. Он попал в окружение вследствие ошибок Сталина при планировании наступления под Харьковом и при создавшихся обстоятельствах не мог спасти свою армию.

Основная часть статьи состоит из ожесточенных нападок на РОА и ее руководителей, которыми, как утверждает автор, двигали исключительно самые низкие мотивы. Он, впрочем, признает:

«На следствии и в ходе судебного процесса Власов упорно отрицал и всячески уходил от ответственности за организацию шпионажа, диверсий и террористических актов в тылу Красной Армий, а также отрицал свое непосредственное участие в расправе над антифашистами в лагерях военнопленных и в частях РОА. Тут его приходилось изобличать показаниями других обвиняемых, свидетелей, очными ставками и вещественными доказательствами».

Эти сведения о судебных заседаниях представляют несомненный интерес. В другом месте мы читаем:

«Заявляя… о своих переговорах с Крёгером и Радецким, Власов вставал в позу «крупного политического деятеля»: да, я, дескать, вел вооруженную борьбу с советской властью и призывал к повстанческой деятельности в тылу Красной Армии. Я хотел использовать помощь СС и СД для подготовки организаторов вооруженной борьбы с Советами на территории СССР, но подготовкой шпионов и диверсантов для гитлеровцев я не занимался».

«Не знаю, — говорил Власов, — может быть, мои подчиненные и делали что-нибудь в этом направлении, но без моего ведома».

Наконец, удалив явно появившиеся при «редактуре» резкие инвективы в адрес членов КОНР, мы получим, быть может, подлинный отрывок из заключительного слова Власова:

«Я успел сформировать… армию для борьбы с советским государством. Я сражался с Красной Армией. Безусловно, я вел самую активную борьбу с советской властью и несу за это полную ответственность».

С последней фразой согласится, пожалуй, всякий русский — каковы бы ни были его убеждения. Со времени окончания гражданской войны и до сегодняшнего дня Андрей Власов — единственный русский, который вел открытую политическую и военную борьбу на русской земле против советского режима. Оценка роли РОА грядущими поколениями будет зависеть от судьбы самой России.

Глава 13

Массовые репатриации в Италии, Германии и Норвегии

Вопреки распространенному мнению, никто из казаков никогда не воевал против англичан или американцев. Но одно русское формирование действительно сражалось в Италии, в составе армий Кессельринга и фон Витингофа, — это была 162-я Тюркская дивизия, сформированная из Жителей Кавказа и Средней Азии, которые либо оказались в немецком плену, либо бежали на Запад после Сталинградской битвы. Летом 1944 года, после обучения в Силезии, дивизия была отправлена на итальянский фронт и, потерпев вначале несколько поражений, впоследствии прекрасно проявила себя в странной войне, развернувшейся на итальянском фронте, где калмыки из среднеазиатских степей воевали против американских японцев.

По мере постепенного продвижения кампании на юг Италии многие солдаты дивизии сдались союзникам добровольно либо были взяты в плен. На протяжении 1944 года таких пленных перевозили пароходом в Египет, а затем переправляли в СССР через Ближний Восток. Но весной 1945 года появилась возможность использовать более прямой путь — через Дарданеллы и Черное море, и 22 марта группа из 1657 бывших солдат дивизии отплыла в Одессу из Таранто, где находился большой лагерь для советских пленных и освобожденных союзниками советских граждан, под началом советской репатриационной миссии генерала Судакова. По прибытии в лагерь солдатам выдавали английскую форму, снабжали палатками и едой, в остальном же они были предоставлены самим себе и развлекались как могли, например, устроили самодеятельный театр, где можно было увидеть в великолепном исполнении киргизские пьесы и сванские танцы или послушать осетинский хор. Но 22 марта большинство обитателей лагеря поднялись по шаткому трапу на борт английского судна «Арава». С палубы за ними наблюдали майор Грамасов из советской репатриационной комиссии и капитан Деннис Хиллс, старший офицер английского эскорта, говоривший по-русски.