Ты задолжал мне любовь (СИ) - Иванова Эмилия

— Пожалуйста, успокойтесь. Я не обделю вас в средствах, обещаю. Мне просто нужна прописка для Иды. Подумайте о ее будущем, это ведь ваш ребенок. Неужели вы хотите, чтобы она до конца жизни осталась в этом богом забытом месте? Вы же знаете, что без прописки она и шагу ступить не сможет.

Янко стал возражать:

— Не вижу ничего плохого. Она же девочка. Выйдет за какого-нибудь парня из соседней деревни, – и все образумится. Зачем ей уезжать? Таков удел деревенских женщин, и она – не исключение. Так что забудьте об этом. Я не зарегистрирую ее. А если вы не согласны, верните ее домой.

Я действительно не могла уразуметь ход мыслей этого человека. Я призадумалась, а затем взглянула на него со словами:

— Если вы пропишете Иду, я заплачу вам пятьдесят тысяч рублей. И еще кое-что. Ваш старший сын поступил в университет, не так ли? Вам стоит подумать о его дальнейшей судьбе. Если парнишка хорошо себя проявит, я устрою его на хорошую работу, и он приумножит ваше благосостояние. Ну что, договорились?

Услышав мое предложение, Янко дрогнул, но, некоторое время помешкав, ответил:

— Нет, мои девочки были рождены, чтобы получить от женихов хорошее приданое и употребить его на благо семьи. Так что…

— Если мы найдем эту дрянь, ей не жить! – вдруг раздался со двора вопль, сопровождаемый ругательствами.

Вскоре в дом вбежала жена Янко и вскрикнула:

— От Деденевых прибежал человек. Утверждает, что эта мерзавка, Дика, убила человека! Не прошло и недели в новом доме! Они не знают, куда она сбежала, поэтому скоро вся семья будет здесь, чтобы призвать нас к ответу!

Янко с бешеным видом вскочил с места.

— Убила? Кого?

— Кого? Да мужа своего новоиспеченного, дурака этого! Нужно скорее запереться! Они ведь погубят нас!

Она причитала, одновременно закрывая на замок дверь.

Физиономия Янко тревожно искривилась, на лбу выступил пот. Он стал невнятно бормотать себе под нос:

— Как это возможно?! Убила! Да нас же не пощадят! И калым истрачен! Что же нам делать?

Женщина, глядя на сбитого с толку мужа, запаниковала еще сильнее. Из ее бешено мечущихся по сторонам глаз вдруг пролились слезы. Она зарыдала.

— Чтоб ей пусто было, дряни такой!

Меня охватил шок. Мне казалось, что Дика покорилась судьбе. Не думала, что она пойдет на убийство, чтобы сбежать! Похоже, я недооценила решимость этой девушки.

Снаружи до нас донеслись многочисленные гневные возгласы, затем двор заполонила людская толпа. В руках люди держали различное оружие, начиная от дубин и заканчивая кухонными ножами. Прямо за дверью громко раздалось:

— Янко, твоя дочь загубила жизнь моего сына! Выходи! Выходи, иначе я спалю твою чертову хату вместе с вами! – то пришли близкие родственники покойного. В общих чертах я слышала, как они кричали и бранились, припоминая Янко и его семье все гадости.

Убитого звали Деденев Саид. Он был недоразвит с рождения, поэтому слыл дураком. Ему вот-вот должно было исполниться тридцать, но он никак не мог жениться. Тогда его родители собрали неплохую для деревни сумму, сто тысяч рублей, в качестве приданого и «купили» невесту из соседней деревни. Ей оказалась Дика. Предполагалось, что она станет жить с Деденевыми и родит наследника. Но стоило ей ступить за порог мужниного дома, как она устроила там переполох, да еще и наложила руку на своего слабоумного мужа. Оттого-то и прибежала разбушевавшаяся семья к дому Лиховидовых. Янко должен был заплатить кровью за кровь.

Паника парализовала его. Он присел на березовый чурбан, так как его ноги тряслись, и стал нервно кусать черные от работы ногти. А его жена продолжала неустанно вопрошать:

— Что же делать?! Что же делать?! Выкуп потратили! Где же нам теперь достать деньги? Проклятая Дика, навлекла на нас беду!

.

Глава 744. Решающая операция (часть 1)

Само собой, Янко был готов на все, чтобы обеспечить своему сыну хорошее будущее, и не пожалел бы несколько сот тысяч, чтобы выучить его в университете. Неудивительно, что он отказался от моих пятидесяти тысяч, так как посчитал, что этого мало.

Поначалу я подумала: как странно, что они всей семьей так экономят, ведь они получили приданое за дочь, а значит, у них на руках есть деньги. Но теперь до меня дошло, что все эти деньги идут на образование сына. Неудивительно и то, что за оба раза, что я приезжала, я не видела его. Думаю, он уже учится в городе.

Да, любые родители желают своим детям блестящего будущего и лучшей, чем у них, жизни.

Бранные возгласы за дверью по-прежнему не утихали. Янко пребывал в тревожном состоянии. Его лицо выражало страх, а руки были сцеплены в замок. Его потряхивало. В общем, выглядел он плачевно.

— Как быть? Они собираются сжечь наш дом! Как нам быть?! – продолжала в панике вопрошать женщина, словно где-то заело пластинку.

Отчаяние Янко достигло своего предела. Словно зверь, загнанный в угол, он обратил на меня взгляд и с мольбой произнес:

— Госпожа Афанасьева, помогите нам!

Я поджала губы и молча посмотрела на этого охваченного ужасом взрослого мужчину.

— Я верну деньги вместо вас, но при условии, что потом вы сразу же пойдете и зарегистрируете всех своих детей.

Он стал обдумывать мое предложение, а женщина в порыве страха бросилась ко мне. Георгий Валентинович удержал ее и бросил суровый взгляд. Она испугалась, попятилась назад и нервно кинула:

— Прошу вас, госпожа Афанасьева, помогите нам. У нас нет иного выхода, кроме как обратиться к вам!

Георгий Валентинович сжал челюсть и поглядел на супругов со словами:

— Госпожа Афанасьева явно дала понять, чего хочет взамен. Ничего в этой жизни не дается просто так.

Наконец, спустя несколько томительных минут, Янко обратился ко мне:

— Госпожа Афанасьева, мы с вами – из разных миров. Вам кажется, что я эксплуатирую этих детей, калечу им жизни, но раз уж они родились в этой семье, они должны играть по правилам этой семьи. Я ничего не буду менять. Если вам нужна прописка, чтобы Ида была прооперирована на законных основаниях, я сделаю ее, но прописывать других детей я не намерен, ни сейчас, ни потом. Но вы тоже пообещайте мне, что после того, как Ида получит прописку, вы вернете мне все сопутствующие расходы. Тогда, независимо от того, что вы планируете делать с ней потом, я не буду вмешиваться.

Я насупилась, и вдруг поняла, что этот человек не такой глупый, каким кажется

Все, что он делает, на первый взгляд кажется каким-то мелочным и алчным, но на самом деле он все просчитал. Он занял позицию безобидного и неповинного человека, а сам прекрасно понимает, как нужно действовать. Случись что, он тотчас притворится обычным земледельцем, которого обманул городской бизнесмен, и тотчас получит всеобщее сочувствие. Его нельзя недооценивать.

Я усмехнулась, глядя на него.

— Откуда такая уверенность, что я соглашусь на ваши условия?

Он немного остыл и ответил, глядя прямо мне в глаза:

— Согласитесь. Вы, богачи, сделаете все, чтобы защитить свои задницы. Для вас важна собственная репутация. Пару сотен тысяч для вас ничего не значат, ими вы оплачиваете свою беззаботность. Поэтому вы и согласитесь. Но даже если нет, то ничего страшного. Кстати, господин Морозов знает, что вы приехали ко мне по поводу прописки? Если я расскажу ему, боюсь, спасение вашей дочери вновь оттянется. Вы лучше меня знаете об этом, так что не забывайтесь.

Хе-хе.

Я улыбнулась. А ведь верно сказано! Что за человек! Простачком его не назовешь.

— Да вы почти все рассчитали, — пожав плечами, иронично заключила я.

— Госпожа Афанасьева, предлагаю остановиться на этом. Теперь мы знаем, что к чему. Я знаю, что нужно вам, вы знаете, что нужно мне, зачем ходить вокруг да около?

Бесспорно, он был прав. Его слова прозвучали очень убедительно. Но мне не нравилось ощущение, будто со мной играют в кошки-мышки, поэтому я добавила, глядя на него:

— Но вы просчитались. Ида действительно идеальный донор для моей дочери, но это не значит, что нам без нее не обойтись, я просто продолжу искать, или продолжу ждать другого донора. Другое дело – вы. Ваша проблема не терпит отлагательств. Если вы сейчас же не решите ее и просто покоритесь обстоятельствам, трудно сказать, что из этого выйдет. После всего, что вы сказали, у меня отпало желание с вами сотрудничать. В конце концов, это не мне сейчас стоит беспокоиться!