Мятежный рейд (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Тогда встаём и возвращаемся на «Эпиналь», — приказал я.

С грехом пополам дошли до причалов. Молодой денщик едва передвигал ноги и жаловался, что хочет есть, и Михель подбадривал его лёгкими подзатыльниками или тычками в спину, обещая тому завтра устроить несколько занятий по рукопашному бою, выставив против него несколько штурмовиков.

Ловко маневрируя между штабелями досок, накрытых парусиной, тяжёлых бочек, ящиков и мешков, мы сумели выйти на свободную дорогу, протянувшуюся вдоль пристани, и направились к деревянному пирсу. К нашему счастью, здесь болтались две лодки с «Эпинали» с матросами.

— А это кто? — дон Ансело кивнул на двух богато разодетых мужчин, стоявших на пирсе. Они заметили наше приближение и заметно оживились.

— Знать бы, — я прищурился; низко опустившееся солнце больно било по глазам. — Этих людей впервые вижу. Да сейчас разберёмся, чего гадать.

Когда до незнакомцев осталось несколько шагов, матрос с лодки выкрикнул:

— А вот это и есть командор Сирота, ваши милости!

Хм, серьёзные люди. «Милостей» просто так в порт не заманишь, нужна причина, чтобы они приехали сюда ради одного человека, да еще терпеливо ожидали его. Оба мужчины хоть и в летах, но лица холёные, идеально выбритые, чуть ли не до синевы. Одежда, несмотря на простоту и сдержанность в роскоши, явно не из дешёвого сукна. Один из мужчин был в темно-зелёном приталенном сюртуке, под которым виднелась жилетка и белоснежная сорочка. На голове суконная черная треуголка с серебристо-желтой окантовкой. Его спутник, бодрый старичок лет восьмидесяти, с едва видимыми морщинками на лбу и щеках (пользуется магическими кремами, не иначе), предпочел сюртуку более привычный кафтан коричневого цвета. Каждая деталь одежды показывала, что передо мной не какие-то там бароны или сеньоры, а самые настоящие аристократы, умеющие одним видом привести в трепет.

Но я трепетать не собирался. Вежливо приподнял шляпу и поинтересовался у старичков:

— Господа, я так понимаю, вы ждёте меня?

— Если вы Игнат Сирота — то так и есть, — сухо проскрипел мужчина в сюртуке.

— Тогда слушаю вас внимательно, — широко улыбаюсь, а сам лихорадочно думаю, кто бы это мог быть. В Осхоре у меня нет знакомых или врагов. Кто-то из Скайдры примчался, чтобы донести какую-то информацию? С Тирой что-то случилось?

Видя на моем лице отражение кучи вопросов, говоривший чуть сбавил тональность:

— У нас к вам очень серьёзный разговор, Игнат. Поэтому предлагаем проехать с нами в более удобное место. Обещаю, вернем вас сюда же без каких-либо проблем.

Он кивнул куда-то в сторону высокого штабеля из ящиков, возле которого стояла большая карета, запряженная двойкой гнедых лошадей. Кроме скучающего кучера на облучке не увидел подобающую статусу охрану. Странные дедушки.

— А вы могли бы представиться? — я перевел взгляд с одного незнакомца на другого. — Моё имя вам откуда-то известно…

— Граф Чиркоп, — едва заметно кивнул «сюртук» и перевел взгляд на спутника. — А это граф Стини. Один наш друг очень просил найти господина Сироту и договориться о встрече. Мы не могли отказать, поэтому бросили все дела и целый день потратили на ваши поиски. Надеюсь, после этого вы не будете выказывать своё возмущение?

— Я ещё и слова не сказал против, — усмехнулся в ответ и повернулся к дону Ансело, напряжённо слушавшего разговор. — Дружище Михель, отвези мальчишку на корабль, и пока меня не будет, бери командование кондоттой на себя.

— Не хочу тебя оставлять одного, — отрезал дон Ансело и с вызовом посмотрел на графов-старичков.

— Можем вас уверить, молодой человек, что у господина Сироты нет ни малейшего шанса попасть в неприятности, — хмыкнул граф Чиркоп. — Друг нашего друга — и наш друг.

— Идёмте, милорды, — я показал знак Михелю, чтобы тот не делал глупостей и ждал меня на корабле. — Меня съедает любопытство, кто тот таинственный друг, который со мной очень хорошо знаком.

— Он просил до поры до времени не разглашать его имя, — вступил в разговор граф Стини и простер руку в направлении кареты. — Прошу вас, юноша. Время дорого, не будем его занимать у вечности.

Ну, я бы поспорил. У вечности этого времени навалом. Вернее, те, кто с этой вечностью на «ты», умело использует его для своих делишек. Пока шли к карете, пытался вычислить «друга», которым мог оказаться кто угодно, даже граф Додреф. У него полно осведомителей, через которых владелец судоверфей мог узнать, куда направляется караван под охраной моей кондотты. Только один жирный вопрос стоял перед глазами: а на хрена Додрефу со мной встречаться? Или же виконт Агосто примчался сюда, чтобы изменить наши планы. Уже горячее. Беда в том, что я никогда не слышал имен этих старичков, была бы хоть какая-то зацепка.

— Не ломайте голову, юноша, — заметив мои мучения, с усмешкой посоветовал граф Стини, когда мы уже расселись в карете и поехали по неровной и выбитой сотнями телег дороге. Оба старика заняли диван напротив меня и с любопытством изучали при свете магического фонарика, болтающегося прямо под потолком. — Скоро всё сами увидите. Мы ведь тоже сгораем от любопытства. Чувствуешь что-нибудь, Карви? Огонь по жилам, блеск в глазах…

— Я чувствую дыхание палача и блеск начищенного топора, — проворчал спутник по имени Карви, тот, что Чиркоп.

— Ещё неизвестно, кого этот топор удостоит чести, — хихикнул граф Стини.

Слушая ворчание стариков, я все больше убеждался, что обычным чаепитием странная встреча не закончится. Здесь явно пахло авантюрой с тяжелейшими последствиями. А вдруг эти люди связаны с Котрилом? Хотя… аристократы вряд ли будут марать себя знакомствами с прощелыгой Рэйджем.

Больше мы ни о чем не разговаривали. Умиротворенно цокали копыта лошадей, карету уже не так трясло, чувствовалась более ровная мостовая. Я хотел отодвинуть занавеску на окне и посмотреть, куда едем, но передумал. Графы могли счесть это проявлением неуверенности и трусости, поэтому сидел спокойно. Будь что будет. При мне оба пистолета, кортик и морион. Как-нибудь отобьюсь, если попаду в засаду.

По моим ощущениям, уехали от порта недалеко, больше колесили по улицам. Карета то и дело на поворотах накренялась то вправо, то влево. Остановились. Кучер спрыгнул с облучка и торопливо распахнул дверцу. Я с удовольствием сошёл на мостовую и едва не выругался в голос. Опять судьба со мной играет! Угораздило же незнакомого мне «друга» поселиться именно в «Медном котле»! А ведь здесь сейчас находится Котрил! Или всё же эти графы связаны с ним? Ладно, так и быть, встречусь лицом к лицу и разберусь, наконец, с этим человеком раз и навсегда!

— Что вы так застыли, господин Сирота? — проскрипел граф Чиркоп. — Ни разу не видели почтовую гостиницу? Мой совет: всегда ищите именно такую, в какой бы город не приехали. В номерах чисто, лакеи вышколены, еда приличная. Дорого, но оно того стоит.

Я натянул шляпу на нос и пристроился за спинами старичков, неторопливо поднимающихся по каменным ступенькам лестницы. Лакей в синей ливрее, на которой было вышито перо и конверт в обрамлении двух лилий — как намёк на службу в королевской системе — распахнул дверь и вокруг нас тут же засуетилась целая толпа слуг. Видать, приезд высокородных аристократов в гостиницу был для хозяина невероятной удачей, и все силы он бросил на обслуживание старичков. А ведь еще один уже находится здесь!

Пока поднимались на второй этаж, граф Чиркоп распоряжался насчет ужина. Остановившись перед дверью, покрытой темно-вишнёвым лаком, что уже было признаком солидных апартаментов, один из слуг угодливо изогнулся и по кивку граф Стини распахнул её.

— Заходите, господин кондотьер, — усмехнулся старик. — Вам это нужнее.

Внутренне ругая этих чертовых аристократов за ненужные на ровном месте тайны, я перешагнул через порог и очутился в довольно большой комнате, обставленной неплохой мебелью и с аксумским ярким ковром на полу.

Мой взгляд сразу же выцепил еще одного пожилого мужчину, статью и ростом превосходящим обоих моих спутников. Его седая густая грива аккуратно спускалась на плечи синего мундира с галунами на воротнике и рукавах. Широкий армейский пояс с золотой бляхой, на которой был выдавлен королевский герб, золотые пуговицы, висящая на шее медаль с двенадцатью лучами — передо мной стоял не просто какой-то высокородный, а самый настоящий генерал или маршал. В сухопутных званиях Дарсии я разбирался плохо, а знаки отличия были какими-то нейтральными, сразу и не поймешь.