Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Всё. Довольно. Не могу больше думать об этом. Иначе сойду с ума. А может, уже сошла? Ведь, когда этот подонок, что именует себя Королём, издевался надо мной, мне не было больно или страшно. Я просто ещё больше захотела, чтобы всё это закончилось. Весь этот ад, в который я попала с самого начала проклятого похода в Тартас. Каждый раз, когда меня —израненную и полуживую — забирали из клетки на очередные изощрённые королевские пытки, я ликовала. Да. Искренне радовалась каждому дню пыток от Короля Бурхата, в тайне надеясь, что в какой-то из дней он всё же совершит ошибку, не рассчитает силу и… и убьёт меня. Я так хочу к Элатану. Хочу так сильно, что посмела попросить об одолжении Кириона. Зря… зря я это сделала. С того момента Кир возомнил себя моим телохранителем и оберегает от любой опасности как зеницу ока, как нашу принцессу. А это что-то, да значит.

По этой причине я и живу у него уже около месяца. Да что уж кривить душой, Кирион действительно помог мне восстановиться. Он выходил моё безжизненное тело, а душу заставил жить. Своей светлой душой и замогильно-чернейшим юмором он просто силой вытянул моё сознание из тьмы. Я обязана ему до конца своих дней. Кирион такой сильный, надёжный, заботливый. Не знаю, чего ещё моей подруге не хватало…

О-о-о… а вот и она подходит к дому. Как только принцесса смогла самостоятельно передвигаться, она часто наведывалась навестить меня и залечить раны, которые оставил её братец со своими друзьями. Жаль: Амайя не умеет залечивать душевные увечья…

(Audiomachine (Another Sky) — The Stars Align)

Едва Амайя появилась на пороге и сняла капюшон бархатного чёрного плаща, я невольно отшатнулась назад, в ужасе разглядывая шрам на её шее.

— Может, впустишь меня в дом? Или мне так и стоять на пороге?

Выйдя из ступора, провела гостью на кухню и, усадив за стол, начала, уже не стесняясь, пристальней разглядывать шрам.

— Амайя, да тут вся кожа уже зарубцевалась, и ещё в форме ладони… Точно, я отчётливо вижу очертание пальцев. — Она молча прикрыла шрам шёлковым шарфом, а я приподняла к себе её лицо за подбородок. — Король или демон?

Принцесса ловко убрала мои руки с шеи и подбородка, а после, горько усмехнувшись, озадачила:

— И тот, и другой.

Я в удивлении осела на соседний стул — чудом не промахнулась. А она неумело попыталась сменить тему.

— Свадьба через два дня. Ты придёшь?

Я в шоке молчала, не зная, с чего начать отчитывать. А она схватилась за мою руку и с мольбой во взгляде затараторила:

— Знаю, Офелия, что тебе сложно будет видеть Короля после всего, что он с тобой… — Замялась, не зная, как деликатней описать произошедшее. — Но ты мне очень нужна.

Та-а-а-к… Стоп! Что? Ху-у-у… Выдохнули! Обо всём по порядку.

— Погоди, Амайя! Погоди. Поскольку ты сейчас пришла ко мне как подруга, а не как моя принцесса или командир, — она в подтверждение закивала головой, — позволь мне поинтересоваться, откуда ожог? И что значит «оба»?

Пока подруга заковыристыми путями и большими недомолвками объясняла мне, откуда появился шрам на шее, я достала весь свой арсенал лечебных снадобий и принялась залечивать шрам. Про шрам от демона подруга рассказывать отказалась. Темнит. Хм-м-м… Она, может, и темнит, а глаза поют и говорят сами за себя. Стоит в них только взглянуть тому, кто хоть немного знает нашу принцессу. Влюбилась. Соболезную. Гадская это штука — любовь.

Разобравшись с более или менее правдивой легендой шрама, я испробовала на нём всё, что только можно, но так и не залечила. Ну, что ж, переходим ко второму вопросу на повестке дня. Заварив нам по чашке травяного отвара, уселась напротив странно молчаливой подруги и задала главный вопрос:

— Свадьба, значит?

И тут она убила меня своей решительностью и безрассудством.

— Да, свадьба! Знаю, что ты осуждаешь моё решение, не понимаешь. Но я не в обиде. Ты просто не видела то, что видела я.

Хм-м-м… и что же это? Достоинство Короля? Так у меня была возможность, но Бог помиловал. Или это демон так на неё повлиял? Ничего не понимаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О чём ты? Это что такое надо увидеть, чтобы добровольно выйти за брата?

— Войну, Офелия. Настоящую кровавую войну, а точнее — её последствия.

Войну? В смысле? Опять не понимаю. Что же она сегодня всё загадками-то говорит? Прям ходячий ребус.

— Какую войну, Амайя?

— Не ту, в которой мы на равных с противником, не наши редкие вылазки на территорию врага. Это не война. Война — это то, что лавиной прошлось по Тартасу и смело всё на своём пути.

Ху-у-у… ну, теперь-то всё ясно. Так она про Тартас.

— Ну, напали на демонов орки. Так им и надо! Хотя, по последним сводкам, орки отступили. И, кстати, демоны ещё легко отделались. Как чуяли нападение и вовремя перегруппировались. Этот Вилан — словно не верховный демон, а колдун, обладающий даром предвидения. — Подруга, глядя сквозь меня, о чём-то задумалась, а я тем временем подлила в её чашку кипятка. — Не понимаю, Амайя, к нам-то это как относится? Пока наши враги воюют, мы крепчаем. Разве не так?

Тут принцесса резко вскочила, случайно опрокинув стул, и принялась высказываться на повышенных тонах… Да что с ней происходит? Я-то думала: это у меня крыша едет.

— Так им и надо? Кому, Офелия? Маленьким сиротам? Изнасилованным женщинам? Ну и что, что они другой расы? Они ведь тоже живые. У них были дома, любимые дети… — Выдав мне на одном дыхании эмоциональную тираду, Амайя медленно присела на соседний стул; на глазах, что смотрели сквозь, появилась влажная пелена, а голос незаметно осел. — Я была там, Офелия.

Поняв серьёзность переживаний подруги, схватила её за руку.

— Где? На войне?

Замотала головой, и слёзы соскользнули вниз. Преодолев ком в горле, ответила:

— Нет. Я была в горящей и разгромленной деревне, по которой прошлось полчище орков. Всюду… всюду валялись безжизненные тела женщин. Молодых женщин. И детей. А те, что выжили, склонившись над мёртвыми любимыми, оплакивали тех, кого уже не вернуть, вместо того, чтобы бежать из горящего поселка. Это была деревенька, в которой жили демоны. Но что мешает оркам после Тартаса напасть на Арнорд?

А ведь дело говорит. Могут. Эти беспринципные твари вполне могут. И даже не посмотрят на мирный договор. Дав Амайе немного прийти в себя, вкрадчиво спросила:

— Чем я могу тебе помочь?

Улыбается. Слёзы всё текут, но улыбается.

— Я выйду за Бурхата и не допущу войны на территории Арнорда. А ты просто будь рядом. — Я подошла и обняла её. Она так исхудала. Совсем себя не бережёт. Какая Амайя самоотверженная. Готова загубить себя ради государства. От мыслей оторвал её дрожащий голос: — Вокруг меня полно врагов, Офелия. Я это кожей ощущаю. И я мало кому могу доверять.

— Ты же принцесса. Будущая Королева. Какие враги? Подчинённые Бурхата?

— Может, и они. А может, кто другой. Это ведь такое дело. Никогда нельзя быть уверенной наверняка, пока не наступит момент предательства. Папу мы уже потеряли. Глупо потеряли. Я не допущу, чтобы пострадал и Бурхат. Народ недоволен его правлением. Но это временно. Скоро всё изменится.

Нда уж… Сомневаюсь. Ну, ей виднее.

— А что там твой демон?

— Сидит в темнице. — Посмотрела на меня с печалью. — Подожди! Почему мой?

Ага, попалась!

— Ну, не мой же. — Глядя на смущённую подругу, рассмеялась в голос. — Ты бы видела себя со стороны, когда он рядом. Да и он хорош, глаз с тебя не сводил весь поход. И это я успела заметить ещё в Тартасе. Представляю, что происходило, когда вы наедине остались.

— Глупости всё это. Он и я… В общем, мы не можем быть вместе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это почему же? Назови хоть одну причину.

— Мы слишком разные.

— Он мужчина, а ты девушка?

— Я эльфийка, невеста Короля Бурхата, а он демон и потенциальный враг.

— Потенциальный, значит? — Скептически глянула на неё. — Зря ты так, Амайя. Я вот в своё время всё не решалась обрести счастье с Элатаном. А теперь уже поздно. Нет его. Он закопан в холодной земле. И не будет больше никогда такого. Если влюбилась, нет хуже наказания выходить за другого.