Любимая игрушка Зверя - Валерия Ангелос

смотрит. Но сам ездит на родной, на одной-единственной и других машин ему не нужно. Только навык поддержать. Пар спустить. Не больше. Честно, ничего серьезного.

- Ты сам слышишь, что несешь? – интересуюсь холодно, головой качаю, мотаю, пытаясь развеять густой морок.

- Я знаю, что причинил тебе боль. Прости. Я все исправлю. Я свою вину искуплю. Я прощение вымолю. Ира, поверь мне. Посмотри в мои глаза. Прошу. Тогда ты поймешь, увидишь: я только тебя люблю. Мы же со школы вместе. Я в тебя еще тогда встрескался. Сох по тебе много лет. Добивался. Я на тебя молился практически. Никаких баб не хотел. Но с возрастом. Бывает, наступает момент, когда… тянет на приключения. На поиск. И многие мужики так живут. Очень многие. Погуливают от жен. То с одной зависнут, то с другой. Только там нет ничего серьезного. Они возвращаются домой. Любят именно свою малышку. И те другие женщины, они как перекус, даже не любовницы, так на несколько раз позажигать и забыть.

- Хорошо, - хмыкаю. – И скольких ты успел зажечь? Как долго пытался забыть Кристину? Ты не ответил на мой вопрос про срок вашего контакта. Значит, лгать не хочешь, а правду сказать боишься. Значит, годами это длится. Угадала?

- Ира, - выдает он. – Прекращай. Ты сама себя накручиваешь.

- Серьезно?! – чуть на крик не срываюсь. – Миша, ты шутишь? Издеваешься? Какого черта ты ведешь себя так, будто секс с другой женщиной действительно ничего не означает?

- Ну так и есть, - пожимает плечами. – Все равно что на массаж сходить. Или в баню. Как будто тебе услугу оказывают.

- А Кристина в курсе такого формата? – интересуюсь с вызовом.

- Какого?

- Про баню и массаж, - закипаю. – Про оказания услуг. Про уровень ваших отношений, про твой взгляд на все это. Или ей ты другие речи в уши льешь?

- Ир, ну она сама на меня напрыгнула, - говорит муж. – Я в тот день сильно перебрал, ты на работе была. Она меня в свою хату затащила и понеслось. Я сам и не понял, когда все произошло. Проснулся, башка трещит. Тинка под боком.

Хочется зажать уши руками. Заорать. Заткнуть его.

Боже. Кажется, лишь вчера мы ехали расписываться, венчались в церкви, обнимали друг друга, целовались, не в силах разорвать объятья. А теперь мой супруг признается в измене, причем пытается выставить преступление, будто самый естественный шаг. Разнообразие. Развлечение.

Дико слушать. Невыносимо. Нестерпимо.

- Я подаю на развод, - выдаю твердо. – Завтра оформляю все необходимые документы. В обеденный перерыв отлучусь с работы и займусь этим вопросом.

- Ирка! – восклицает супруг. – Ты чего?

Бросается вперед, снова обнять хочет. Но я хватаю ближайшую вазу, тяжеленную, чугунную, старый подарок моей мамы, который было жалко выбросить.

- Не приближайся, - цежу сквозь зубы.

- Ира, - роняет пораженно.

- Я сказала, - произношу четко и холодно. – Не подходи. Держись от меня подальше. Пожалуйста, соблюдай дистанцию.

- Я твой муж.

- Это ненадолго.

- Ирка, не дури, - бормочет он. – Ты меня выгоняешь? А как же наш бизнес? Дети? Как ты себе это представляешь? Куча людей через похожее проходят. Всякое в жизни происходит и не бывает, чтобы все гладко развивалось. Кризис среднего возраста. Это не шутка.

- Я тебя не выгоняю, - отвечаю спокойно, однако вазу из рук не выпускаю. – Квартира общая, поэтому у меня нет права устанавливать какие-либо ограничения подобного рода. Детьми тоже можешь заниматься, если есть желание. Но между нами все кончено.

- Как? – искренне поражается. – Ира, тебе время нужно. Не надо спешить. Подумай, остынь, а уже потом…

- Миша, не о чем здесь думать, - обрываю. – Нет смысла держаться за отношения, в которых оба супруга друг другу неверны. Мы просто стали чужими людьми, жили, не замечали перемен. Но жизнь всегда все расставляет по местам. - Стой, что значит «оба неверны»? – мрачнеет Михаил и подходит вплотную ко мне, уже не реагируя на угрозу в виде вазы. – Что ты сделала?

- Просто секс, - усмехаюсь. – Ты сам сказал.

- Дурная шутка, - буквально выплевывает он.

- Только тебе можно? Другим нет? – издевательски выгибаю брови, чувствую как щеку сводит болезненный спазм. – Хотя знаешь, это был не просто секс. Гораздо больше. Круче, мощнее, острее. А вот все, что между мной и тобой происходило, - жалкое подобие.

- Ира, - рявкает он, призывая заткнуться.

А потом вырывает вазу из моих рук, отбрасывает настолько сильно, что та отлетает, врезается в стену и отбивает здоровенный кусок штукатурки. После супруг обхватывает мои дрожащие плечи, стискивает до боли, до хруста. Встряхивает.

- Скажи, что ты врешь, - требует хмуро. – Скажи!

- Он трахал меня всю ночь, - запрокидываю голову назад, выставляя напоказ шею, где красуются засосы. – Такие доказательства тебе подойдут?

- Я не верю, - роняет тихо. – Не верю. Ты не могла. Этого не может быть.

- Почему, Миш? – истерически смеюсь. – Почему? Ты легко мою подругу разложил. Прямо тут, не выходя из дома. Так почему я загулять не могу?

- Ира, - сглатывает. – Это разные вещи.

- Разные? – фыркаю. – Мужикам можно? А женщинам ничего нельзя. Я должна деньги зарабатывать, чтобы ты мог других баб спокойно трахать и ни на что не отвлекался. Я должна за детьми смотреть, убирать, готовить, продукты таскать. Верно? А на мною заработанные деньги ты будешь свою новую идею воплощать. Ну вперед. Валяй, делай бизнес. Только ни черта не получится. У тебя никогда ни черта не получается.

- Заткнись, - жестко произносит он. – Закрой свой грязный рот.

- Точно, - растягиваю губы в улыбке, смотрю прямо в его глаза и выдаю то, чего прежде и в мыслях бы не произнесла: -