Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » ВСЕ НА ЗЕМЛЕ - Олег Кириллов

ВСЕ НА ЗЕМЛЕ - Олег Кириллов

Читать онлайн ВСЕ НА ЗЕМЛЕ - Олег Кириллов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 98
Перейти на страницу:

Разговор за столом пошел живой, шумный. Наташа рассказывала о письмах мужа, Худяков толкал Петра под локоть и кричал почти в ухо:

— А дите… Не задача это, говорю… Ишо своих будет куча… И гляди, чтоб без всякого не меньше троих… Чтоб не оскудела сила русская.

К вечеру пошли на могилу отца. На горке у ветряка стоял обелиск. Сквозь плиты ступеней пробивалась к солнцу трава. Двенадцать фамилий уже потемневшей от времени бронзой выбиты. Тринадцатая свежая.

— Специальное решение парткома было, — пояснил Худяков, — потому как однополчане там лежат… Все наши ребята. А Васина могилка — вон она, чуть сбоку, но за оградой… Потому как погиб солдатом.

— Как это случилось? — спросила Галина Сергеевна.

— А просто… Год прошлый — не дай бог такой… Все спалило. С кормами для скота — хоть плачь…

А Вася сберег последний силос совхозный. Тут у нас был один… Тошно о нем вспоминать. Ну вот, затеяли с дружком поживиться. Вывезли частникам несколько саней с силосом. Любой возьмет, скот кормить было нечем… На беде людской, гады, играли. Трое саней вывезли, а с четвертыми их Вася и накрыл. Ну и били его… А у него — осколок под сердцем, с войны… До дому дополз, до завалинки…

Настасья Романовна плакала навзрыд, стоя позади Галины Сергеевны. Худяков строго сказал:

— Плачь, Настя, плачь… Успокаивать тебя не буду… И никто не будет. Вот и все. Вину свою слезами не выплачешь, хоть годами тут сидеть будешь.

У Петра тяжело ходили желваки на скулах. Пауза была трудной и неловкой. Наташа держала на руках притихшего малыша.

Возвратились молча. Петр шел впереди, и Галина Сергеевна видела лишь крутой, упрямый его затылок. Худяков вытирал платком покрасневшие глаза.

Настасья Романовна осталась у могилы. Галина Сергеевна хотела ее поднять с земли, она сказала тихо:

— Ты иди, детка… А я с ним ишо побуду… Тяжко ему одному-то… Больно. А меня он любил… Пусть знает, что рядом я…

Вечер наступал медленно, словно нехотя. Багровел восток, последними лучами солнца подпирая редкие облачка у горизонта, синей стало зеркало пруда. Прошло по хутору стадо. Закричала тревожно и сразу же смолкла какая-то птица.

7

Вечером в воскресенье к Дорошину приехал Крутов. Задыхаясь от быстрой ходьбы по крутым ступеням, сообщил поднявшемуся навстречу Павлу Никифоровичу:

— Комолов едет… Только что сообщили. Поезд девятнадцатый…

— Тихо-тихо… Успокойся… Вагон знаешь? Седьмой… Та-ак. Во сколько приходит? В половине восьмого утра? Машину заказал?

— Все сделано… Люкс приготовить приказал в гостинице…

— Кто из властей знает?

— Гуторову пришлось сообщить. Без него с люксом было бы трудно.

Дорошин думал недолго. Приказал узнать о Рокотове: на месте ли? На завтра совещание собрать, на двенадцать дня. Пригласить ведущих работников производственного отдела, конструкторское бюро, экономистов. А на половину двенадцатого, перед совещанием, вызвать к нему в кабинет Григорьева и Ряднова. Присутствовать Крутову. Все. Ребятам сообщить о совещании за полчаса, утром предупредить их о том, чтобы никуда не отлучались.

Крутов ушел, а Дорошин заходил по комнате, анализируя положение. Это хорошо, что едет Комолов. Можно будет махом решить некоторые проблемы. Во всяком случае, с переброской средств в будущем году на вскрышу. Вот только как сделать, чтобы не встретились они с Рокотовым? Если между ними состоится разговор — дело ухудшится. Володька может убедить Комолова поднять вопрос о создании какой-либо организации в системе комбината по рекультивации земель… А зачем Дорошину брать себе на шею такую обузу? Пусть уж после него…

Он уже почти привык считать, что это «после него» будет не за горами. Отдавал себе отчет в том, что инфаркт уже проторил к нему дорожку. А уходить от драки не привык. Не тот характер. Дело нужно сделать. Боялся одного: оказаться в какой-то из дней с пенсионной книжкой и без возможности влиять на события. Это — смерть. Даже хуже смерти, потому что придется увидеть улыбки людей, с которых уже не имеет права ничего спросить.

Он помнил ощущение, которого не хотел бы снова: это когда после войны, пройдя очередную медицинскую комиссию, услышал, что летать больше не будет. А через два дня у самолета подошел к нему молоденький лейтенант и, представившись, сообщил, что будет летать на его машине. И он сам, Дорошин, должен был ходить рядом с мальчишкой и объяснять ему, какие капризы свойственны его «Яку», и советовать, каким образом замалевать россыпь звезд на фюзеляже, каждая из которых далась ему смертельной борьбой с проклятым врагом.

Он боялся еще одного ухода. В жизни человек только раз выбирает дорогу, и он должен идти по ней до тех пор, пока может. Он реалист, понимает, что наступит день, когда ему скажут:

— Пора, Павел Никифорович!

И он вынужден будет идти и начинать собирать всякие бумажки и нести потом их в разные инстанции. Ему казалось, что жена уже давно их приготовила, только не говорит ему об этом. Старался не думать на подобные темы. Когда шагал по утрам на работу, часто вспоминал места, которые пришлось видеть здесь много лет назад. Там, где сейчас площадь, были кусты шиповника на склоне оврага. Когда заложили Журавлевский карьер, бегали туда рвать ягоды. Были они крупными, сладкими. Дорошин видел, как потом они, эти кусты, легли под ножом бульдозера. А на том месте, где стоит сейчас райком партии, росла небольшая березовая рощица. Тихая, уютная. Даже жаль было убирать ее. Кое-кто предлагал оставить деревья на месте, дескать, в городе они тоже будут нужны… Вроде бы даже Крутов такое советовал… Убрали. А его первый кабинет в вагончике? Стол, топчан, боковушка для сна, где Оля поставила кровать… Там и Юрка родился. К нему на совещание сходились бригадиры в резиновых сапогах и долго чистили грязь о самодельную скобу у входа… А еще в овраге нашли немецкую бочку из-под авиационного бензина, и он приказал приспособить ее для мытья обуви… Так и стояла до того времени, когда начали планировку города…

Все здесь сделано им. Все. Вспомнил, как держали совет, где ставить первые ясли в городе? И какими им быть? Тогда сам ездил в Москву и привез оттуда самый современный по тем временам проект на двести пацаничьих мест, три игровых комнаты и музыкальный зал. Ему доказывали, что лучше сделать еще пять спален, вон какая очередь в ясли… Отказал. Город должен быть устремлен в будущее, а не в трудный вчерашний день… Так и стоит то первое здание… Кстати, навряд ли современные лучше его по планировке и удобствам.

Люди тоже росли на глазах. Хотя бы тот же Гуторов. Помнит его Дорошин молодым агрономом, стеснительным и робким. На глазах Павла Никифоровича поднимался. Стал секретарем парткома в колхозе, затем председателем. Учился в партшколе… И звали его в те времена просто Васей. На любом этапе его пути мог бы вмешаться в гуторовскую судьбу Дорошин. Да не было тогда необходимости. А теперь вот друзья с товарищем Рокотовым. Тандем. Как бы этот тандем не попытался переехать ослабевшего от борьбы Дорошина.

А может, и нет никакой борьбы? Может, и впрямь права Оля, когда говорит, что он, муж ее, сам создает себе врагов, чтобы повергать их и так самоутверждаться? Смешно, но похоже. Вот и Володька пришел к нему по-доброму. Прав он, на сто рядов прав. Оттяпали в свое время землицу у Насонова, обязались официально рекультивировать все семьсот гектаров… Не требует Иван, потому что понимает: у Дорошина нельзя требовать, у Дорошина можно просить. Так приучен. И другие тоже. А вот Рокотов хочет нарушить эту традицию. Да подожди ты смены караула… Может, год-два поскрипеть придется. Нет, не может. Тормозов не запроектировал. Разгон взял — и тут ему не стой на дороге.

Сам же его учил не бояться борьбы. «В драке веселее, — говорил когда-то Володьке, — только помни, головы никогда не терять. Чуть взорвался — считай, проиграл». И научил. Лицо у него при последней беседе было спокойно. И ни на один укол не среагировал. Линию гнул умненько. Ах, мальчишка-мальчишка… Да нам бы с тобой в одну дуду!

Может, поговорить с Насоновым? Жадина… Небось водопровод ему пообещать, — отступится. Отличный водопровод в оба села. Особо в Красное. Это обойдется дешевле, чем проклятую пустошь рекультивировать. Сколько земли перевозить… Та-ак… Чернозем складировался у рудника. Там четыре горки. В каждой миллиона по три с половиной кубометров. До пустоши и оврагов километров девять… Если б напрямик. Тут бы в пять уложился. Пробивать дороги? Опять расходы, да еще какие! В бетоне дороги надо делать, чтоб бесперебойно круглый год возить. Опять война за отчуждение? Нет, надо бы поторговаться с Насоновым. Ему водопровод и гарантия рекультивационных работ после восьмидесятого года. Бумага с гербовой печатью и всеми подписями. Это не отказ, это ход.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 98
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать ВСЕ НА ЗЕМЛЕ - Олег Кириллов торрент бесплатно.
Комментарии