РОЗА И ЧЕРВЬ - Роберт Ибатуллин

Мирзаев открыл дверь шире. Он был в халате и держал в руках ружье.

— Где Саид? Что с ним?

— Не знаю, Малик-ага, — Арлекин виновато повесил голову. — Я сам еду его искать. Саид в большой опасности. — Он сделал заминку: как будто колебался, стоит ли выдавать тайну. — Саид… Ладно, скажу вам правду. Его болезнь — не просто укус мухи. Парень угодил в серьезную разборку, и сейчас его ищут опасные люди. Малик-ага! — Он приложил руку к сердцу. — Клянусь, я сделаю все чтобы его спасти. — Мирзаев стоял в оцепенении, с полуоткрытым ртом. За его спиной показалась заспанная жена в халате. — Теперь слушайте. Саиду нельзя появляться здесь. Мне придется спрятать его. Надолго. У вас есть родственники в Русии, на Зеленом Мосту, в Иделистане?

Мирзаевы переглянулись.

Затем Малик-ага повернулся к Арлекину и неуверенно, будто все еще не совсем доверяя ему, кивнул.

— В Ахмадабаде, — проговорил он, — двоюродный брат. Записывайте.

Арлекин ушел от Мирзаевых в начале пятого — ушел как нельзя более довольный. Теперь он знал, где спрячется Саид, если каким-то чудом ускользнет от группы захвата. Дела в Рабате закончены. Пора брать рингер и улетать.

Арлекин шел за рингером в Новую Москву.

Вернее, в то, что от нее осталось.

Периметра больше не было. Полоса микроволновой защиты была обесточена, забор повален воздушной волной.

Колония космиков всю свою историю старалась отгородиться от дикого, грязного, полного насилия мира наземников… и вот стена рухнула, и Рабат вошел в Новую Москву.

Арлекин шел по Марсианскому бульвару через южные кварталы Колонии. Они были дальше всего от взрывов и пострадали мало — здесь даже не было пожаров, только ударная волна выбила окна и поломала деревья. Эта часть Колонии была превращена в руины не бомбами, а человеческими руками.

Арлекин ясно представлял, как это происходило. В какой-то момент мародеры из Рабата обнаружили, что периметр рухнул, колониалы попрятались по бомбоубежищам, окна в домах выбиты, никто ничего не охраняет — заходи и грабь. А заодно и вымещай вековую ненависть к гогам-магогам — ломай, пачкай, порть все, чего нельзя вынести…

И гости только-только вошли во вкус, когда хозяева начали вылезать из убежищ.

Порядок здесь только начали наводить. До уборки трупов еще не дошли руки, тела валялись повсюду. Некоторые, впрочем, не лежали, а висели на фонарях с табличками на груди: «Мародер», «Грабитель», «Насильник» — суд Линча в действии. На углах проспектов и квартальных проездов дежурили патрули.

Арлекин шел все дальше на север и углублялся во все более разрушенные кварталы. Здесь, в центре Новой Москвы, только что отбушевали пожары. Остатки домов и деревьев были обуглены, спасатели разбирали почерневшие завалы.

Арлекин внимательно глядел по сторонам. Он хотел найти как можно более обширный и непроходимый завал — такой, чтобы не прошел ни один мобиль. Зачем ему мобиль? Нужно, чтобы прислали рингер.

Квартал развалин, еще вчера бывший учебным центром гильдии SCI, показался подходящим. Кое-как Арлекин пробрался через нагромождения вывороченных с арматурой, серых от пепла плит в самую середину руин. Заполз ногами вперед в щель между плитами, содрал пластырь с раны, размазал кровь и грязь по лицу — будто только-только выполз из-под завала. И дал сигнал о помощи.

Арлекин вздохнул про себя с облегчением, когда до него донесся усиливающийся рев винтов. Синий рингер спасателей завис над руинами, взметая облака пепла. Выпустил ножки шасси, сел, не глуша моторов. Вертящиеся в кольцах винты-фенестроны казались дрожащими полупрозрачными дисками, от них во все стороны разлеталась пыль. Из-под хвоста рингера на кучу щебня откинулась аппарель, выбежали два санитара с носилками.

— Сюда! Сюда! — Сквозь рев винтов Арлекин сам не слышал своего голоса. Он слабо помахал. Благодарно улыбнулся подбежавшим санитарам. Его осторожно выволокли, уложили на носилки, понесли к рингеру. Глядя в синий потолок кабины, Арлекин услышал, как поднимается аппарель и глохнет шум винтов.

— Спасибо, парни. — Он встал с носилок. — Вы хорошие. Не заставляйте меня делать вам больно, а? — «Крамарж» выскочил в руку из кобуры и уперся в висок пилота. — До Нижгорода, пожалуйста.

СКАЗКА О БЛИЗНЕЦАХ

Саид сидел на подоконнике, болтал ногой и глядел, как во внутреннем дворе гостиницы стая тощих кошек гуляет по мусорным бакам. За его спиной Брендан, в отчаянии стиснув виски, ходил по номеру взад-вперед.

— Что делать?! — восклицал он. — Что делать?! Ты точно потратил все? Ничего не оставил на счету?

— Н-н, — глухо промычал Саид, болтая ногой. За эту ночь он наговорил столько, что потерял голос.

— Я идиот. Ведь я знал, знал, что ты такое. Знал, что от тебя всего можно ожидать. Зачем я не купил билеты вчера? Мой счет до сих пор заблокирован. Нам не на что ехать в Кап-Яр, не на что жить в гостинице, не на что жить вообще… Чем тебя кормить? — выкрикнул Брендан с яростью отчаяния. — Ты же ешь как стая собак! Моя аптечка… — задумался он вслух. — Разве опять что-нибудь продать? Но у меня больше нет никаких нарко… э-э, никаких дорогих лекарств. Найти работу? Наверное, можно… Врач-космик, это престижно здесь для любой клиники… Но тогда мы застрянем надолго… — Брендан остановился, повернулся к Саиду. — Я тебя, конечно, не виню. Тобой управляла мелантема, я понимаю. Но… — Ему вдруг что-то пришло в голову. — Слушай… Скажи еще раз, я как-то не сообразил… На что ты потратил деньги?

— Передача на Юпитер, — сипло ответил Саид.

Этой ночью, запершись в ванной, он говорил часа два подряд, лишь изредка делая перерыв, чтобы глотнуть воды. Когда говорить стало совсем больно, он перешел на шепот… но пока не кончились деньги, он говорил. И он знал, что сказал звезде не все, далеко не все… Следующее слово просилось на язык — и он не знал, сколько всего у него слов в неведомых безднах памяти… Сколько еще потребуется сеансов связи, чтобы передать все послание? Сколько времени? Сколько денег?

— Передача? — с идиотским видом переспросил Брендан. — На Юпитер? Юпитер? Планету-гигант? Господи, зачем? Я понимаю, что мелантема… но как ты сам это объясняешь, я не могу понять? — Брендан не дал Саиду ответить. Его опять чем-то осенило. — Мелантема… радиопередача… ЧТО?! ЧТО ТЫ ПЕРЕДАЛ? — заорал он так, что Саид чуть не свалился с подоконника. Он слегка испугался: раньше Брендан ни разу на него не кричал.

— Послание, — сипло объяснил Саид. — Øurřöœ ţzz, — полилось из него. — Fś||p θyŕæ t!ā ųčhe nłà… — Он заставил себя замолчать: бесполезно — звезда все равно не слышит.

Зато Брендан слушал с открытым ртом.

— Что это значит? На каком языке? Откуда ты это взял?

Саид надсадно откашлялся, готовясь к долгому рассказу о звезде. Но тут перед глазами нарисовалась Кэт (он все еще носил гарнитуру) и промурлыкала:

— Брэм Конти вызывает на связь. Принять вызов?

Капитан Конти, ну наконец-то! Саид почувствовал невыразимое облегчение. Наконец-то сильный и опытный человек возьмет дело в свои руки!

— Принять, — распорядился Саид. — Подожди, я отвечу Брэму Конти, — сказал он Брендану.

Врач рывком подскочил к нему и — мальчик не успел даже отшатнуться — сорвал с головы очки и наушники.

— Ты совсем с ума сошел?! — Брендан отшвырнул гарнитуру в угол. — Выдавать себя после того как… Боже! — воскликнул он. — Боже! Боже!.. Что! Ты! Наделал! — Врач снова схватился за голову и забегал по номеру. — Ты — катастрофа! Ты понимаешь, что, может, погубил человечество? Объяснить тебе, что ты сделал, а? Мелантема исследовала твой организм! Записала всю информацию — в тебе же! И заставила — тебя же — отослать хозяевам! Теперь они знают все о нас! О нашей биологии! О нервной системе! Они наделают ядов! Вирусов! Новых мелантем, еще хуже этой!.. Это Зеленый Мост! — визжал Брендан, брызжа слюной. — Ты поимел себя за свои же деньги! — Он истерически хохотал.

Саид следил за ним в страхе.

Все это, конечно, чушь. Брендан взбесился, потому что Саид его обокрал. Что же, понять его можно… Но звезда… нет, звезда не могла сделать ничего плохого! Это Саид знал твердо. Так говорил не только внутренний голос. Так сказала она сама!

Да! Да! Звезда ответила! Часа через полтора после того как передача прекратилась (Кэт сказала, что деньги кончились) — он в полном изнеможении рухнул в кровать… И увидел сон.

А может быть, и не сон — потому что ни разу в жизни Саид не видел снов столь же ярких и полнокровных.

Он видел небо — то небо, которое выше звезд. Во всю ширь охвата взглядом перед ним сияли Джаннат, сады рая. Пирамида в сотню уступов, сложенная из золотых и серебряных кирпичей. Их мягкое свечение пробивалось сквозь буйную зелень пальм и чинар, сквозь колоннады кипарисов. Сады источали благоухание мускуса (Саид понятия не имел, как пахнет мускус, но твердо знал, что это он и есть). Невидимые хоры ангелов пели хвалу Аллаху. В тенистой чаще садов, под снегопадом лепестков с цветущих деревьев, пировали праведники, а им прислуживали черноокие девы, столь прекрасные, что сквозь их кожу просвечивал костный мозг… Неведомая сила влекла Саида все выше, к вершине пирамиды — туда, где таинственным черным светом сияла Кааба ангелов, а над нею клонил стебель Лотос последнего предела, как две капли воды похожий на черный цветок.