Сделка с вечностью (СИ) - Хай Алекс

6.3 Миссолен

— Все еще болит? — Симуз дотронулся до раны на ноге Артанны. Вагранийка накрылась одеялом.

— Пока в покое, нормально. Но двигаться тяжело. Думаю, это уже навсегда.

— Помнишь, кто тебя штопал?

— Смутно. Какая-то старуха за мной ухаживала. Долго... Но сколько точно, не знаю.

Медяк прикоснулся к повязке, что закрывала незрячий глаз.

— Это оттуда же?

— Вроде да.

— Покажи мне.

Он потянулся, чтобы размотать испачканную в дорожной пыли ткань. Артанна испуганно отстранилась.

— Не надо... Там все плохо.

— Покажи.

Он и правда чувствовал, что должен был. Следовало знать, на что она пошла ради него с Десари. Ни разу за все это время она не обвинила его, не злилась, не укоряла. И не говорила об этом даже после того, как все вспомнила. А Симуз не знал, как к ней подступиться.

Артанна наверняка замечала его нужду, но всегда переводила тему, когда он пытался спросить об этой ране. Не хотела. Вероятно, боялась.

— Что бы там ни было, это моего отношения не изменит, — попытался успокоить ее Медяк. — Не скажу, что с одним глазом ты стала совершенством, но тебя это не портит.

Он вновь потянулся к узлу на повязке, но Артанна остановила его.

— Сама.

Непослушными пальцами она медленно развязала узел, сняла несколько слоев некогда белой ткани и опустила дрожащие о волнения руки.

— Я предупреждала, — тихо проговорила она, отведя взгляд.

Верхнее веко было пришито к нижнему. Грубо — работа явно не ученого лекаря. Уродливый шрам тянулся от лба, прорезал бровь плешью и заканчивался у скулы. Кожа на месте раны лоснилась и бугрилась.

Симуз просто обнял ее.

— Это ничего для меня не изменило. И никогда не изменит. Не смей меня бояться.

Она не ответила. Медяк лишь почувствовал, как голое плечо обожгла ее слеза.

Это была их вторая ночь после прибытия в Миссолен. По дороге из Амеллона было не до разговоров: опасаясь погони, беглецы почти все время молчали, не разжигали костров, скрывались в глубине лесов. Но погоня либо потеряла их, либо отстала — Симузу и Артанне удалось войти в Миссолен незамеченными. Первую ночь они провели на постоялом дворе: здоровье подвело Артанну, и пришлось оставить ее отсыпаться. Медяк же направился прямиком к людям Ихраза, сообщил о важных новостях, и уже утром его принял сам император. Симуза удивила реакция правителя на предательство собственного брата. Обычно Демос проявлял чувства, изволил острить, да и в целом держался с подчиненными человечно. Но в этот раз что-то в нем переменилось. Симуз поначалу списал все на встревоженность императора предстоящими событиями, но и беспокойства Демос не проявлял. Правитель держался отрешенно, его разум был сосредоточен на решении одной-единственной задачи. Все лишнее он каким-то чудом попросту отсек.

Демос молча выслушал новости и отчет о выполненной работе. Расспросил подробнее лишь о Брайсе — и то потому, что во влиянии на освендийца и состояла изначальная задача Симуза. Шпион доложил об успехах — казалось, это удовлетворило заказчика.

Им с Артанной выделили скромные покои прямо во дворце. Город вовсю готовился к осаде и предстоящему сражению, и Демос явно желал иметь хороших бойцов поближе. Занятый приготовлениями, император быстро окончил встречу, пообещав аудиенцию на следующий день. И лишь сейчас, выспавшись как следует, насладившись обществом друг друга и поев горячей пищи, они наконец-то смогли поговорить.

— Ты хоть искал меня? — спросила Артанна, выбравшись из-под одеяла. Им натащили воды для мытья, и она по жребию полезла первой.

— Конечно.

— Раз не нашел, видимо, не судьба. А Десари? Ее тогда удалось найти?

— Да, она была в порядке. Сейчас девочка под личной защитой императора. Жила все это время здесь, во дворце, но нам еще не дали встретиться.

Артанна, сгорбившись, застыла над бадьей, из которой валил горячий пар. Симуз увидел, что шрамов на ней стало едва ли не вдвое больше. Удивительно, что она вообще могла ходить.

— Значит, все это было не зря, — с улыбкой обернулась она. — Я худая, да и ты отощал. Лезь со мной, поместимся.

Она неловко перевалила больную ногу за бортик бадьи, подтянулась на руках, переместила вес и плюхнулась в воду.

— В бассейнах Сифареса было попроще, — проворчала она. — Жаль, что местные не любят термы.

— После лагеря рундов даже это — роскошь.

Симуз аккуратно шагнул в воду, уселся и притянул женщину к себе. Так они и сидели — обнявшись, молча, наслаждаясь покоем и тишиной — пока вода не начала остывать. Вагранийка поерзала, очевидно, из-за затекшей спины и хмыкнула, почувствовав воспрявшую плоть Симуза.

— Удивительно, что ты все еще хочешь меня... Такой.

— Хотел бы сказать, что люблю тебя за душу, но ты не поверишь в эти романтические бредни.

Она хрипло рассмеялась.

— Должно быть что-то, кроме красоты. Ею я и до знакомства с тобой не отличалась. В отличие от тебя. Ну и член у вас, милсдарь эмиссар, что надо.

— И после всего, что мы с ней пережили, она говорит, что любит меня за член! — Взвыл Медяк театральной интонацией и потянулся за мочалкой и мылом.

— Нам с тобой особо не за что друг друга любить, — пожала плечами вагранийка. — Но отчего-то все вышло как вышло. И я не хочу разбирать это по косточкам.

— Давай сойдемся на том, что мы друг друга заслуживаем. — Он выпрямился и принялся намыливать мочалку. — А сейчас я соскребу с тебя все рундское дерьмо.

Впервые за очень долгое время Артанна почувствовала себя живой. Плен у северян, убийство Торва, даже случайный разговор с Грегором и последующая исступленная гонка до Миссолена — все это казалось сном. Артанна словно наблюдала за собой со стороны. И лишь участие Медяка наконец-то помогло ей принять все произошедшее.

Она боялась помыслить, как бы все сложилось, не окажись Симуза в том лагере. Грегор точно бы узнал ее. И наверняка бы убил. Волдхард был прав в одном: она слишком многое о нем знала, и ее слова могли здорово испортить его репутацию справедливого и победоносного радетеля веры. У нее не поднялась рука прикончить короля из давней любви к его отцу, из уважения к воспоминаниям, когда Грегор и правда был радевшим за справедливость наивным мальчишкой. Но в ту ночь в шатре освендийцев она увидела чудовище. Искалеченное, но не сломленное окончательно чудовище, которое жило лишь одной целью: во что бы то ни стало получить свою войну и дойти до конца. Артанна не раз задумывалась, помнил ли Грегор об истинных целях, что привели к этому конфликту? И каковы были его намерения с самого начала? Слишком уж давно он начал действовать в угоду своей долгожданной войне. И Артанна много раз за эти годы прокручивала в голове события, которые в итоге привели Волдхарда в империю. Слишком уж радикально все складывалось для юноши, который всего лишь хотел отомстить за смерть возлюбленной. Нет, Грегор Волдхард с самого начала желал трона. А цена его не заботила.

Она откуда-то знала, что им еще предстоит встретиться. Возможно, в последний раз для них обоих. Артанна глядела на свое отражение в зеркале — пришлось вызвать служанок, чтобы они помогли ей облачиться в одежду, достойную аудиенции у самого императора — и видела такое же искалеченное чудовище, как и Грегор. С той лишь разницей, что войны и мести она более не желала.

Но если Грегор собирался дать ей последнее сражение, что ж, она встретит его в Миссолене.

Дворцовая челядь суетилась, выполняя распоряжения, заготавливая провизию на случай длительной осады. Город наводнила имперская гвардия со всех окрестных городов. Вельможи отдавали последние деньги, выкупая своим семьям места на кораблях: в Эннию, в нейтральный Таргос, даже в Ваг Ран — сейчас везде было спокойнее, чем в Миссолене.

Император встретил Артанну с Симузом в рабочем кабинете. Слуга по имени Ихраз — высокий мрачный энниец — молча проводил их к правителю, дал инструкции и остался за дверью. Симуз держался привычно, из чего вагранийка сделал вывод, что они действительно были знакомы. Артанне же стало не по себе при взгляде на самого знаменитого калеку империи.