Сделка с вечностью (СИ) - Хай Алекс

Десари пожала плечами.

— Не случись того, что случилось, мы бы ничего не узнали о Сердцах.

— Я пытаюсь себя этим утешить. Но отговорка так себе.

— Когда-нибудь мы поймем, зачем все так сложилось, — пожала плечами Десари. — И я постараюсь с этим помочь. Поехали, Фештан. Это я должна переживать за то, как меня здесь примут. Но не ты. И я очень хочу наконец-то поприветствовать твою мать.

Он молча кивнул и развернул коня к тракту. Десари следовала рядом, вертя головой по сторонам и бубня что-то себе под нос. Наверняка запоминала травы и деревья — было у нее увлечение вести путевые заметки о местной флоре.

Фештан недоумевал, почему Десари продолжала относиться к нему с теплотой даже после того, как он открылся ей и рассказал, как поступил с Артанной.

Это случилось тремя днями раньше. Они как раз проехали через Восточный Тоннель и остановились на ночлег в переполненном постоялом дворе. Комнаты для Шано и его спутников, разумеется, нашлись. В ту ночь Фешу не спалось. Он выбрался вниз, в общий зал и обнаружил там Десари. Эннийка мучила вопросами служанку-вагранийку, расспрашивая о местных обычаях, легендах и поверьях. Десари не говорила по-вагранийски, а служанка с трудом понимала имперский, поэтому беседа давалась им с трудом. Феш сжалился над женщиной, отпустил ту спать и, вооружившись кувшином слабого пива, принял удар вопросов на себя. Неуемное любопытство Десари в какой-то момент распалило и его исследовательский дух. Они много говорили о Ваг Ране, об эннийской пустыне, которая некогда и не была пустошью. Обсудили события последних лет... И лишь перед Десари он смог выговориться. Рассказал, как поступил с Артанной после взятия Валг дун Шано, не утаил, что угрожал Симузу. Посчитал, что так было правильно. Если она хотела доверять ему, то должна была знать, что Фештан нар Толл оказался вовсе не тем благородным мужем, каким Десари его представляла.

Десари выслушала его исповедь, не задав ни единого вопроса. И лишь после того, как Феш закончил, а кувшин опустел, наконец сказала фразу, которую он до сих пор не смог забыть.

— Ты думаешь, что сам тогда принял решение, но это не так.

Больше она не сказала ничего, не объяснила, не отвечала на вопросы. Уставилась в пламя камина и так просидела до утра. Император предупреждал, что с этой девушкой будет сложно, но Феш не ожидал, что настолько. Десари могла весь день вести себя как обычный человек, смеяться и весело болтать, но затем внутри нее словно что-то переключалось, и она уходила в себя. Словно душа ее покидала тело, и перед Фештаном оставалась лишь оболочка. А, придя в себя, Десари почти ничего не рассказывала о том, что видела.

Феш не торопил и не настаивал на откровенности. Отчего-то ему казалось, что Десария Флавиес оставалась единственным человеком, который знал, к чему это все вело.

Айша прибыла через три дня. Оставив латанийцев в портовом Варшуне разгружать суда под руководством Янелея, сама вагранийка немедленно отправилась в Рантай-Толл. Феш был рад, что советница приехала без латанийцев: сперва следовало обсудить итоги поездок без лишних глаз и ушей.

Гигантское поместье Толлов все еще кишело людьми, а потому встречу Феш устроил за пределами города. Он взял с собой Рошану и Десари. Айша приехала одна.

Увидев эннийскую гостью, советница вопросительно уставилась на Фештана:

— Это еще что за сувенир?

— Магистресса Десария Флавиес, — представила девушку Рошана. — Внучка нашего эннийского благодетеля Магистра Эсмия. Мы многим обязаны ее семье.

Айша отвела Фештана в сторону.

— Что она здесь делает? — тихо прошипела она. — Мы же договорились не иметь дела с эннийцами.

— Десария здесь с важной миссией. Она провидица.

— И?

— Она знает, что ты говорила с Хранительницей в Латэни. Знает про Сердца. Потому и приехала. Хочет попробовать помочь нам.

Феш видел, как округлялись глаза советницы при каждом произнесенном слове.

— Я никому об этом не писала и не говорила, — ошарашенно проговорила она. — Никому, кто мог бы это передать.

— Я же говорю: провидица. Может влезть в голову кому угодно. От нее нет смысла что-либо скрывать.

— Плохо! Во что ты снова вляпался, Фештан?

Шано взял ее руку в свои ладони.

— Просто поверь мне, прошу. Десари здесь, чтобы нам помочь.

— Латанийцы тоже за мной увязались под благим предлогом. Да только чую, они лгут.

Феш многозначительно взглянул на подругу и жестом попросил вернуться к женщинам. Дальше перешептываться было невежливо. Рошану и Десарию, впрочем, их разговор нисколько не смутил. Эннийка наверняка понимала, что ее присутствие на этом совете могло показаться странным.

— Ты точно ей веришь? — в последний раз усомнилась Айша.

— Как и тебе.

— Ох...

Айша быстро взяла себя в руки и стерла беспокойство с лица. Шагнув к Десари, она протянула обе руки в знак приветствия:

— Я Шано Айша ан Ройтш. Фештан, должно быть, говорил тебе обо мне.

Десари крепко сжала ее пальцы и застыла, словно статуя. Феш видел, как ее глаза закатились под при крытыми веками.

— Что с ней?

— Она тебя... Читает что ли. Не знаю, как это правильно назвать.

Айша резко отдернула руки.

— Объясните мне, что происходит, наконец!

Десари пришла в себя, пошатнулась — Рошана помогла ей устоять на ногах.

— Простите меня, — виновато улыбнулась эннийская гостья. — Так было быстрее. Я должна была знать, о чем вы говорили с Хранительницей.

Айша осенила себя священным знаменем.

— Так, — сказала она и указала пальцем на Фештана. — Рассказывай. Сначала ты, потом я.

Феш поведал ей о беседе с Демосом, и условиях союза с империей.

— Пять тысяч? — возмутилась Айша. — Сейчас?

— Пять наших сейчас, десять их — потом.

— У нас полно работы. Я не могу отдавать людей.

— Придется. Я уже пообещал от имени всего Шано Оддэ.

Айша грязно выругалась по-вагранийски.

— Десария — гарант нашего союза. Она родственница императора и добровольно согласилась стать почетной заложницей Ваг Рана, пока империя не выполнит условия со своей стороны.

— А ты, я смотрю, и не против. — Айша оценивающе оглядела хорошенькую девушку. — Слишком молода для тебя, не находишь?

Феш устало вздохнул.

— Мы не договаривались о браке, если ты об этом. Такого условия не было.

Айша разочарованно покачала головой.

— Под Миссоленом будет мясорубка. Я не хочу терять здоровых людей, которые могут послужить здесь. Мы и так утратили слишком многих. Ты лишил нас последнего шанса! Ведь если империя падет...

Десари, до того молча слушавшая советницу, шагнула к ней. Айша отшатнулась:

— Не смей меня трогать — руку сломаю. Магистресса ты там или еще кто — плевать. Не смей меня касаться!

— Я лишь хотела сказать, что вы знаете о ситуации в империи не все. Ваг Ран — не единственный союзник императора, даже если сейчас кажется, что это не так. Мне было видение будущего, но пока я не могу о нем говорить. Еще рано. Скажу сейчас — все испорчу. Просто поверьте мне.

— Поверить! — взвизгнула Айша. — Эннийке? После всего, что ваши люди здесь устроили?

— Успокойся. — Рошана схватила ее за плечи. — Я понимаю, ты многое отдала...

— Шано Айша имеет все основания мне не доверять, — спокойно ответила Десари. — А я смею лишь просить, но не требовать.

Десари подошла ближе и взглянула в глаза советнице.

— Вы думаете, что у вас не осталось друзей. Вы страдаете от одиночества. Но если я скажу, что видела своего отца, сбегающим из лагеря северян с ценными сведениями и Артанной в придачу?

Фештан не сразу заметил, как его собственное лицо перекосило.

— Аккуратнее, девочка. — Айша нависла над эннийкой. — Не смей с этим шутить.

— Я и не шучу. Артанна — фхетуш, как и Фештан. Я не могу их видеть в потоке. Но я иногда залезаю в голову к своему отцу Симузу и вижу его глазами. И я увидела их вместе. Они бегут в Миссолен.