В полет сквозь годы - Александр Беляков

Оказывается, в Окленде был организован комитет для нашей встречи. В комитет входили городские и районные должностные лица, представители Торговой палаты и американские коммунисты. В аэропорту, ярко освещенные солнцем, развевались флаги Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Нам опять преподнесли венкb и букеты из пунцовых рое. Навстречу шли представители Коммунистической партии штата Калифорния. На одном из плакатов было написано: "Коммунистическая партия Калифорнии приветствует героических советских летчиков за их выдающееся социалистическое достижение".

Мы поднялись на трибуну, и вновь приветственные возгласы огласили поле.

В одно мгновение кто-то из присутствующих укрепил микрофон. Начался митинг. Валерий Чкалов в своей речи сказал:

- При современном состоянии науки и техники трансполярные полеты станут через год-два обычным явлением. Обратный перелет был бы легче, ибо мы летели бы при попутном ветре.

И вновь в моем сознании возникли картины недавнего полета: море облаков, ледяные поля, глетчеры. Вспомнились кислородные маски, которые мы держали у рта, багровая луна, опускавшаяся в Тихий океан, небо с мириадами звезд. Восток в то утро розовел, граница облачности была резко очерчена, и казалось, что там, впереди, высится огромный зубчатый хребет. Появился из-за горизонта Юпитер, дымчатая полоса все светлела и ширилась, где-то внизу пробуждался от сна угрюмый океан...

Митинг кончился, крики приветствий вернули меня к действительности. Нас ждали в советском консульстве, где мы должны были переночевать.

Проснулся я с радостной мыслью о том, что провел ночь, как мне казалось, на крохотном участке нашей родной земли. Нам опять предстоял деловой день, насыщенный "дипломатической" работой. Еще в Портленде мы уже стали настоящими дипломатами. Наша жизнь теперь состояла из непрерывной цепи завтраков, обедов, приемов.

Едва я успел позавтракать, как ко мне подошел живой и очень подвижный человек, наш консул в Сан-Франциско, и сказал:

- Товарищ Беляков, вас ожидают русские переселенцы - молокане. Они прибыли в наше консульство и хотят с вами поговорить.

Внизу, в приемной, я застал человек пятнадцать русских сектантов-молокан. Они имели забавный вид русских крестьян на американский лад. У многих на заграничных жилетах висели серебряные цепочки с огромными старинными брелоками. Сидели они на стульях степенно, положив руки на колени и широко расставив ноги.

- Здравствуйте, - сказал я, оглядывая молокан.

Первым поднялся с кресла рослый детина с широким лицом, одетый в модный пиджак и коверкотовые брюки, заправленные в русские сапоги.

- Щукин Василий Петрович, - представился он.

Вслед за Щукиным протянул руку Яков Данилович Саянин, из-за широкой спины которого выглядывали Иван Фатеевич Сусоев и Иван Иванович Рудометкин с женой и дочерью.

- Чем же вы занимаетесь? - опросил я.

- Грузчики мы. Поденные рабочие, - ответили они хором.

А Сусоев добавил:

- Живем в Сан-Франциско, на улице Дигаро. Там целые кварталы русских.

- Мы бежали от царского гнета еще в тринадцатом году, - перебил Рудометкин, с любопытством разглядывая меня. - С юга России тогда переселилось более двух тысяч семейств.

- А куда же девался Василий Петрович Пичугин? - неожиданно спросил кто-то из молокан.

- Да ты не беспокойся, - умиротворенно, с достоинством ответил Рудометкин, - он пошел купить пару шюз.

Я сначала не понял ответа Ивана Ивановича Рудометкина, но вскоре сообразил. Рудометкин хотел сказать, что его знакомый пошел купить пару ботинок. Чувствовалось долгое пребывание этих людей на чужбине. Русскую речь они пересыпали иностранными словами.

- А есть ли в Америке русские поселки в сельских местностях? - спросил я.

- Как же, как же, - закивал Иван Фатеевич Сусоев, - например, Чередан, Сапта-Роза...

- Далеко ли они от Сан-Франциско?

- Да нет, близко... Всего пятьдесят майлов, то бишь миль, - поправился он.

Им всем хотелось поговорить со мной, прилетевшим из далекой, родной для них страны, и они наперебой засыпали меня вопросами: как теперь живут крестьяне? как обрабатывается земля?..

Я рассказал им, что земля в Советском Союзе принадлежит теперь не помещикам, а является всенародным достоянием, закрепленным за колхозами навечно. Колхозами и совхозами обрабатывается почти вся посевная площадь. Сельское хозяйство, раньше представлявшее океан мелких и мельчайших хозяйств, теперь является самым крупным в мире.

Молокане точно окаменели и несколько секунд стояли с широко раскрытыми глазами. Молчание прервал мужчина средних лет, немного сутулый, грузчик с улицы Дигаро.

- Старая, царская Россия была для меня мачехой. Теперь это новая страна. Про нее рассказывают много всяких чудес, - задумчиво произнес он и протянул мне на прощание сухую, крепкую руку.

Я простился с грузчиками-молоканами и поехал вместе с товарищами к мэру города Окленд. Нам предстояло посетить "треугольник" властей Сан-Франциско. Власть в этом городе сосредоточивалась у трех лиц: мэра города, генерала командующего округом и адмирала - начальника морской базы.

Наши автомобили неслись по одному из висячих мостов над заливом. Мосты эти - чудо современной техники. Они вызывали невольное восхищение.

По краям моста, перекинутые через металлические устои высотою до ста метров, тянулись два стальных каната - каждый толщиною более метра. На вершинах устоев светились вращающиеся маяки. Ночью они предостерегали летчиков об опасности. Где-то под нами проплывал океанский пароход. Солнце освещало широкую автостраду, по отполированному гудрону которой мчались, словно по паркету, тысячи автомобилей. Безудержная спешка, царство бега и шума, - кажется, что вся жизнь как поезда, пролетающие с железным лязгом на мостах воздушной железной дороги. А в узких улицах толпы - грохочущим водопадом - страшное видение суеты, многоголосый рев усилий, преодолеваний, борьбы, низменных интересов и преходящих страстей. Это - Америка.

По висячему мосту мы проехали около десяти километров и очутились в городе Сан-Франциско. На площади у городского управления нас опять ждала большая толпа. В вестибюле здания был организован митинг.

Валерий Чкалов в своем выступлении сказал:

- Мы принесли вам на крыльях нашего самолета дружбу советского народа.

Потом он благодарил присутствующих за теплую встречу. Я, выступая после Чкалова, также отметил радушный прием американцев.

День был расписан по минутам, и мы поехали с визитом к командующему округом, которому Байдуков от имени нас троих выразил признательность за предоставленную во время перелета радиосвязь.