Черная кровь войны - Ингвар Эйферзухт

– Ты теплое с мягким не путай, твои же бойцы уже ворчать начали, что им надоело в «Урале» на сидениях ночевать, ходить с невысушенными портянками и питаться на ходу. Сам пойми, не наладим быт, все здесь сгинем и сгнием. Начнутся бытовые дрязги, народ устанет, как физически, так и психологически. Начнут ошибаться, пойдут травмы и твои же егеря вполне могут зевнуть опасность. Поэтому, вначале жилье, кухня, душ и туалет типа сортир, а потом уже рытье капониров и оборудование ДОТов с глубоким эшелонированием по всему фронту. Или занимайся этим сам, инструмент дам, материалы тоже.

– Черт с тобой, давай инструмент, сейчас пару ребят возьму и сам пойду сектора расчищать и завалы делать на опасных направлениях. А вон там с краю первую вышку поставлю.

– Ты, главное, не надорвись.

– Да пошел ты! – подхватив бензопилу, топор и горсть гвоздей двухсоток Захар потопал к краю площадки.

Шутки шутками, но надо и самому поработать. Подхватив лист фанеры, понес к месту, где ребята колотили щитовой домик под жилье. По пути выдал задание Петрухе откопать яму и сбить двухочковый туалет. Оно понятно, что экскаваторщик у нас с начала экспедиции был самым загруженным членом бригады, но это не повод сидеть в кабине и слушать музыку, покуривая сигаретки. Мы чай тоже все это время не на пляже с холодным пивом лежали.

Постепенно шаг за шагом налаживался наш быт. Были сбиты два домика, один для нашей бригады, другой для егерей. Без изысков сделали двухярусные нары, вместо оконного стекла рейками приколотили мелкую сетку от гнуса, на входе сделали сушилку для одежды. Смастерили столовую под натянутым тентом, ничего сложного – забили деревянные столбики, сколотили простые лавки и длинный стол. Из кузова КамАЗа достали сварную печь и установили рядом. Душевая, туалет, выгребная яма – гигиена в джунглях важна не меньше патронов.

Наскоро в углу площадки пробурили скважину на воду. Не только чтобы пить и готовить пищу, нам ведь еще и буровой раствор готовить. Спустили погружной насос и после раскачки пошла вполне нормальная вода, немного пахнувшая болотным газом. Попробовали ее прокипятить, запах исчез, вот только на дне хлопьями стало выпадать железо. Это ничего, отфильтруем, это не болотная вода и даже не из речки.

Непосредственно к бурению приступили через неделю, расставили оборудование, выкопали амбар под буровой раствор, заякорили буровой агрегат. Опять пришлось напрягать Петруху копать амбар. В работе с якорями без экскаватора не обошлось, труба под напором ковша заходила на четырех-пятиметровую глубину. Оставалось только прорезать отверстия в трубе и подцепить растяжки.

– Стас, давай! – перекрикивая шум двигателя, заорал я.

Стас подцепил элеватором первую трубу с деревянных мостков, сколоченных из местной древесины.

– Пошла, родимая. С богом!

По сути у нас образовалось два звена: бурильщики, я и Тофик с круглосуточным режимом работы по пятнадцать часов и без всякой остановки. В помбуры определили Стаса и Михаила, в машинисты Лёшку и Петруху. Вонг и Ола остались на подхвате. Слишком тяжело им было объяснять, что именно требуется и тем не менее работы им хватало, трубы ворочали, круглое носили, квадратное таскали.

Постепенно вошли в ритм, сперва делали много лишних движений и дурной работы. Когда мы с Тофиком бурили скважины на Старой земле, большую часть рутинной работы выполняют другие люди – смежники, а тут обо всем приходится заботиться самим или подключать и учить других прямо на ходу. Первая неделя была самой тяжелой, после пятнадцатичасовой смены после короткого отдыха и обеда приходилось заниматься обеспечением процесса бурения другого звена, делая им задел для бесперебойной работы оборудования. Так же как и они нам. Вместо полноценного отдыха на сон оставалось всего 4–5 часов.

На трехстах пятидесяти метрах из-за усталости и неорганизованности чуть не засадили колонну. Случился прихват после остановки бурового насоса. Но ничего, в раскачку и с помощью какой-то матери вытащили.

На четыреста пятидесяти метрах пошли газопроявления, в буровом растворе появились признаки нефти, но самой нефти не было. Пятьсот метров, нефти нет, исчезли даже следы. Пятьсот пятьдесят – пусто. Дошли до шестисот метров, шестьсот пятьдесят – ничего. Энтузиазм угасал, хотелось крепко выматериться и признаться самому себе, что не повезло. Ткнули пальцем в небо, точнее в недра. Было чертовски обидно, так старались, рвали жилы, но не повезло. Лезть глубже шестисот метров не было смысла и вряд ли мы на нашем агрегате сможем уйти глубже.

– Что делать будем? – подошел ко мне Тофик.

– Не знаю, можем пройти еще сотню другую метров, но с грузоподъемностью нашего агрегата я бы не стал так рисковать. Ты сам то, что думаешь? Надо сворачиваться или будем рисковать дальше?

– Я за то, чтобы сворачиваться, потеряем инструмент, колонну, будет только хуже. Истратим бензин, расходники, тогда вообще без шансов.

– Куда будем перебазироваться? Может, пройдем по гряде еще дальше километров на десять и там попробуем?

– Да, выбираться обратным путем я не горю желанием, а переставлять вышку все равно надо. Попробуем еще раз.

– То, что нефть тут есть, это точно, на лицо все факты, осталось только найти ловушку и попасть в нее.

– Ребята, я конечно ничего в нефтянке не понимаю, – вмешался в наш разговор старшина, – но почему вы всякую геологоразведку не примените? Я слышал, что она помогает эффективно искать месторождения.

Мы с Тофиком переглянулись. Как бы так Захару ответить, коротенько, чтобы не обиделся. Можно конечно устроить лекцию часа на два, но думаю старшине это не нужно. Поэтому коротко ответил.

– Не получится, проще месторождение открыть, тем более мы знаем, что нефть тут есть. А потом уже оконтурить его сейсмической разведкой. А так ты не поймешь, что именно тебе показывает сейсмика на глубине – вода там или нефть. Да и профили проходить в этих болотах и джунглях замучаешься. Их сеткой прокладывают на определенном расстоянии и работа эта не сахар.

– Ну ладно, вы тут все и без меня умные, только не понятно, почему тогда строем не ходите. Пойду к своим, я так понимаю, лагерь придется сворачивать.

– Придется.

Лагерь разобрали за два дня. Ломать не строить, хотя я утрирую. Многое пришлось аккуратно разбирать, что занимало времени не меньше, чем постройка. Фанеру аккуратно сложили в кузов, доски и брус тоже. Даже якоря вытащили из земли и закинули на трубовоз. После нас остались брошенные пустые бочки и памятник архитектуры, тот самый, куда даже короли пешком ходят. Весь оставшийся мусор Петруха, вырыв яму, закопал и разровнял ковшом. Амбар с отработанным шламом оставили потомкам.