Дикое племя - Октавия Батлер

— Да, это так. Ты заставил меня очень многому научиться. Долгое время я ничего другого не делала, только изучала саму себя, пытаясь понять многие вещи, о которых прежде даже и не думала.

— Если ты создаешь новое мужское тело, значит, ты можешь производить сыновей.

— Сыновей другого мужчины.

Очень медленно Доро растянул свой рот в улыбке.

— Так вот он — ответ, Энинву. Ты заменишь своего сына. Ты заменишь вообще множество людей.

— Ты имеешь в виду… что я должна сновать туда-сюда, делать тебе детей, а потом о них забывать?

— Или я буду приводить женщин прямо сюда, к тебе.

Она с трудом поднялась, не выдавая ни одним жестом своего протеста.

— Ты совершеннейший дурак, — тихо сказала она ему и прошла в коридор, направляясь к задней двери. Отсюда, через заросли деревьев, ей был виден заболоченный рукав реки. Неподалеку виднелись бараки рабов. В них никаких рабов не было. У нее вообще не было рабов. Когда-то она купила несколько человек, которые работали на нее, а остальных наняла из свободных людей. Со временем всех купленных она освободила. Они остались у нее, поскольку им было лучше работать здесь, находясь рядом друг с другом. Это всегда удивляло новеньких. Они еще не привыкли быть в нормальных отношениях с другими людьми. Это были недовольные и беспокойные люди — впрочем, они не могли бы причинить Энинву никаких неудобств. Они относились к ней как к матери, как к старшей сестре, как к учителю — и, когда она позволяла, как к любовнице. Так или иначе, даже последнее обстоятельство ничуть не ослабляло ее авторитета. Все они знали ее силу. Она была тем, кем была, и не имело никакого значения, какую роль она выбирала.

Она не запугивала их, не устраивала среди них кровопролитий, как это делал Доро среди своих людей. Самое строгое, на что она могла решиться, это кого-нибудь уволить. Увольнение означало выселение. Человек оставлял безопасную и удобную жизнь на плантации и становился вольным неудачником за ее оградой.

Немногие знали, как это трудно для Энинву — выгнать кого-нибудь из них, или еще хуже, выгнать целую семью. И немногие из них знали, как их присутствие ей помогало. Она совсем не была похожа на Доро, разводящего людей словно рогатый скот — хотя, вполне возможно, собирая у себя всех этих странных человеческих существ, она преследовала те же самые цели. Собирая семьи, она поступала в согласии с собственными принципами. Не было сомнений, что некоторые из этих людей были ее далекими родственниками, возможно, даже потомками. Они подчас ощущали себя ее детьми. Возможно, здесь возникали и родственные браки, ведь ее потомки тянулись друг к другу по чувству внутренней схожести, ничего не зная о своем общем происхождении. Кроме них, здесь были и другие люди, которые, вероятнее всего, отнюдь не были ее родственниками. Они обладали зачатками определенной чувствительности, которая могла со временем обеспечить их потомкам удивительные способности. Например, телепатию, даже если и через несколько поколений. Мгбада прямо заявил ей, что она собирает людей, которые похожи на его бабушку и дедушку. Он сказал, что она разводит колдунов.

Тут к ней подошла Луиза — старуха из белых, поблекшая и седая. Одна из пяти белых, работавших на плантации. Здесь могло быть гораздо больше белых, которые очень хорошо приспосабливались в этом месте, но расовые предрассудки, пронизывающие культуру местных людей, делали это очень опасным. Четверо других белых, все гораздо моложе Луизы, пытались уменьшить эту напряженность, сообщая остальным, что они и сами на одну восьмую негритянской крови. Однако Луиза была креолкой, франко-испанской помесью, и ее мало заботило, как к ней относятся окружающие.

— Что-нибудь случилось? — спросила Луиза.

Энинву кивнула.

— Стивен сказал, что он был здесь, этот самый Доро, о котором ты рассказывала.

— Иди и скажи остальным, чтобы они не спешили сюда с полей, пока я сама их не позову.

Луиза не сводила с нее тяжелого взгляда.

— А что если позовет он, но только уже твоим голосом?

— Тогда они сами должны решать, бежать им или нет. Они все знают про него. Если они захотят бежать сейчас, пусть бегут. Позже, когда в лесу вновь появится черная собака, они могут вернуться.

Если Доро сейчас убьет ее, он будет не в состоянии использовать ее способности к лечению или к превращениям. Она уяснила это еще в Витли. Когда много лет назад он завладел телом Томаса, он не смог воспользоваться способностями Томаса к чтению чужих мыслей. Она ни разу не имела подтверждений тому, что он мог использовать какие-либо сверхъестественные способности людей, чьи тела он забирал.

Старая женщина взяла Энинву за плечи и обняла.

— Так что же ты будешь делать? — спросила она.

— Не знаю.

— Я никогда не видела его, но я его ненавижу.

— Иди, — сказала ей Энинву.

Луиза торопливо пошла прямо по траве. Она была очень подвижная для своего возраста. Подобно детям Энинву, она на долгие годы сохранила здоровье. Холера, малярия, желтая лихорадка, тиф и другие страшные болезни миновали эти места и почти не затронули людей Энинву. Если болезнь и прихватывала кого-то из них, они все равно выживали и быстро поправлялись. Если же они причиняли вред сами себе, то здесь наготове всегда была Энинву, чтобы о них позаботиться.

Как только Луиза скрылась за деревьями, из дома вышел Доро.

— Я ведь мог бы пойти прямо за ней, — сказал он. — Я знаю, ты послала ее, чтобы предупредить своих людей, работающих в полях.

Энинву с разгневанным лицом повернулась к нему. — Ты в несколько раз старше меня. Должно быть, ты имеешь какой-то врожденный порок, который мешает тебе набраться мудрости, обычно приходящей с годами.

— Может быть, ты милостиво снизойдешь до того, чтобы объяснить, какую мудрость приобрела ты сама? — Наконец-то в его голосе послышался надлом. Она начала раздражать его, и фаза обольщения закончилась. Это хорошо. Как глупо было с его стороны предположить, что она может вновь поддаться соблазну. Однако можно попробовать направить соблазн в его же сторону.

— Ты ведь рад вновь увидеть меня? — сказала она. — Я думаю, ты был очень удивлен, когда понял, насколько ты рад этой встрече.

— Что ты хочешь этим сказать, Энинву?

Она пожала плечами.

— Исаак был прав.

Наступило молчание. Она знала, что Исаак несколько раз говорил с ним об этом. Исаак очень сильно хотел, чтобы они были вместе, два самых дорогих для него человека. Имело ли это вообще хоть какое-то значение для Доро? Этого не было заметно столетье назад, но сейчас… Казалось, Доро был рад увидеть ее. Он был восхищен тем фактом, что она почти не изменилась, как будто только сейчас и начал осознавать, что она не подвержена старению. Словно до сих пор ее бессмертие было для него как бы нереальным, и он воспринимал его лишь абстрактно.