Наводнение - Сергей Хелемендик

– Сейчас, секунду… – шептал Луис, возвращаясь на кухню в третий раз и подбегая к шкафу, откуда появилась двухлитровая бутылка французского коньяка.

– Ну-ка, попробуй сам! – потребовал Лысан, и «профессор» налил себе на донышко и отпил без всякого выражения на лице. Потом завинтил пробку и тревожно посмотрел на Лысана. – Ну, давай, значит, попробуем! – согласился Лысан и передал ружье Шакалу, который легкомысленно взял винчестер под мышку и продолжал идиотски ухмыляться. Вид униженного Луиса пьянил Шакала, заставляя думать о себе намного лучше, чем он привык раньше. – Наливай! – благодушно разрешил Лысан. Он пододвинул вперед голую голову и протянул руку с бокалом.

Луис не спеша переложил бутылку из левой руки в правую, еще плотнее завинтил пробку. Затем двухлитровая бутылка описала в воздухе стремительную дугу и со звоном обрушилась на голову Лысана, который не успел ничего понять и продолжал тянуться вперед в ожидании коньяка. Коньяк хлынул на голову потерявшего сознание Лысана, а Луис, в руке которого остался обломок бутылки, нанес несколько быстрых ударов, один из которых пришелся в глаз. От ужасной боли Лысан на миг обрел сознание, испустил страшный вопль и вновь провалился в беспамятство. Когда Лысан рухнул под стол, его правый глаз тек по щеке. Ароматные пары многолетнего французского коньяка смешивались с густым запахом крови.

Шакал направил на Луиса винчестер и, может быть, сумел бы выстрелить, но был опрокинут на пол ударом ноги в подбородок. Он не потерял сознание, но безжизненно замер на полу, закрыв глаза.

Луис обернулся к Алексису. Его лицо исказилось такой страшной гримасой, что Алексис отшатнулся в дальний угол, схватил стул и в ужасе ждал продолжения. Ему не пришлось ждать долго. Отбросив в сторону окровавленный обломок бутылки, Луис точным движением, которое никак не вязалось с обликом беспорядочно метавшегося по комнате и лепечущего от страха человека, выхватил из ящика бутылку с пивом и метнул в Алексиса. Бутылка летела в голову. Алексис парировал ее рукой, и его рука беспомощно повисла вдоль туловища, а сам он застонал от боли и выпустил стул.

Вторая бутылка угодила Алексису в грудь, за ней полетели третья и четвертая, которые разбились о его голову, как ни пытался Алексис спрятать свою большую кокосовую голову. Луис держал в руке пятую бутылку и не собирался останавливаться. Чувствуя, что теряет сознание, Алексис взревел, закрыл глаза и бросился на Луиса. И пятая бутылка опустилась на его затылок, направляемая дьявольски точной рукой.

Разбив бутылку о затылок Алексиса, Луис на мгновение словно задумался, выпрямившись над поверженным телом гиганта. Потом рывком перевернул его на спину и несколькими ударами сверху вниз обломком бутылки превратил его лицо в кровавое месиво.

Шакал потихоньку отползал к двери. Когда Луис обернулся к нему, он сидел, прижавшись к стене, и его лицо было белым, как бумага. Шакал хватался тонкими пальцами за стену и, как завороженный, созерцал окровавленный обломок бутылки. Это продолжалось всего одну секунду. Потом он завизжал и бросился к входной двери.

Луис выбросил обломок бутылки и большими прыжками настиг Шакала, но опрокинутое Алексисом кресло-качалка оказалось под ногами преследователя в тот момент, когда его рука уже схватила Шакала за майку. Это дало возможность Шакалу вырваться, оставив половину майки с надписью «Эль-Параисо ждет тебя» в руке Луиса.

Шакал распахнул дверь и скатился с крыльца. Но Луис был несравнимо быстрее и точнее. Шакал не успел отбежать и десяти шагов, как он настиг его и опрокинул в жирную, теплую грязь. Шакал неловко шлепнулся на бок и перекатился на спину. Луис стоял над ним, внимательно рассматривая обезображенное визгом лицо, потом зарычал, обнажил зубы и бросился на отбивающегося руками и ногами Шакала, который завизжал еще громче и пронзительнее.

Луис все сильнее наваливался на извивающегося в грязи Шакала, который вдруг догадался, почему это страшное могущественное существо, которое могло бы покончить с ним несколькими ударами, не только не бьет, но позволяет бить себя, а его ужасное лицо и зубы становятся все ближе и ближе. Догадка придала Шакалу мужества. Так опрокинутый на спину заяц стремится распороть ударом когтистой лапы живот лисице. Шакал нанес Луису несколько сильных царапающих ударов по лицу и задел глаз.

Луис отпрянул, зарычал от боли и рванулся вперед, не обращая внимания на удары. Визг Шакала вновь разрезал мокрый воздух. Отбрасывая в стороны руки и ноги извивающегося, как ящерица, Шакала, Луис приближался к цели…

Внезапно чьи-то руки схватили Луиса за плечи и потащили назад. Это были тонкие, жилистые, светло-шоколадного цвета руки майора Кастельяноса.

Майор пограничной службы Роберто Кастельянос одну за другой курил толстые сигары. Он поставил свой «форд» на перекрестке двух главных авенид Ринкон Иносенте и провел уже больше часа в ожидании, то и дело выкрикивая из эфира патрульные машины, которые сновали по Ринкон Иносенте и его окрестностям.

– Да не могли же они испариться! – вскричал наконец майор, когда Ригоберто вновь сообщил ему, что «этих бандитов нигде нет».

Известие о том, что «ударная группа» задавила машину дорожной полиции, что лейтенант Пепе чуть не погиб и его без сознания увезла «скорая помощь», повергло участников поиска в изумление. Полицейские отказывались верить, что на патруль дорожной полиции могли напасть какие-то иностранные бандиты. Но когда напарник Пепе рассказал об этом сам, подкрепляя рассказ ругательствами и проклятиями в адрес бандитов, участники облавы начали проникаться серьезностью того, что происходит в эти часы под ненастным мокрым небом Ринкон Иносенте. Были прочесаны все улочки и закоулки Ринкон Иносенте. Но фургон и вместе с ним преступники исчезли.

– Карахо! – Майор сильно бил кулаком правой руки по ладони левой. – Неужели нужно поднимать по тревоге национальную гвардию, чтобы разыскать трех мерзавцев на таком пятачке, как Ринкон Иносенте!

Беспокойство майора нарастало с каждой минутой, и когда радиотелефон в машине запищал, майор с трудом сумел вдохнуть в себя воздух и сорвал трубку. Он услышал голос, который менее всего ожидал услышать, и заскрипел зубами от досады. Звонил оставшийся в помещении пограничной службы в гостинице «Прелести моря» охранник Рамон.

– Эй, Роберто! Ты слышишь меня, чико? Я хочу сказать тебе, знаешь что? – орал в трубку Рамон.

– Скорее, чико, не засоряй эфир! Чего тебе? – раздраженно отозвался майор, и Рамон заспешил.

– Этот ящик, с большими кассетами, который поставил у тебя в кабинете Мики, он орет уже минут десять! Сначала все говорили, а потом какой-то грохот, шум, звон! А сейчас кто-то визжит, как свинья! Послушай, чико! Визжит так, что мне страшно стало! Эй, Роберто, ты слышишь? – Рамон оторвал трубку от уха, и в эфире раздались придушенные визги Шакала, которые добросовестно записывал с помощью установленных в доме Луиса «жучков» магнитофон-подслушиватель.