Проводник - Алексей Евгеньевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Времени было еще только около полудня. Я оглядел квартиру — она выглядела сильно запущенной. Но зато холодильник вновь заработал. У меня были странные ощущения. С одной стороны, я чувствовал себя превосходно. С другой стороны, тело изнывало от усталости и боли. В коридоре я на всякий случай посмотрел на свое отражение в зеркале через кольцо. Гореслава не было. Спину покрывали масштабные зеленые разводы. Раны были замазаны зеленкой полностью, синяки — решеткой.
Помню, в армейке перед марш-броском под самый конец КМБ,[42] ногу подвихнул. Она у меня распухла. Пришел в медчасть, а они мне вот также зеленкой помазали. Марш кое-как пробежал. А потом, когда в часть прибыли — оказалась трещина на пальце. Потом месяц в кроссовках ходил.
Я поставил варить гречку. Достал из дивана банку тушенки. Вскипятил чайник. Определил телефон на зарядку. Включил проигрыватель. Нашел пластинку Калинова моста. Узарень. Как увидел, сразу захотелось послушать…
Пока готовилась еда, чуть прибрался. Потом поел, попил чая и завалился спать. На диван. На живот, чтобы не испачкать всё зеленкой. Поставил будильник на 4 часа. И сразу же отрубился. Без предварительной рефлексии по поводу своего безумия. Без сновидений.
Проснулся за секунду до будильника. Отдохнувший. Здоровый и полный сил.
«Так, пора действовать, — решил я. — Первым делом — душ, потом — чай, потом — искать Катю».
Только я вышел из ванны, позвонили в дверь. Я сразу же настроился на худшее. Быстро натянул не себя черную футболку и джинсы, спустился вниз. Открыл дверь, занеся руку для удара. Если это Костя, сразу получит по морде.
На пороге стояла Вера Михайловна.
— Что, сходил в церковь? — спросила она, оглядев меня с ног до головы.
— Да, утром ещё, — ответил я, пропуская ее в дом.
Мы прошли в квартиру. Я сразу же поставил чайник.
— Выглядишь куда лучше, чем вчера, — удовлетворенно кивнула она, усаживаясь на стул, — ну, какие у тебя теперь планы?
— Пойду Катю искать, — пожал я плечами, мол, а какие еще варианты.
— Понятно. А если с Мореной столкнешься?
— Там видно будет, — неопределенно ответил я, пристально глядя на гостью, — а что, есть какие-то мысли по этому поводу?
— Да какие тут мысли. Осторожнее надо быть. Она же демон смерти. Мара! Шуру нашу последнее время все донимала, чтобы та ей проход открыла. Слава Богу, Шура умная была. Выведала все и отказала ей. Видишь, чем все это кончилось…
— В смысле, — не понял я, — Вы хотите сказать, что это Мариша Шуру сгубила?
Вера Михайловна печально кивнула. Теперь была моя очередь навернуть несколько кругов по кухне, прежде чем успокоиться. За это время все окончательно встало на свои места. Я никакой не сумасшедший, а обычный деревенский парень, оказавшийся втянутым в дела, о которых не имею ни малейшего понятия.
— Шура предполагала, что Морена ведет нечестную игру, поэтому зашифровала и спрятала письмо для тебя, — продолжила Вера Михайловна. И все переживала, что ты не поймешь. Не поверишь.
— А что вообще происходит? — задал я вопрос, сам удивляясь, как это додумался спросить самое важное, — зачем Морене нужен проход?
— Как объясняла мне Шура, — начала Вера Михайловна, — после крещения Руси у Морены настали трудные времена. В её Подземное царство приходило все меньше и меньше подданных. В конце концов, оно вообще не опустело. Вот она и хочет исправить ситуацию. Ей нужно, чтобы здесь, в нашем мире как можно людей уверовало в ее божественную силу. Но она очень слаба. Ей необходимо открыть проход, чтобы вытянуть из глубины веков древние, обреченные на забвение, силы. Давно забытых всеми демонов и богов. И с их помощью снова заполнить свое царство людскими душами. Они ее пища!
— Жуть какая, — вырвалось у меня, — и бред. Хотите сказать, мы на переднем крае войны между добром и злом?
— Да. Ну еще и Белун за нас. По крайней мере, сейчас. Он отправился в прошлое, потому что думал, что Морена уже там. Чтобы проверить это и попробовать остановить ее. А она, оказывается, не смогла сама воспользоваться проходом, пока дом пустовал без Шуры. Вот только теперь решилась. И, как я понимаю, отступать она не намерена. Ей отступать некуда. Это ее последний шанс, поэтому нужно все продумать.
— И что же Вы предлагаете?
— Ну, во-первых, нам нужен помощник. Физически крепкий. И морально устойчивый. Я пригласила Малаша.
— Кого? — удивился я, решив, что ослышался.
— Олега Малаша. Оперуполномоченного, который тебя задерживал.
— Вы с ума сошли? Он же — мент!
— И что теперь? Раз полицейский, помочь не может?
— И он Вам поверил?
— Я ему, разумеется, обо всем не рассказывала. В это, сам знаешь, поверить сложно. Надо самому воочию не убедишься. Сказала, что ты узнал, где Екатерина и приведешь ее сегодня вечером сюда. Он тоже придет. Ну, мы и воспользуемся его помощью. Только тебе надо пораньше уйти, а то можешь под слежку попасть и все испортишь.
— Что испорчу, — не понял я.
— Тебе надо Морену сюда выманить. Чтобы она к тебе пришла. В подвал.
— Зачем!? — удивился я.
— Мы должны сжечь ее в печи, — с убийственным спокойствием объявила Вера Михайловна.
— Не понял?
— Это единственный выход!
— Но она же…, начал, было, я.
— Нет, она не человек, — строго прервала меня староста дома, — она — демон. Только так мы избавимся от нее. Она отправится в свое пустое царство. В забвение.
Я посмотрел на нее и представил, как она таким же тоном объявляет жильцам о субботнике. Наверное, никто не смеет ее ослушаться.
— Допустим, — ответил я, — а что, если Вы ошибаетесь?
— Ошибаюсь в чем? В том, что она не человек?
— Да!
— Илья, перестань сомневаться. Я так понимаю, ты только что избавился от злыдня? А до этого был в прошлом, где даже спускался в Подземное царство. И после всего этого у тебя есть еще какие-то сомнения?
— Но все это выглядит, как полнейший бред! — воскликнул я, — я постоянно ловлю себя на мысли, что сошел с ума. А про Маришу, так я вообще ничего не знаю. Не замечал за ней ничего сверхъестественного! Вдруг она обычная тетка!
— Хорошо, — спокойно сказала Вера Михайловна, — Давай поступим так. Ты отправишься выручать Катю, а я тут пока все приготовлю. Если Морена придет сюда, и ты будешь уверен, что она — демон смерти, тогда мы ее сожжем!
— Разумно, — настороженно согласился я, — когда я
