Патриот - Терри Пратчетт

— И ты все способы пробовал?

— Кроме дурностаев.

— А если его светлость уйдет, кто будет вместо него? — Это Шелли. — Лорд Ржав?

— Ему и пяти минут не продержаться.

— Ну, тогда, может быть, Гильдии соберутся вместе и…

— Они перегрызутся, как…

— …дурностаи, — закончил Редж. — Порой лекарство хуже болезни.

— Выше нос, Стража все равно останется. — Моркоу.

— Да, но господина Ваймса в ней не будет. Вопрос политики.

Ваймс предпочел не открывать глаза.

Когда судно вошло в доки, на пристани уже поджидала мрачная толпа. Люди молча смотрели, как Ваймс и его люди спускаются по сходням. Пару раз кто-то кашлянул, а потом раздался чей-то крик:

— Господин Ваймс, скажи, что все это неправда!

У сходней их встречал констебль Дорфл. Он глиняно отдал честь.

— Судно Лорда Ржава Причалило Сегодня Утром, — отчеканил голем.

— Витинари кто-нибудь видел?

— Никак Нет, Сэр.

— Боится показаться на люди! — крикнули из толпы.

— Лорд Ржав Сказал, Что Вы, Черт Бы Вас Побрал, Должны Исполнять Свой Долг, — продолжал Дорфл, который, как и всякий голем, страдал от чрезмерного буквализма.

Он вручил Ваймсу лист бумаги. Схватив документ, Ваймс прочел первые несколько строк.

— Что это такое? «Комитет по чрезвычайным ситуациям»? А это? ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА? Речь идет о Витинари? Я не намерен выполнять подобные приказы!

— Можно взглянуть, сэр? — спросил Моркоу.

Волну заметила Ангва, в то время как остальные рассматривали ордер на арест. Уши вервольфа, даже когда он пребывает в человеческом облике, очень чувствительны.

Она вернулась к пристани и посмотрела на реку.

Вверх по Анку катилась пенящаяся волна в несколько футов высотой. Лодчонки подпрыгивали и взмывали в небо.

Волна с плеском лизнула пристань и покачнула корабль Дженкинса. Раздался звон — где-то на борту грохнулась о пол тарелка.

А потом волна ушла, направляясь к мосту выше по течению. Минуту-другую воздух благоухал не ароматами анкских «мест-куда-порой-отлучаются», но морскими водорослями и солью.

Из рубки показался Дженкинс и перегнулся через борт.

— Что это было? Прилив? — спросила Ангва.

— Прилив был, когда мы причалили. — Дженкинс недоумевающе поскреб в затылке. — Ума не приложу, что это. Наверное, опять какой-нибудь феномен.

Ангва вернулась к остальным. Лицо Ваймса уже раскраснелось.

— Под бумагой ПОСТАВИЛИ свои подписи представители многих крупных Гильдий, сэр, — сказал Моркоу. — Практически всех, за исключением попрошаек и белошвеек.

— В самом деле? Ну так плевать на них! Кто они такие — отдавать мне подобные приказы?

От Ангвы не укрылось, как по лицу Моркоу скользнула тень боли.

— Гм-м… но кто-то ведь должен отдавать нам приказы, сэр. В целом. Не наше дело их себе придумывать. В этом вроде как… идея.

— Да… и все же… не такие приказы….

— И еще, я полагаю, подписавшие приказ являются выразителями воли народа…

— Эти-то недоумки? Выразители? Не пори чушь! Если бы мы ввязались в войну, нас бы всех ПЕРЕБИЛИ! И в результате мы остались бы с тем же, с чем и были, плюс…

— С правовых позиций ситуация вполне законная, сэр.

— Но это же… нелепо!

— Не то чтобы мы выдвигали против него какое-то обвинение, сэр. Наше дело — просто-напросто проследить, чтобы он явился в Крысиный зал. Послушайте, сэр, в последнее время вам пришлось нелегко…

— Но… арестовать Витинари? Я не могу…

Ваймс осекся на полуслове. До него вдруг дошло.

Ведь в этом весь смысл: если ты служитель закона, значит, ты можешь арестовать кого угодно. При этом нельзя заявить: «А вот его я арестовывать не стану». Ахмед на это презрительно фыркнет. А Старина Камнелиц перевернется во всех пяти своих могилах.

— Ну хорошо, убедили… — печально произнес он. — Распространи его описание среди всех стражников, Дорфл.

— Этого Не Понадобится, Сэр.

Толпа на пристани расступилась. По образовавшемуся проходу шел лорд Витинари, за которым поспешали Шнобби и Колон. Ну, или не Колон, но сильно смахивающий на сержанта, странно деформированный верблюд.

— Кажется, я уловил суть вашего спора, командор, — произнес лорд Витинари. — И прошу тебя исполнить свой долг.

— Мы всего-навсего обязаны препроводить вас во дворец, сэр. Позвольте, я…

— Надеюсь, ты собираешься надеть на меня наручники?

У Ваймса отвисла челюсть.

— С какой стати?

— Государственная измена едва ли не самое тяжкое преступление, сэр Сэмюель. Я ТРЕБУЮ, чтобы на меня надели наручники!

— Что ж, если вы так настаиваете… — Ваймс кивнул Дорфлу. — Надень на него наручники.

— А кандалов у вас случайно не найдется? — продолжал Лорд Витинари под звон наручников. — Все надо делать как следует.

— Нет. Кандалов у нас случайно не найдется.

— Я всего лишь пытаюсь помочь, сэр Сэмюель. Ну, идем?

Толпа не глумилась над арестованным. Это отчасти пугало. Люди просто ждали, затаив дыхание, как ждут зрители окончания фокуса. Когда патриций двинулся по направлению к центру города, в толпе опять образовался проход. Патриций остановился и обернулся.

— Мы случайно ничего не забыли? Меня ведь не нужно посадить в специальную клетку, чтобы провезти по улицам города?

— Так поступают только с приговоренными к смерти, сэр, — бодро отозвался Моркоу. — По традиции, изменников действительно сажают в клетку и везут к месту казни на подводе. Где вас вешают, рубят вам голову, после чего четвертуют. — Моркоу смутился. — Хотя я не совсем представляю себе весь процесс.

— Что ж, капитан, это очень просто, я сейчас все… — невинно начал лорд Витинари.

— Не надо! — отрубил Ваймс.

— Кстати, у вас клетка-то есть?

— НЕТ! — рявкнул Ваймс.

— Неужели? Могу порекомендовать отличную лавку спортивного инвентаря, что на Чистоводной. На всякий случай, сэр Сэмюель. Вдруг пригодится.

Неподалеку от Гебры по утоптанному песку шла фигура. Внезапно она остановилась. Откуда-то с самой земли донеслось писклявое, но исполненное надежды «Дзынь-дзынь-подзынь?».

Бес-органайзер почувствовал, как его поднимают в воздух.

— ЧТО ТЫ ТАКОЕ?

— Я Бес-органайзер Мк II, оборудованный многочисленными полезными и чрезвычайно трудными в использованиями функциями, господин Введи-Свое-Имя!

— КАКИМИ ЭТО, К ПРИМЕРУ?

Бес-органайзер вдруг почувствовал себя крайне неуютно. Его крошечный мозг как-то странно воспринимал голос собеседника.

— Я способен назвать точное время для любой точки вселенной, — набравшись духу, сообщил он.

— Я ТОЖЕ.

— Э-э… Могу вести список встреч и сообщать о них минута в минуту.

Бес-органайзер ощутил некое вертикальное перемещение, как будто его новый хозяин забрался на лошадь.

— В САМОМ ДЕЛЕ? У МЕНЯ ВСТРЕЧ ОЧЕНЬ МНОГО, ДАЖЕ СЛИШКОМ.

— Отлично, тут я как раз и пригожусь! — воскликнул бесенок, цепляясь за остатки быстро убывающего энтузиазма. — Более того, я их все зафиксирую, и когда ты вновь захочешь связаться с человеком, с которым когда-то встречался…

— КАК ПРАВИЛО, В ЭТОМ НЕ ВОЗНИКАЕТ НЕОБХОДИМОСТИ. В ПОДАВЛЯЮЩЕМ БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ НАША ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА СТАНОВИТСЯ ПОСЛЕДНЕЙ.

— Ну… А еще я умею вести список дел на день…

Копыта стучали по земле все быстрее, быстрее, и вдруг шум стих — слышно было только завывание ветра.

— У МЕНЯ ЭТИХ ДЕЛ СТОЛЬКО, НИКАКОЙ ПАМЯТИ НЕ ХВАТИТ. НЕТ… ДУМАЮ, ТЫ НАЙДЕШЬ ЛУЧШЕЕ ПРИМЕНЕНИЕ СВОИМ ТАЛАНТАМ В КАКОМ-НИБУДЬ ДРУГОМ МЕСТЕ…

Некоторое время выл и бесновался ветер. Потом раздался всплеск.

В Крысином зале яблоку было негде упасть. Здесь собрались главы всех Гильдий, а также куча всякого другого народа, решившего, что он тоже право имеет. То там, то сям над толпой мелькали остроконечные шляпы старших волшебников. Всем хотелось когда-нибудь похвастаться перед своими будущими внуками: «И я при этом тоже присутствовал!»[18]

— Никак не могу отделаться от ощущения, что мне откровенно недостает цепей, — заявил Витинари, останавливаясь в дверном проеме и окидывая взглядом собрание.

— Вы это серьезно, сэр? — спросил Ваймс.

— Абсолютно серьезно, командор, серьезнее не бывает. На тот случай, если благодаря какой-то невероятной хитрости я вдруг выкручусь… Приказываю тебе приобрести кандалы. Нам надлежит освоить правильное исполнение такого рода ритуалов.

— Уверяю вас, отныне кандалы всегда будут под рукой.

— Хорошо.

Патриций кивнул лорду Ржаву, сопровождаемому с одной стороны господином Боггисом, а с другой — лордом Низзом.

— Доброе утро, — поприветствовал он их. — Нельзя ли побыстрее покончить с формальностями? День предстоит длинный.