Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Уинстон Черчилль

Неистовая, ожесточенная война за существование, война против немцев пламенем разгорелась среди партизан. Среди них выдающуюся, а вскоре и доминирующую роль стал играть Тито. Тито, как он называл себя, был обученный в Советском Союзе коммунист, который, до того как Россия подверглась вторжению гитлеровцев и после нападения на Югославию, разжигал политические забастовки на далматинском побережье в соответствии с общей политикой Коминтерна. Но как только в его душе и мыслях коммунистическая доктрина слилась воедино со жгучей любовью к родной стране, переживавшей страшные муки, он стал вождем, и к нему примкнули люди, которым нечего было терять, кроме своей жизни, которые были готовы умереть, но умереть, уничтожая врага. Это поставило перед немцами проблему, которую нельзя было разрешить посредством массовых казней видных или состоятельных людей. Они оказались лицом к лицу с отчаянными людьми. Партизаны под командованием Тито вырывали оружие из рук немцев. Численность их быстро росла. Никакие самые кровавые репрессии против заложников или деревень не останавливали их. Для них речь шла о смерти или свободе. Вскоре они начали наносить тяжелый ущерб немцам и стали хозяевами обширных районов.

Движение партизан должно было неизбежно вступить в острейший конфликт с теми из их соотечественников, которые сопротивлялись кое-как или заключали сделки с общим врагом о неприкосновенности. Партизаны сознательно нарушали любые соглашения, которые заключали с врагом четники — так назывались сторонники генерала Михайловича. Тогда немцы стали расстреливать заложников из числа четников, а четники в отместку партизанам стали доставлять немцам сведения о партизанах. Все это происходило от случая к случаю и не поддавалось никакому контролю в этих диких гористых районах. Это была еще одна трагедия на фоне общей трагедии.

Насколько это было возможно, я, занятый другими делами, следил и за этими событиями. Если не считать ничтожных количеств припасов, сброшенных с самолетов, мы ничем не могли помочь. Наш штаб на Среднем Востоке отвечал за все операции на этом театре военных действий и имел систему агентов и офицеров связи для поддержания контакта со сторонниками Михайловича. После того как летом 1943 года мы ворвались в Сицилию и Италию, мысль о Балканах и особенно о Югославии ни на минуту не покидала меня. До тех пор наши посланцы добирались лишь до отрядов под командованием Михайловича, который представлял официальное движение сопротивления немцам и югославское правительство, находившееся в Каире. В мае 1943 года мы предприняли новый ход. Было решено послать небольшие группы английских офицеров и военнослужащих сержантского состава для установления контакта с югославскими партизанами, несмотря на тот факт, что между ними и четниками шла ожесточенная борьба, и несмотря на то, что Тито вел войну как коммунист — не только против немецких захватчиков, но и против сербской монархии и Михайловича. В конце месяца капитан Дикин, преподаватель Оксфордского университета, который помогал мне в течение пяти лет перед войной в моей литературной работе, был переброшен из Каира и сброшен на парашюте, чтобы создать миссию при Тито. За этим последовали другие английские миссии, и к июню было собрано много данных. Комитет начальников штабов доложил 6 июня: «Из данных, имеющихся в военном министерстве, явствует, что четники безнадежно скомпрометировали себя своими связями с осью в Герцеговине и Черногории. Во время недавних боев в районе Черногории силы держав оси сдерживали организованные партизаны, а не четники».

К концу месяца мое внимание привлек вопрос о том, как достичь наилучших результатов с помощью местного сопротивления державам оси в Югославии. Затребовав полную информацию, я созвал под своим председательством 23 июня на Даунинг-стрит совещание начальников штабов. Во время обсуждения я подчеркнул, какое большое значение имеет оказание всемерной поддержки югославскому движению против держав оси, которые держали в этом районе около 33 дивизий. Этот вопрос имел такое значение, что я отдал распоряжение, чтобы то небольшое число дополнительных самолетов, которое было необходимо для увеличения нашей помощи, было выделено, если это нужно, за счет бомбардировок Германии и противолодочной войны.

7 июля, накануне нашей высадки в Сицилии, я обратил внимание генерала Александера на эти возможности.

Премьер-министр — генералу Александеру 7 июля 1943 года

"Я полагаю, что вы читали о недавних ожесточенных боях в Югославии и о широко распространенном саботаже и начале партизанской войны в Греции. Албания также должна быть благодатной почвой.

Все это образовалось без всякой поддержки со стороны Великобритании, если не считать нескольких посылок, сброшенных на парашютах. Если мы сможем захватить вход в Адриатику, чтобы иметь возможность посылать хотя бы небольшое число судов в порты Далмации или Греции, пламя пожара может охватить все Западные Балканы, и это поведет к далеко идущим последствиям. Все это, однако, еще дело будущего".

Две недели спустя я изложил свои мысли о том, как следует поддерживать необходимую связь между Балканским и Итальянским театрами военных действий, в следующей важной телеграмме:

Премьер-министр — генералу Александеру 22 июля 1943 года

"Я вместе с представителями комитета начальников штабов отправляюсь на встречу с президентом, которая состоится до 15 августа в Канаде. Таким образом, мы все будем на месте в момент, когда Сицилия, возможно, будет очищена…

Я посылаю вам с офицером полный отчет, который я подготовил, о чудесном сопротивлении, оказываемом так называемыми партизанами — сторонниками Тито в Боснии, и об энергичных хладнокровных маневрах Михайловича в Сербии. Кроме того, существует партизанское движение сопротивления в Албании, а в последнее время и в Греции. Немцы не только перебрасывают на Балканский полуостров новые дивизии, но и постоянно улучшают качество и подвижность этих дивизий и поддерживают местных итальянцев. Противник не может обойтись без этих сил, и, если Италия рухнет, немцы не смогут нести сами все бремя. Действуя в направлении Балкан, можно добиться очень многого.

Ничто по своему значению не может сравниться с захватом Рима, а, захватив Рим, мы позже получим возможность полностью использовать все преимущества, которые даст освобождение Балкан… Падение Италии, его влияние на других сателлитов Германии и, как следствие этого, полное одиночество Германии могут дать решающие результаты в Европе, особенно если учесть, какую огромную мощь обнаружили русские армии.

Я посылаю эту телеграмму, чтобы полностью ознакомить вас с моей точкой зрения, которая, я полагаю, целиком совпадает с точкой зрения комитета начальников штабов".

Перед отъездом в Квебек я решил расчистить путь для дальнейших действий на Балканах, назначив старшего офицера для руководства более крупной миссией связи с партизанами на месте. Этому офицеру было дано право представлять непосредственно мне свои рекомендации насчет наших дальнейших действий в отношении этих партизан.

Премьер-министр — министру иностранных дел 28 июля 1943 года

«Член парламента Фицрой Маклин — человек смелый, обладающий парламентским статусом и опытом работы в министерстве иностранных дел. Он поедет в Югославию и будет работать с Тито. Мы посылаем его в звании бригадира. По-моему, мы должны остановиться на кандидатуре Маклина и поставить его во главе любой миссии, которую сейчас предполагается создать, дав в помощь ему хорошего штабного офицера. Мы хотим иметь смелого посла-руководителя при этих отважных и преследуемых партизанах».

Эта миссия была сброшена с парашютами в Югославии в сентябре 1943 года и обнаружила, что положение революционизировалось. Известие о капитуляции Италии дошло до Югославии лишь через официальные радиопередачи. Но, несмотря на полное отсутствие какого-либо предупреждения с нашей стороны, Тито предпринял быстрые и плодотворные действия. В течение нескольких недель шесть итальянских дивизий были разоружены партизанами, а две другие перешли на их сторону, чтобы вместе с ними сражаться против немцев. Получив итальянское снаряжение, югославы смогли вооружить еще 80 тысяч человек и оккупировать на время большую часть побережья Адриатического моря. Таким образом, возникла перспектива укрепления нашего общего положения в Адриатическом море по отношению к итальянскому фронту. Югославская партизанская армия, насчитывавшая к тому времени 200 тысяч человек, хотя и сохраняла в основном свой партизанский характер, вела теперь широкие действия против немцев, которые с возраставшей яростью продолжали свои жестокие репрессии.

Одним из результатов этой активизации действий в Югославии было обострение конфликта между Тито и Михайловичем. Растущая военная мощь Тито ставила во все более острой форме вопрос о дальнейшем положении югославской монархии и эмигрантского правительства. До самого конца войны в Лондоне и в Югославии прилагались искренние усилия с целью достичь рабочего компромисса между обеими сторонами. Я надеялся, что русские сыграют в этом отношении роль посредника. Когда в октябре 1943 года Иден приехал в Москву, вопрос о Югославии был поставлен на повестку дня конференции. На заседании 23 октября он сделал откровенное и честное заявление о нашей позиции в надежде добиться выработки общей политики союзников в отношении Югославии; но русские не проявили желания ни делиться информацией, ни обсуждать план действий.