Слепой - Вера Петрук

— Представляю, как вы расстроились, — равнодушно протянул Арлинг, рассматривая высокий потолок кабинета. Когда-нибудь это закончится. Слушать отца и оставаться спокойным в то время, как его голову занимали мысли о судьбах Магды и Даррена, было невыносимо трудно.

— Почему из всех способов борьбы со мной ты выбрал самый глупый?

Арлинг поджал губы и решил, что вопрос был риторическим. Элджерон должен был понимать, что если бы не случайность — предательство принца Дваро — Арлинг был бы сейчас далеко, и вопрос о победителях и побежденных звучал бы по-другому.

— Прежде чем пытаться играть в политику, тебе следовало лучше изучить правила игры. Участие в заговоре мужчиной тебя не сделало. Ты даже не смог достойно проиграть. Породистые лошадки, охота и юбки лордовских жен — полагаю, выше этого ты уже не прыгнешь. Вопросы чести не для тебя. Такие, как ты, и в тридцать лет считают, что мир состоит из одних развлечений, разница между которыми — степень доступности. И чем недоступней плод, тем слаще. Вы башку себе разобьете ради мгновенного наслаждения, убедив и себя, и окружающих в его смысле. Никогда бы не подумал, что мой сын будет таким ярким представителем этой породы.

Элджерон неторопливо поднялся и вышел из-за стола. Арлинг по-прежнему молчал, считая про себя секунды потерянного времени. Даррен, наверное, уже знал, что его привезли в город и искал с ним встречи. Скорее бы этот спектакль закончился.

— К счастью, ты научился выбирать друзей, — уже мягче сказал Канцлер, останавливаясь напротив него. Он был выше, и Арлингу пришлось поднять голову, чтобы не отвести взгляд.

— Даррен Монтеро достойный сын своего отца. Он спас не только твою, но и мою задницу, между прочим. Мне было бы весьма неприятно тратить время и объяснять Совету Лордов, каким образом заговорщикам удалось похитить военные карты из моего личного архива.

Сердце Арлинга сжалось, а во рту вдруг стало сухо. Удар, о котором он догадывался, все равно получился неожиданным.

— Предатель, — едва слышно прошептал он, пытаясь убедить себя в том, что Канцлер лжет. Элджерон лгал часто, но сейчас его слова звучали чертовски правдоподобно.

— Почему же предатель? Твой друг оказался умнее тебя. Нам, конечно, еще предстоит выяснить, как он оказался втянут в эту мерзкую историю, но то, что он сознался, делает ему честь. А честь — это многое, Арлинг. Признать, что тебя использовали и сделать все возможное, чтобы исправить ошибку — это не предательство, а поступок, достойный благородного лорда.

— Знаете что? — Арлинг сделал шаг вперед, едва не коснувшись кончиком носа подбородка отца. — Я вам не верю.

— Разумеется! — Элджерон ухмыльнулся, обдав сына запахом крепкого табака. — Ты думаешь, что я специально пытаюсь очернить в твоих глазах Даррена, чтобы бросить тень на вашу дружбу. Только мне это, к дьяволу, совсем ни к чему! Молодой Монтеро совершил подвиг, и Согдиана оценит его заслугу. Дваро от нас, конечно, ускользнул, но зато мы раскрыли трех предателей, прятавшихся в Совете, и поймали любовницу принца, которая не успела сбежать с ним на корабле. Твой друг проявил мужество, выбрав правильную сторону. Идти прямой дорогой труднее, чем тропой лжи и уверток.

— Бред какой-то, — прошептал Арлинг, чувствуя, как на лбу выступила испарина.

— Может быть, — согласился Канцлер, продолжая нависать над ним. — Но Магда Фадуна уже призналась и подписала все бумаги.

Регарди почувствовал, что бледнеет и остро пожалел, что рядом не оказалось стула. Пол приобрел странную мягкость и стал проваливаться под ногами, словно Арлинг чудесным образом перенесся из кабинета Канцлера на предательские болота Мастаршильда.

— Магда — любовница Дваро?

Больше сказать ничего не удалось, потому что имя Фадуны вызывало судорожную дрожь в теле и путаницу в мыслях, которые и без того не были слишком трезвыми. Поняв, что Канцлер внимательно наблюдал за ним, Арлинг обхватил себя руками и пошире расставил ноги — для устойчивости.

— Она долго притворялась провинциалкой из Мастаршильда, но, на самом деле, у нее много личин. В Императорской Канцелярии ее знали, как Черную Ифу, воровку и поджигательницу. Она украла не только бумаги из моего архива, но и драгоценности твоей матери. Здесь не просто ловкость рук нужна, а многолетний опыт. Принц достаточно беспринципно подходит к выбору команды. Ему все равно с кем сотрудничать — с убийцей детей или с сыном его злейшего врага. Этот позор будет вечно лежать на тебе, Арлинг.

— Вы даже не понимаете, насколько сильно заблуждаетесь! Магда Фадуна никогда не была Черной Ифой и ничего не крала. Это чудовищная ошибка!

Арлинг не заметил, как сорвался на крик, но Канцлер отмахнулся от него, словно от назойливой мухи.

— Остынь! В дурачках остался ты, а хочешь, чтобы идиотами считали других. Девчонка во всем призналась, и другие заговорщики тоже. Неужели они думали, что можно похитить члена императорской семьи, и им все сойдет с рук? Кстати, чтобы ты не строил иллюзий на свой счет. В другое время я бы с удовольствием позволил тебе прокатиться по невольничьим рынкам, поклянчить милостыню на базарах Самрии, лишиться пальцев за воровство, потому что зарабатывать денег ты не умеешь, а отказывать себе не любишь. Одним словом, испробовать все прелести свободной жизни на собственной шкуре. Но здесь оказался замешан Дваро, и это сильно меняет дело. Предложив отправиться в Сикелию искать свободу от родительского гнета, он унизил не только тебя, Арлинг, но весь наш род. И в первую очередь, меня. Ведь мой сын публично продемонстрировал свою глупость. Такие поступки заслуживают страшной мести, но пока мы ограничимся тем, что казним его сообщников. Хотя я не уверен, что это как-то его взволнует. Такие люди, как он, бессердечные эгоисты. Ты чем-то на него похож, сын, и мне от этого грустно.

Арлинг медленно выдохнул, поняв, что забыл дышать, пока отец говорил.

— Не нужно никакой казни, — с трудом произнес он. — Это я во всем виноват. Больше никто. Тем более Магда. Я все расскажу, только не верьте лживым псам из Девятого Отдела, которым просто нужно закрыть дело и повесить его на первую невинную душу.

— А тебе, значит, верить можно? — Канцлер скептически покачал головой и сложил руки на груди. Обычно этот жест говорил, что он услышал от собеседника, что хотел, и намерен закончить разговор.

— Все устроил я сам, — поспешно заговорил Арлинг, опасаясь, что отец не станет его слушать. — Я попросил Дваро найти корабль и отвезти меня в Сикелию. Эти земли показались мне самыми далекими от Согдарии. Это я украл карты для принца Дваро, потому что такова была его цена за услугу. Это я забрал колье и серьги матери, потому что мне надо было строить жизнь на новом месте. И это все — ради Магды, потому что я люблю эту девушку и хочу жениться на ней. Вы настаивали на свадьбе с Терезой, и я не нашел другого выхода, кроме побега. Магда не хотела ехать со мной, и я уговорил Даррена привезти ее на причал в Согдиану. Ведь в последний месяц моя охрана была столь сурова, что у меня не было возможности выбраться в Мастаршильд. Монтеро ничего не знал о моих истинных намерениях, потому что я обманул и его тоже. Это правда. Ни слова лжи. Не было никакого заговора кроме моего личного бунта против брака с Терезой и ненавистной военной службы. Магда никогда не была и не может быть любовницей Дваро! Она всю жизнь прожила в Мастаршильде, ни разу не покидая деревню. Как может девушка из провинции пробраться в дом Канцлера Великой Согдарии и украсть у него бумаги? Да с такой охраной, как у вас, это не под силу и лучшим шпионам. Мне просто повезло, вы были пьяны, и я…