Слепой - Вера Петрук

"Вот и началось", — подумал Арлинг, мысленно скрестив пальцы на удачу. Встав, он подал принцу пакет, который должен был стать его пропуском в новый мир.

Пока Дваро изучал бумаги, Регарди старался не думать о прошлой жизни и о том, что его ждет в будущем. Сейчас было важно только настоящее. "Ты все делаешь правильно", — попытался успокоить он себя, с удивлением обнаружив, что у него дрожали пальцы. Что же его тревожило? Уж точно не сделка с Дваро. Принц ненавидел Канцлера и дружил с Абиром Регарди. Этого было достаточно, чтобы доверить ему жизнь Магды. Тогда возможно то, что свой побег из отцовского мира во взрослую жизнь он представлял куда более романтично и уж ни в коем случае не на такой лоханке, полной рабов и вонючих мешков муки. Ему стоило подумать о Магде. Вот кому будет здесь действительно плохо.

К тому же, придется позаботиться о ее безопасности. Те члены команды, которых он заметил, были не лучше зверей-рабов, прикованных к скамьям. Невысокие, коренастые, сутулые, с беззубыми от болезней и кулака капитана ртами и цепкими босыми ступнями, они ловко карабкались по толстым просмоленным канатам, напоминая пародию на человека, который был создан для того чтобы ходить по твердой, неподвижной поверхности под ногами. По мере того как усиливался ветер, раскачивая галеру из стороны в сторону, Арлинг убеждался в этой истине все сильнее.

И хотя когда-то он пообещал Магде не пользоваться оружием и забыть о драках, при подготовке побега ему пришлось забыть о своих словах. Он забрал из дома шпагу, которую подарил ему дядя, пару крепких ножей, которые засунул за голенища сапог, и стилет, спрятанный во внутреннем кармане камзола. Остальные карманы, также как подошвы сапог, подклад плаща и внутренние нашивки на поясе, были набиты золотом и драгоценностями матери. Арлинг посчитал, что имел на них больше прав, чем отец. В результате, он чувствовал себя таким же тяжелым, как и "Морская Пчела", груженная мучными тюками.

— Здесь не все.

Голос принца прозвучал хрипло, словно воронье карканье. Дваро встал и показал Регарди полупустую папку, в которой должен был лежать дневник капитана экспедиции и карты подножья Гургаранских гор. Арлинг прекрасно знал, каких бумаг не хватало, потому что лично отдал их Даррену, но сделал удивленное выражение лица просто для того, чтобы позлить Дваро. Он не мог простить принца за то, что Магде придется ехать в одном трюме с рыбной мукой и такими же вонючими матросами.

— Я решил немного изменить условия нашей сделки, — сказал Арлинг, посмотрев в глаза Гедеону. — Мне показалось, будет честно, если часть платы ты получишь после того, как мы окажемся в Ерифрее. Тебе не стоит беспокоиться. Мой друг передаст их твоему человеку в столице сразу, как только получит от меня сообщение, что мы удачно добрались и готовимся к отплытию в южную провинцию. Извини, что не предупредил заранее, но в наше время нельзя никому доверять, даже деловому партнеру.

— О да, здесь ты прав.

Дваро шумно выдохнул и опустился обратно на стул, плотнее запахнувшись в шубу. Арлинг ожидал увидеть хотя бы легкое разочарование на его лице, но принц казался спокойным и даже задумчивым.

Резкий свисток, раздавшийся снаружи, привлек внимание Регарди и заставил положить руку на эфес шпаги.

— Навались! — голос Вадара раскатился по галере и утонул в шуме бьющих о борт волн. Палуба качнулась сильнее, а звезды, видневшиеся из окна каюты, сдвинулись, словно решив упасть с неба все разом. Галера отплывала от причала.

— Что это значит? — крикнул Арлинг, обнажив шпагу и направив ее на принца. Дваро не изменил задумчивого выражения лица, даже когда дрожащий кончик клинка оказался у его горла. Не сделал он и попытки защититься.

Укол был едва ощутимым. Тело перестало слушаться, словно волшебным образом превратилось в комок теста. Падая, Регарди заметил, как один из воинов сунул медную трубку в карман. "Тебя подстрелили, словно куропатку", — подумал он, проваливаясь в небытие.

Пробуждение было тяжелым, болезненным и полным отчаяния. Ему казалось, что корабль разбился о рифы, а сам он попал в водоворот, откуда уже не выбраться. Арлинг попытался вздохнуть и открыть глаза, но вместо воздуха в рот снова попала соленая вода, заставив его забиться в мучительной попытке освободить легкие.

— Эй, хорош! Не лей больше, вроде очухался.

— И ты хочешь продать эту дрянь Дваро? От яда песчанки и то быстрее в себя приходят, а тут — сутки! Зачем нам эта возня? В следующий раз свои микстуры на себе пробуй, а не на пленниках принца. Дваро был недоволен, что ему не удалось с ним поговорить. Приказал, чтобы тебя выпороли в Ерифрее.

— Да ну?

— Я не шучу. Если мальчишка загнется, порки тебе не миновать. Он нужен живым.

— А кто это?

— Не нашего ума дело. Помнишь Явара Рыжего?

— А как же! Его вместе со всей командой взяли в прошлом месяце. Вешать по весне будут.

— Дваро хочет обменять этого парня на его свободу. Никто лучше Явара не знает сикелийские воды. Говорят, он даже в Белом Заливе бывал, хотя оттуда мало кто возвращался.

Арлинг, наконец, отплевался и попытался перевернуться на спину, что получилось с трудом. Мешали кандалы на руках и ногах.

— Где мои друзья? — прохрипел он, стараясь не стучать зубами от холода.

Бочки с провиантом, вонючие тюки с мукой, грязные своды давно нечищеного трюма, тревожный плеск волн и шум размеренно опускающихся весел красноречиво говорили о том, что Дваро почти сдержал слово, отправив его в путешествие на "Морской Пчеле". Но вместо того, чтобы наслаждаться с Магдой обретенной свободой, Регарди лежал в луже морской воды и чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег.

— Теперь тебе лучше дружить с нами, приятель. Если хочешь спасти свою лордовскую задницу, делай, что велят, и все будут довольны.

Драганы расхохотались, а говоривший, моряк с золотым кольцом в нижней губе, плеснул остатки воды из ведра Арлингу в лицо. Регарди задохнулся от холода, но гнев и ярость помогли собраться.

— Девушка, — терпеливо повторил он. — И с ней парень, одного со мной возраста.

— Рога тебе наставили, что ли?

Новый взрыв смеха вызвал бурю эмоций, которую Регарди быстро подавил, спрятавшись за маской безразличия. Ему придется многому научиться у Дваро. Успокойся, приказал он себе. Эти два ничтожества ничего не знают, не унижайся перед ними. "Морская Пчела" отбыла задолго до того, как Даррен с Магдой должны были прибыть в Согдиану. А если в порту оставили засаду, Монтеро должен был ее заметить — он всегда отличался прозорливостью. По крайней мере, Арлинг надеялся, что друг оказался более осторожным и не упал в ту же яму, что и он.