Прощай, Лоэнгрин! (СИ) - "Voloma"

— «Они думают, что я далека от всего. Но я знаю, что когда Доба ругается, Кассандра обиженно удаляется в свою комнату, бросая все домашние дела, запирается, и в отместку мужу массово скупает все подряд на Алиэеспресс, в основном, дешевые мелочи для дома, а еще обожает в одиночку ходить в кафе и обязательно с толстым глянцевым журналом. Ей нравится не спеша рассматривать яркие страницы с обещаниями красивой жизни и медленно пить прохладный лимонад с розмарином и имбирем. Руки всегда моет дважды и по любому случаю, поэтому никогда не делает маникюр. Обожает массаж ног, учитывая сколько она бегает по домашним делам. А еще Кассандра не может иметь детей, и потому как все женщины в таком положении, обожает всех от малюток и заканчивая непокорными подростками. Забота о Сьюзан давно перешла границы тех отношений, которые оговорены в контракте, который с ней заключался. Не в пример ей, Доба абсолютный отшельник. Втихаря купил себе немецкое ружье Сауер, даже на глушитель разорился, и когда остается на острове в одиночестве, подстреливает несколько чаек. Тут дело, даже не в жажде крови, это скорее отголоски его военного прошлого, которое все никак не отпустит старика. Он спит в одежде, почему не говорит, но думаю, это тянется с детства. Он жил в небольшом поселке Тират Цви. Этого нет в официальных документах, но когда ему было восемь, ночью устроили бомбежку. При чем, это были израильские войска. Кто-то передал разведданные, что в поселке скрывается группа арабских экстремистов, которые готовят терракт. В общем, обе стороны на жертвы не скупились. Доба говорил, что он убегал тогда с братьями и матерью в пижамах. До совершеннолетия, они скитались по родственникам, с протянутой рукой. Остулжив в армии, он решил навсегда уехать из Израиля и по воле судьбы переехал в Хорватия. Первое время кормился ловлей рыбы и работал уборщиком в школе. Там познакомился с Кассандрой. И в этом скромном наборе человеческих натур, Сью занимает центральное место. При всей ее открытости и общительности, девочка, не может найти себе равного среди сверстников. Ей слишком быстро становится скучно вместе с ними. Признаюсь, даже я не всегда понимаю степень сложности ее замыслов, когда начинает рассуждать о тех идеях, которые ее занимают. Она видите ли выяснила, как увеличить точность работы аппарата гель-электрофореза. Даже не берусь повторить те формулировки, которые она использовала. Сью впервые писала мне эти термины на бумаге, потому что такого нет в языке жестов. А еще, она обожает, когда ей перебирают волосы на голове. Раньше всегда просила маму — «Почеши меня, да так, чтобы мурашки побежали», поэтому минимум два раза в неделю посещает салон красоты, где знают про ее маленькое пристрастие»…

Все больше и больше голос Авроры пропитывала горечь, потом она усмехнулась и смолкла.

В этом молчании можно было услышать все, что осталось невысказанным, и что, отнюдь не было вестником светлого будущего.

И когда Керо заикнулся о сожалениях, она едва ли не с горячностью твердо заявила, что об этом не может быть и речь, окончательно поставив его в тупик, подобным противоречием.

За дебрями тревожных рассуждений пульсировала мысль, которая вводила парня в определенную степень отчаяния, потому что внутри росла настоящая зависимость сильная и необузданная — преодолеть иррациональное желание быть постоянно рядом с Авророй, не получится ни при каких условиях.

От того, ее слова о нежелании менять их жизни, каленым железом прожигали сознание. Керо слишком хорошо понимал эту позицию, и более того, разделял ее. Оба были слишком свободолюбивыми и независимыми.

Возвращение свершилось поздно ночью и было столь же внезапным, как и отбытие.

Аврора пронеслась мимо кухни, хотя была голодна и вихрем поднялась наверх, к себе. Летняя духота крепчала, что было верным признаком шторма в ближайшие дни. Окна были распахнуты, но движения воздуха, казалось, полностью остановилось. Испарина покрыла лоб девушки, заставляя мечтать о прохладном душе.

Не было никаких сомнений, где она застанет Керо и чутье не подвело. С тревогой он вглядывался в темную морскую гладь, чтобы не упустить момент, когда белесый катер скользнет по черной глади моря. Дверь мягко закрылась и он обернулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его взгляд на секунду показался диким, там бушевало столько всего, что Аврора поневоле почувствовала, как сжимается в узел живот. Она молча бросила какие-то бумаги на комод и легкими быстрыми шагами пересекла комнату, чтобы обвить крепкую шею Керо.

«Наверное следует ему все объяснить. Так поступают нормальные люди…» — промелькнуло в ее мозгу, но прежде чем мысль дошла до логичного завершения, ее спина коснулась кровати и тело почувствовало приятную, томную тяжесть, тела любимого человека.

Два дыхания сбились, поглощенные страстью, которая лишала остатков разума и лишь в одном проблеске, Аврора в радостью поздравила, себя, что догадалась купить билеты в Лондон с открытой датой, хотя намеревалась отправляться туда завтра же. Ей не хотелось потакать мелким интрижкам Андридже, который преследовал известные цели. С этим молодчиком она успеет разобраться по возвращению домой.

К слову сказать, поездка в Лондон была отложена на неделю, в связи с обстоятельствами непреодолимой силы, которая поглотила двух слишком свободолюбивых людей.

17 глава

Гребаная, до тошноты окрыленность! Довольная физиономия, зрительная фиксация на одном единственном мужике, и нулевая ситуативная готовность!

«Аврора, девочка, это не ты! Это какая-то фикция, иллюзия, затянувшийся мираж… Розовые сопельки не исторгает организм не восприимчивый к любому виду физической боли. Что же тебя сподвигло довериться этому парню? Много ли логики участвовало в принятии столь поспешного решения? Кто там голос подает? Подсознание? Оооочень интересно. Ну, давайте послушаем, в чем корень зла, и где порылась сакраментальная собака».

«Сомерсбри!» — уверенно ляпнуло подсознание.

«Неплохо», — задумчиво протянуло мое пограничное состояние паранойи.

«Последняя проблема! Задача, миссия, крестовый поход…»

«Да, ясно уже! Прям, как в Шерлоке. Последняя проблема. Но, нет! Это же слова злодея. А тут злодей не я. Уж извините, совесть впервые воет от восторга и готовит чесалку для спины, а то, когда крылья режутся зуд начинается страшный. На подходе ангелы возмездия, в моем лице. Кульминация скромной, партизанской карьеры, постыдной и даром, что опасной. Великое дело очищения грехов и совести, во имя спокойного сна и каких-нибудь еще оправданий. Пока еще не придумала каких».

Ощущение окрыленности поутихло, в голове уже вырисовывался план, полный деталей, разумных предосторожностей, ходов отступления. Благо, что я не была особо знаменита. Анонимность работала на меня.

Не знаю, как мы с Керо выглядели со стороны, но с ним также произошла странная метаморфоза, когда мы наконец-то оказались в самолете. Сначала он настоял на том, чтобы мы обменяли билеты на бизнес-класс. От моих сомнений, что это невозможно Лоудверч отмахнулся как-то слишком небрежно и одновременно холодно, как бывает, когда разговаривают с глупым ребенком.

После чего он подошел к стойке регистратора, что-то сказал и приятного вида девушка натянула вежливую улыбку, после чего покачала головой. Это не остановило Керо, он с бесконечно усталым видом что-то набрал в телефоне и протянул ей трубку. Девица вытянулась по струнке, кивнула невидимому собеседнику на другом конце провода и ее руки снова пробежали по клавиатуре компьютера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через секунду билеты оказались на стойке.

Значит, так он решает мелкие проблемы — с уверенным, скучающим видом, тихо, без тени сомнений.

Помимо воли, я ощущала, как во мне растет пугающее чувство, которое нельзя было назвать тем восторгом, с которым относятся друг к другу влюбленные, но все существо заполнял только образ Керо.

Приходилось одергивать себя, чтобы напомнить ради чего затевалась эта поездка. Сью тенью следовала за мной, то и дело нервно проверяя свой телефон. Очевидно, в ожидании сообщений от Андридже.