Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел"

Рейка, которая и так пребывала в сонно-расслабленном состоянии, переваривая съеденные вкусности, а стоило возникнуть напряжению между старшими родичами — вовсе притихла, словно мышка, — услышав о развлекательной программе, резко активизировалась. По всей видимости, её «монстр в животе» уже уничтожил добычу и девочка вновь обрела привычную энергичность.

— Старшая сестра, мы идём смотреть клоунов?! — блестя глазами, мелочь заёрзала на своём месте.

Мысленно морщусь, старательно держа лицо.

«Ненавижу клоунов!»

— Не совсем. Я собиралась пригласить вас на нечто, м-м, не столь крикливо яркое.

— А можно клоунов?! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

— Цыц, негодница, — зыркнул на неё Сон. — Куда скажут, туда и пойдёшь. Ишь! Сказали театра — значит театра.

Девочка немного скуксилась, но признаков особого расстройства не проявила.

М-да… пожалуй, тащить мелкую на скучный для неё концерт станет перебором. Театр и я не особо люблю, но цирк и клоунов не люблю больше. Пожалуй, стоит найти компромисс и сходить на какое-нибудь яркое и не напрягающее представление. В самый раз для знакомства деревенских жителей с культурной жизнью города. В Империи вроде бы что-то подобное есть: с песнями, танцами, музыкой и постановочными боями на мечах — и даже пользуется популярностью у публики.

Память земной жизни подкидывала смутные воспоминания о китайском оперном театре, где происходило нечто похожее. Хотя за точность воспоминаний ручаться не стану: я-Виктор театры особо не посещал, темой не интересовался и знания в данной области имел соответствующие. То есть почти никакие. А вот в этой жизни можно и просветиться… вместе с родственниками, да. Интернета и кино в этом мире ещё (или, возможно, уже) нет, методов борьбы с благородной скукой не так чтобы много. Думаю, на безрыбье местные обязаны создать нечто интересное.

Ну, помимо неплохой музыки, на которую меня подсадила Эрис, и разнообразной литературы в виде различных трактатов, а также полу- и полностью хентайных книг и манги, что радостно подсовывал мне Кей.

— Не люблю клоунов, но в принципе готова потерпеть, — произношу, подмигнув сестрёнке, которая успела перебраться на колени матери. — Всё же я здесь для того, чтобы мы привыкли друг к другу, а также все вместе приятно провели время. Развлечение себе по вкусу я могу подобрать и после, в одиночестве. Но если нужны не именно клоуны, а что-то весёлое и энергичное, то у меня есть иные варианты. Я специально изучила программу всех более-менее приличных городских площадок.

— Балуешь ты её, — неодобрительно покачал головой отец.

— Не слишком, — едва заметно дёргаю плечом в ответ. — Рейка молодец: усердно учится и хорошо себя ведёт, с другими отдыхающими не дерётся, — насмешливый взгляд в сторону защитника чести революционеров и проституток, то есть, конечно, массажисток. — Почему не пойти ей навстречу?

Приёмный братец «свирепо» на меня зыркнул, сжал челюсть, забавно покраснел, но говорить ничего не стал.

— Сестрёнка Куроме — самая лучшая! — мелкая, соскочив с коленей матери, перебежала ко мне обниматься.

«Перебежчица, хех».

— А ты покажешь волшебство? — спросила девочка, заглядывая мне в глаза.

— Волшебство? — задумчиво переспрашиваю, продолжая тискать и гладить по голове эту маленькую и шебутную копию Акаме.

Мне даже пришлось немного ускорить течение мыслей, дабы сообразить, что можно показать девочке и другим родичам в качестве примера «волшебства». Так-то в запасах имелось много всякого-разного, способного впечатлить даже достаточно искушённого зрителя… до мокрых штанов. Но чтобы зрелищно и не слишком пугающе… Даже метаморфизм, где удалось неслабо продвинуться в скорости изменений — от десятков минут к минутам — со стороны выглядел скорее пугающе, чем волшебно. Растущие из пальцев когти мало кого способны привести в восторг.

Можно попробовать показать огонёк негативной энергии, который в разрежённом виде выглядит скорее розовым и весёленьким, чем угрожающим чёрно-фиолетовым. Только вот негативная энергия на то и негативная, что даже в виде «милого розового огонька» будит в сердцах зрителей подспудный, инстинктивный страх.

Впрочем, зачем сосредотачиваться на силах Яцу, если можно показать фокус, доступный и обычным одарённым? Ну… Воинам, наверное — тем, у кого хватит умения и контроля.

— Смотри, — достаю из кармана бумажку с расписанием концертов и представлений на эту неделю.

Устроившаяся на моих коленках девочка покрутила в руках скучный листик без картинок и вернула его обратно. Так-с, а теперь аккуратно напитываем бумагу духовной энергией, пуская большую часть потока не через слабо подходящую для такого материю, а как бы поверх неё. Пододвигаю пустую чашку так, чтобы белый фарфор с узором сидящих на ветке птиц располагался ровно перед лицом моей главной зрительницы. Зажатый меж пальцев листок, превратившийся в практически идеальную плоскость, удивительным образом переставшую гнуться — застыл параллельно столу, чуть ниже края чашки.

— А теперь фокус: — И раз, — рука с бумажкой незаметно глазу зрителей оказывается слева от чашки. — И два, — теперь снова справа. — И три! Держи, — передаю листик Рейке.

— Бумажка проходит сквозь кружку? — немного разочарованно произнесла девочка, помяв листок. — Нам такое уже показывали бродячие циркачи. Я чаяла, ты настоящее волшебство покажешь.

— А ты на чашку посмотри.

— А чего с ней? — Рейка перевела взгляд на посуду, которая продолжала стоять, как ни в чём ни бывало, и даже потыкала её пальчиком.

Чашка в ответ распалась на три ровненьких колечка и донце.

— Ой! Это не я! Она сама сломалась!

Улыбаюсь.

— Конечно, не ты. Ведь это я показывала волшебство.

— Ух ты! — вот теперь в голосе сестрёнки зазвенел восторг.

— То-то же, — мимоходом нажимаю ей на нос, как на кнопку. — Я тебе не какая-то там бродячая циркачка! Кстати, определяйся уже, куда пойдём. Расписание у тебя в руках, читай и выбирай. Нас никто ждать не станет, а мне завтра уезжать.

* * *

Дальнейшее семейное времяпровождение оказалось на удивление безоблачным. Отец, окончательно протрезвев, притерпевшись к существованию сильной, богатой и независимой дочери, кое-как смирился с утекшим из его рук главенством в роду и перестал изображать из себя старого ворчливого деда. Приёмный братец тоже прекратил — ну, почти — коситься на меня с подозрением и даже начал нормально реагировать на мои подколки, неуклюже пытаясь подшутить в ответ. Мама мне и так симпатизировала, хотя эти её «тайно» бросаемые на мою персону виноватые и тревожные взгляды немного раздражали.

Младшая сестрёнка же вполне успешно играла роль самого счастливого ребёнка на свете. Было достаточно забавно с ней общаться, вспоминать себя в этом возрасте и сравнивать этот образ с младшей и старшей сёстрами. Мелкая, несмотря на свою непоседливость, умела становиться серьёзной — как для ребёнка, конечно — неплохо соображала и представляла последствия своих действий, а также не понаслышке знала о таких понятиях, как голод, смерть и убийство. Да и крови она не боялась: сама рубила курам головы и помогала матери обдирать и потрошить будущие источники мяса для стола.

В общем, сестрёнка являлась вполне достойным материалом для становления алхимиком, воительницей или убийцей. От вида картин на анатомическом атласе в обморок не упадёт, да и на практическом занятии в морге — тоже очень вряд ли.

…как и большая часть детей низких сословий. Что поделать? Условия существования в деревнях и бедных кварталах уже с малых лет знакомят с различными… тёмными аспектами жизни.

Помимо прочего, ощутив ностальгию по весёлым денькам юных убийц, я купила и подарила сестре набор метательных ножей вместе с мишенью для них, показав, как и куда нужно бить и метать. Джин тоже заинтересовался. Вот и хорошо. Так-то это всё, конечно, баловство и в случае чего потом придётся переучиваться. Но лучше пусть листают анатомический атлас и мечут ножи в ростовую мишень, представляя, что целятся в различные уязвимые точки, чем дерутся с бандитами и носятся по комнатам и коридорам санатория.