Планета Скарсида - Марина Казанцева

В первых рядах шли нацисты в высоких фуражках, элегантных френчах и начищенных сапогах. Их надменные бледные лица были неподвижны, а глаза смотрели в никуда. Они возглавляли шествие, а за ними шли цари и правители всех эпох. Был в этой толпе Нерон со своей арфой, был Калигула, был Ирод с налитыми кровью глазами. Казалось впавшему в прострацию Заннату, что видел он среди них рябое лицо с рыжеватыми кавалерийскими усами, и видел лысую головку. Шли люди совсем не щегольского вида — в потёртых кожанах и галифэ, и тут же пыточных дел мастера в красных колпаках. Шли старцы с бледными глазами и рыцари в ржавых от крови латах. Молча эта толпа стала расходиться и вливаться в дома, обрушиваться на толпу, стоящую по сторонам. В мрачное небо стали подниматься огромные столбы чёрного дыма, криков уже не было, слышалось только лязганье металла, удары, хруст ломающихся костей, чавканье и хлюпанье.

Вся бесконечная дорога представляла собой сплошное месиво, в котором непрерывно что-то шевелилось: утопая в крови, упыри резали друг друга. Сгинули в этой реке и нацисты, и монахи, и все прочие — не отличить было одного от другого, и только торжественный кортеж стоял незыблемо и неподвижно посреди дороги. По горло в крови стояли носильщики, тупо глядя перед собой, словно чего-то ожидая, и только монстр на троне бесновался — сквозь пену из его рта прорывались неясные вопли. Кажется, ему всё было мало, и он понукал своих слуг продолжать резню. Тогда носильщики повиновались — они сбросили с плеч шесты и медленно двинулись в разные стороны, к домам и горам искалеченной плоти. Платформа была сброшена, и красный кардинал к своему собственному изумлению упал в багровую жижу. Оттуда немедленно высунулись руки и утянули главного палача.

Борьба под поверхностью кровавой реки продолжалась — шло неистовое бурление. Но тут открылись люки прямо посреди дороги, и вся жидкость стала утекать в эту своеобразную канализацию. Вскоре дорога освободилась от крови, остались только растерзанные тела, которые продолжали шевелиться. Это был подлинный ад, в котором все убивали всех. Кардинал скрылся под кучей нападающих, и к ним спешили со всех сторон новые участники. Было там что-то, что привлекало всех убийц, и палачей. Наконец, куча распалась, и из неё выскочил победитель — тот самый лысенький в полувоенном френче. Он потряс жезлом кардинала, потом подбежал к поверженному креслу и забрался в него.

В этот миг раздался удар колокола, и вся картина стала растворяться. Участники великой битвы снова превращались в тени, а те становились всё тоньше и прозрачнее, и совершенно исчезли, оставив всё, как в начале: пустынная серая дорога, безсолнечное небо и дома.

— Это ад? — спросил Заннат у своего Спутника.

— Не знаю. — пожал тот плечами. — Я думаю, сюда попадают души садистов, убийц, палачей.

— Это воздаяние?

— Нет никакого воздаяния, Заннат. — резко отозвался ангел. — В том-то всё и дело! Это лишь религиозная доктрина, что есть наверху кто-то мудрый и справедливый, кто воздаст каждому по заслугам и по справедливости. На самом деле всякая справедливость — это миф. У каждого своя справедливость, и согласно ей он строит свой внутренний мир. Подонок, убивающий старушку ради пары купюр объясняет свои действия какой-то справедливостью. Маньяк, истязающий ребёнка, находит какие-то свои, извращённые доводы. Диктатор, отправляющий миллионы в топку, мотивирует свои приказы высшим смыслом. Это их мир, каким они его видят. Так что, после смерти они в него и попадают. Не кто-то их туда определяет, а они сами. Нет бессмертия, только замкнутый цикл, в котором, как в колесе, они проживают бесконечно свои же собственные страсти. Это личный ад каждого, в котором их преследует страх, что с ними сделают то же, что они делали другим. Здесь маньяки и убийцы, палачи и кровавые диктаторы. Им больше не с кем соперничать, как с подобными им же.

— В этом аду не хватает одного человека. — сказал Заннат.

— О, здесь ещё многих не хватает!

— И всё же ему тут место.

— Ты не видел прочих миров. — сказал ангел.

Над пустынной дорогой раздался продолжительный, дрожащий звук колокола, и по обочинам дороги начали собираться тени.

— Так происходит без конца. Снова и снова. Век за веком. Никакого покоя. — произнёс Спутник. — Ты собираешься отсюда уходить?

— В какое измерение мы попадём дальше?

— Не знаю. — ответил ангел. — Не я, а ты здесь командуешь парадом. Я ничего тебе не показываю — ты ведёшь меня.

Заннат ничего не понял, но оставаться здесь и видеть новый виток кровавой драмы, в которой все участники — монстры, он не хотел. Он пожелал покинуть это удушливое измерение, и оба путешественника по нереальным мирам взмыли над землёй. По мере поднятия открывалась обширная картина — та улица была не единственной, а всё плоское пространство, уходящее в бесконечность, было занято нескончаемым городом. Уже плыли по большим и мелким улицам кортежи с тронами — большие и мелкие диктаторы стремились к власти. На краткое мгновение они возвышались над себе подобными, чтобы потом быть утопленными в крови. Начинался новый виток нескончаемой гонки за власть.

Их было бесконечно много — целая Вселенная жестокости и безумия. Что будет, когда однажды этот пространственный мешок, полный трупного яда, прорвёт, и вся гнусность человеческая рекой потечёт в живые миры? О, сколько чудовищ породила эта несчастная и грешная планета! Неудивительно, что прочие миры избегают контакта со странным зверем, который называется человек.

Воронка извивалась, её неровные тёмные стены проносились мимо, словно рёбра, выпирающие из-под шкуры гигантского животного, а свет впереди словно бы и не приближался. Мало того, Занната и его провожатого снова начало сносить вбок, к дышащей поверхности воронки.

— Тебя опять заносит. — заметил Спутник.

— Не могу ничего поделать. — в отчаянии отозвался Ньоро делая героические усилия, чтобы снова вернуться к центр воронки. Ничего не получалось, и его так-таки и кинуло на стену. В тот же миг там раскрылся жадный тёмный рот и проглотил обоих путешественников.

— Отчаяние родителей, утративших своих детей. Ну, тебя точно не может это миновать. — сказал ангел, оглядывая бесконечную равнину медно-красного цвета, по которой бродили одинокие люди. — Ты хочешь снова погрузиться в это? Отсюда удрать гораздо труднее, чем из ада маньяков и убийц. Это тоже ад, но только тут страдают невинные.

— Да? — с болью спросил Заннат.

— Вот именно. Теперь ты понимаешь, что за штука эта ваша мифическая справедливость?

— Но ведь мерзавцы, лишившие их детей жизни, тоже горят в своём аду!