Дорога 2 (СИ) - Коруд Ал

— Баржа на мель села, болярин. Раньше мы никак не можем поставить, — приказчику осталось лишь развести руками под моим пронизывающим взглядом. А мне их доски нужны были позарез для опалубки, пора заканчивать с фундаментом. Камень и кирпич доставлен и ждет своего часа. Ведь третий летний месяц пошел. Пока мы совместно с Товариществом продумали весь проект, пока согласовали и нашли свободных подрядчиков. Сухого времени осталось не более сорока дён. Только-только успеть поставить дом под крышу.

— Так чего ты тогда мне мозги полощешь!

Выражение из моего мира парню незнакомо, и его вытаращенные глаза мне уже порядком осточертели. Он с присущей ему живостью понимает, что попал в очень, мягко говоря, сложное положение и откровенно боится последствий.

— Не вели казнить!

— Предлагай!

Я-то знаю, что приказчик, парень деловой и что-то явно недоговаривает. Меня просто прибешивает его позиция выдавать предложения в час по чайной ложкой. Но так уж у аборигенов сложилось. Это я, человек из эпохи НТР и информатики для них кажусь слишком стремительным. В Беловодье чаще всего дела устраивают неспешно.

«Усе своим часом!»

— Есть доска в Портюге. Но корабельщики за нее просят дорого.

— Час нам дороже обойдется.

Приказчик, видимо, прикидывает, во сколько встанет простой артели каменщиков и соглашается со мной.

— Тогда я посылаю нарочного?

— Поезжай сам и пусть доску везут паузком прямо к берегу. Там снасти налажены для подъема дерева наверх.

Парень прикидывает, сколько мы сэкономим на ненужной перегрузке в порту Вортюге на грузовики, и широко улыбается. Сберечь даже чужие деньги для него удача. Много ли надо человеку для счастья!

— Уже побегаю, болярин. Жди к вечеру лес.

Смотрю ему вслед и вздыхаю. Вот сейчас я уверен, что доска будет. Надо предупредить артельщиков, чтобы были наготове. Никто не мешает им колотить ночью при фонарях.

Выхожу из товарищества на улицу. Центральная площадь сплошь покрыта булыжником, вокруг двух и трехэтажные здания банков, учреждений и промышленных товариществ. Все в камне, кирпиче, зелени почти нет, как и защиты от зноя. Фу, ну и пекло! Спешно достаю из кармана вышитый Уладой платок. Вторую неделю стоит страшная жара и ужасно хочется пить. Вчера Пабло был в Вортюге проездом, так что посидели малость до полуночи.

Его команду нанимали южные фермеры, чтобы егеры выбили совершенно обнаглевшую шайку моховиков. Видимо, прошлой осенью и этой весной мы здорово разворошили их гнездо. Или внутри их лесных банд пошли некие капитальные сдвиги. А может и нечисть из Синего леса так начала досаждать моховикам, что мочи нет. Так или иначе, но шалить лесные разбойники у реки начали больно часто. Волости пришлось выставлять полевую стражу вдоль Устюги и начать патрулировать южные дороги.

Ничего не поделаешь. Новыми землями волость прирастает именно там. Вот и сей год вдоль побережья в долинах заложили два селения. Люди едут с северных притоков Великой реки, где совсем не стало житья от кочевников. Этим летом на баржах мигрантов было особенно много. Пустыня растет, вытесняя воинственных чужаков к воде. А ведь старожилы сказывали, что раньше по тем восточным притокам шла дорога на Тулу. Но я и сам видел у Старого града, как пересыхают воды речек, втекающих в Великую. Идет страшная Засуха.

И у меня большие сомнения в том, что происходит это по природным причинам. Не обошлось здесь без злой воли чужаков из других Вселенных. Что-то нехорошее они готовят против нас, людей.

— Доброго здоровьица, Олег.

«Помяни черта, он и появится!»

Жара, полдень и потому центральная площадь между банками и главными товариществами города почти девственно пустая. Только иногда выглядывает наружу охрана и привратники, да запоздалый клиент спешит к воде или к дому. Но около моей машины нарочно остановился старый знакомец и «злой гений» Сыт Мироныч. Смотри ехидно в мою сторону, вытирает пот со лба и ждет ответа. Может, послать его уж по матушке? Нет, не некультурно. Город маленький, все люди наперечет. Меня же «Отцы города» как-то терпят, так и ты прояви уважение.

«Эх, ничего в человечьем мире не меняется!»

— И вам не хворать, Сыт.

— Гляжу, не рады вы мне, — глава тайной полиции волости довольно осклабился. А ведь он первый служивый человек града, что попался мне в прошлом годе по пути в новый мир. Понемногу оттаиваю. И в самом деле. Дела делами, а отношения отношениями.

— Ну, говори же, не томи. Ведь не зря по такой жаре до моей персоны дело имеется?

— Всегда всем сказывал, что Варяг разумный человек. Вопрос у нас к вам.

— Мы это кто?

— Сами догадаетесь?

Незаметно вздыхаю. После прошлого нашего разговора и правежа у чудища, прячущегося на Едоме под именем Владыки, мы так толком с Сытом и не сталкивались. С Боляном дела уладили, даже обедаем иногда вместе, обсуждая свежие новости и прикидывая, какой можно получить куш с них. Видимо, глава Закупного Товарищества осознал, что я нынче фигура самостоятельная и к тому же не совсем ему чужой человек. Ну и я подсобил Боляну пару раз, вычислив среди его гостей несколько недругов с «черным глазом». Иногда уже жалею, что имею такой сильный дар.

— О делах города поговорить желаете? Так я как бы в совете вашем не состою?

— Уже состоите, милейший.

Мироныч вроде и улыбается, но взгляд такой, что мороз по коже продирает. Ох, какие непростые личности градом сим управляют. Но с волками жить — по-волчьи выть!

— И когда только успел?

— Не надо иронизировать, Олег. Вы сами понимаете, что Владыка кому попало свое благословение не даст. Жарко, пойдемте, выпьем чего-нибудь холодненького. Там и поговорим накоротке.

И в самом деле, в горле пересохло. Да и от мастера политического сыска никуда не деться. Рано или поздно уличит момент.

Прошли мы, конечно, в самый роскошный ресторан Вортюги. Нет, это не самый престижный кабак, в тот просто так со стороны не попадешь. А в этом на центральной площади мы с Уладой как-то были, но не понравилось. Больно уж чопорно, и публика нос задирает. Не люблю подобные заведения. Видимо, они созданы, чтобы подчеркнуть собственную исключительность. Хотя деньги у меня сейчас водятся, но именно сюда мы больше ни ногой. Свой откроем, по моему разумению. Есть такая, честно говоря мысля. Не все же по полям и лесам бегать!

Перед многоуважаемым Сытом персонал буквально расстилается. Народу пока в ресторане немного. К вечеру жара спадет и люд деловой потянется развлечься. Тут и певцы, и музыканты частенько выступают. Нас проводят в кабинет на втором этаже. Я даже не знал, что они тут имеются. Наверное, сюда просто так с улицы не попасть. Хотя надо же городской и приезжей элите где-то вести переговоры! Я, кстати, к местной верхушке ровно отношусь. Они свой ранг в табелях не по наследству получили. Кое-кто из них даже кровь проливал, все не раз терял, но снова поднимался наверх.

И я не строил никаких иллюзий по поводу человеколюбия местных Отцов города. Во-первых, миры, откуда они свалились сюда, таким понятием вообще не страдали. Во-вторых, мир Беловодья был жесток. Как может быть жестока сама природа, убившая в процессе эволюции мириады живых существ. Или шевелишься, или тебя схавают. Тут всего лишь полтора десятка лет назад люди десятками тысяч гибли от неведомого мора и взаимного истребления.

Все мы лишь песчинки в часах Мироздания.

В кабинете нас ожидал человек. Сухопарый крепкий мужчина с большой лобастой головой. Раньше я его видал мельком как раз в этом районе. И он точно не из «Отцов города». Крепкие мозолистые руки и загар говорили, что незнакомец скорее всего человек дела. Все разъяснилось тут же. Сыт сначала представил ему меня: