Падение «Вавилона» - Андрей Молчанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А гарантии?..
— Гарантии. — Олег помедлил. — Знаете, вы ведь уже вступали в отношения с нашей организацией. Тогда, в эпоху социализма, когда шли на точную посадку за хищения в особо крупных, помните? Ну вот. Вам давались тогда гарантии? В обмен на сотрудничество? Что вы молчите? Давались?
— Да.
— Видите… А потом вы же сами говорили одному своему приятелю: если комитетчики чего обещают, все выполняют тютелька в тютельку. Имея в виду, вероятно, заранее обозначенные сроки вашим подельникам и личную вашу неприкосновенность, не ошибаюсь? Я спрашиваю: не ошибаюсь?!
— Нет…
— Тогда хочу вас уверить: мы храним традиции. И обещанное выполняем. А потому, в дополнение к сказанному, прибавлю, что, если информация о нашем контакте впоследствии уйдет куда-либо на сторону, пощады не ждите. — Олег взял лежавший на столе лист банковского отчета клиенту, затем, отставив его в сторону на вытянутой руке, посмотрел в окно с открытой верхней частью фрамуги и, вытащив из кармана теплой кожаной куртки рацию, произнес в нее: — Продай-ка талант, голубчик…
Звякнуло разбитое стекло висевшего на стене фотопортрета, запечатлевшего достопочтенное семейство обитателей дома. Пуля снайпера точно пробила отчет, но и подпортила фотографию, с мистической точностью угодив в лоб широко и радостно улыбавшегося на карточке Федора Фомича, в актуальной действительности напрочь утратившего какую-либо жизнерадостность.
Женщины смотрели на пробитый пулей портрет с выражением обморочного испуга.
— Теперь так… — Олег неторопливо закурил. — Позволим себе, с разрешения хозяев, по чашечке кофе, и пора, думаю, трогаться в банк. Еще один очень важный момент, Федор Фомич. Я понимаю безрадостное состояние вашего духа, но придется вам все-таки проявить некоторое актерское мастерство. У вас должен быть вид весьма уверенного, довольного жизнью человека. Если у окружающих возникнут какие-либо сомнения в вашем сегодняшнем благополучии, вы заплатите за эти сомнения жизнью. Так что войдите в привычный образ. А сейчас проведем репетицию. Вы ведь ехали обстряпать дело с неким Семеном? На переговоры? Вот и позвоните Семену, скажите, что после долгих раздумий вы отказываетесь от совместного с ним бизнеса. Скажите: «Хватит мне всякого риска, в том числе и коммерческого. Устал, мол…» Ну, — кивнул на телефон, — набирайте номер… Или вам помочь?
Федор Фомич, крякнув, встал со стула и снял трубку.
В этом доме мне пришлось просидеть, выполняя караульно— конвойную службу по надзором за домочадцами, трое практически бессонных суток — покуда не свершились все банковские таинства по переводу денег.
Перед отбытием из Коннектикута Олег вручил мне пятнадцать тысяч долларов, наказав хорошенько отдохнуть пару деньков, а потом отправляться для продолжения обучения к заждавшемуся меня таинственному старичку Курту.
Я попросил у него еще один день — мне необходимо было навестить клуб и как следует встряхнуться на татами, а заодно и пообщаться с Сергеем — с обыкновенным приличным человеком.
В очередной раз возвратившись из Пенсильвании в Нью-Йорк, я, следуя разработанной схеме, позвонил из уличного автомата домой к Жене, спросив, не интересовались ли моей персоной иммиграционные власти или же не приходило ли мне, случаем, какое-либо письмецо.
— И звонили тебе, и письмо прислали, — ответил Женя.
Я попросил вскрыть конверт и прочитать текст.
— Так… — Женя откашлялся. — В общем, мистер Подко… Ну ты, в общем… Так… Сейчас Квазиморду позову, чего-то… незнакомых слов много.
Старуха бойко зачитала официальную депешу.
Я вызывался в иммиграционные службы США для «интервью» по окончательному решению вопроса о предоставлении мне гражданства.
— Э, Толя, а ты, оказывается, американец, а молчал! — вступил в разговор Евгений. — С тебя причитается. Когда письмо заберешь?
— В ближайшее время, — ответил я.
— Давай, я жду. С нетерпением.
Завершив разговор со своим «почтовым ящиком», я перезвонил адвокату, уверившему меня, что дело он уже в принципе выиграл, а на «интервью» сходит вместе со мной.
Я тут же набрал номер московского связного телефона. Смешно, но с Олегом в крайних случаях мне надлежало связываться через российского абонента. А может, не так уж и смешно — Олег знал, что делал, и левой рукой правое ухо чесать бы не стал.
Связались мы с ним через неполный час, и моими новостями он был несколько обескуражен.
— Так, дай подумать… — сказал озабоченно. — М-да… Твой Женя и твое «интервью» — наверняка капканы, понимаешь? Как только ты где-то засветишься, тут же и начнется мельтешение бойцов незримого фронта.
— Ты говорил уже…
— Полезно и повторить. В общем, так. Через час на Вест— восьмой, в скверике. Выработаем программу действий. Этот Женя… поддавальщик вроде, ты говорил?
— Любитель…
— А почему не профессионал?
— А профессионалы не напиваются.
— Логично…
Вот и все, что сказал человек из легенды о человеке из анекдота.
Совершенно секретно. Срочно.
«ПЕРВОМУ»
Докладываю, что, как и ожидалось, искомый объект вышел на связь по интересующему его личному иммиграционному вопросу со своим адвокатом и со связным некомпетентным абонентом, проживающим в Бруклине.
Разговоры велись из уличных телефонов-автоматов, полагаю, из соображений конспирации.
Время и место «интервью» на Federal Plaza, 26, согласовано.
Претендент имеет все законные основания для восстановления в гражданстве и препятствовать его требованию считаю нецелесообразным.
Главной нашей задачей полагаю выяснение постоянного места пребывания объекта и установление за ним круглосуточного наблюдения с применением необходимых технических средств, что позволит выявить его вероятные связные контакты.
«ЧЕТВЕРТЫЙ»
На следующий день, созвонившись с адвокатом, я сел в поезд "F" подземки и с пересадкой на «четверку» поехал из Куинса в Манхэттен, на станцию «City Hall», то есть к муниципалитету города Нью-Йорка, откуда до небоскреба, где располагались иммиграционный департамент и ФБР, было рукой подать.
Отстояв очередь при входе в здание, я миновал раму-металлоискатель и очутился в просторном многолюдном холле, узрев поджидавшего меня адвоката.
Мы поднялись на лифте на нужный этаж, оказавшись в кабинете, где оплывшая чернокожая женщина в белой форменной рубашке с блиставшими золочеными буковками «U.S. Immigraton» в уголках воротника предложила нам присесть поближе к ее письменному столу и, раскрыв папку с моим делом, посыпала вопросами, в числе которых был те, что внушали Олегу немалые и наверняка очевидные опасения.
Как он уверял, коли таковые вопросы прозвучат, значит, к моей персоне проявили интерес спецслужбы, я подвис на их крючке и, покидая здание, должен сделать следующее: застегнуть две нижние пуговицы пальто, что послужит сигналом тревоги для прикрывающей меня группы наблюдения.
— Вы прибыли в Соединенные Штаты по бизнес-визе, — сказала чернокожая строгим голосом. — Какая организация вас приглашала сюда?
— НАСА, — ответил я.
— В качестве ученого?
— Нет, переводчика.
— Но вы фигурируете в приглашении как молодой ученый…
— Я не писал себе никаких приглашений. И, добавлю, не заполнял консульской анкеты.
Это мое уточнение было весьма и весьма нелишним. Оно напрочь устраняло возможность претензий ко мне по поводу дачи заведомо ложных выездных данных.
— Кроме того, вы вылетели в США из Германии, — напирала дознавательница.
— Да, — прямо взглянув ей в глаза, ответил я. — Дело было так: один мой знакомый предложил слетать в качестве переводчика с делегацией русских ученых. Он взял мой паспорт, вернув его мне уже с американской визой. Но… к тому времени у меня пропало желание к выполнению подобной работы. Однако созрела идея вернуться туда, где я когда-то появился на свет. И вот — здравстуйте…
— Здесь нет ни малейшего нарушения закона, — вставил адвокат.
Чернокожая офицерша, неодобрительно посмотрев на меня, вымолвила без тени какого-либо энтузиазма:
— Ваше заявление о восстановлении в гражданстве удовлетворяется. Вы можете в течение ближайших дней прийти в офис «Social security» и подать там заявление о выдаче карточки. — Она грузно поднялась из-за стола, протянув мне руку. — Я поздравляю вас, мистер Подкопаев.
Я вяло пожал ее пухлую кисть, думая, что, как только выйду из кабинета, эта мадам сейчас же отзвонит куда положено и за мной потянется хвостик из квалифицированных специалистов по слежке.
Выписав адвокату чек, я, застегнув пальто, тронулся к станции сабвея, направляясь в Бруклин, к Евгению, дабы отметить с ним, по предписанию Олега, свое зачисление в личный состав разноплеменного американского народа.