Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского - Виталий Старцев

Сотрудник Русского отделения Госдепартамента имел беседу с Оссендовским 25 ноября 1921 г. Следовательно, к этому времени он уже находился в США некоторое время. Роман «Звери, люди и боги» уже продавался, судя по штампу на экземпляре из Библиотеки Конгресса США, 6 сентября 1922 г.3 Даже по американским меркам четыре-пять месяцев требовалось на набор и корректуру. Следовательно, совместная работа Оссендовского и его переводчика Льюиса Пэйлина заняла конец 1921 г. и несколько месяцев в начале 1922 г., а сам роман написан в США и сразу по-английски. Неслучайно издание его на родном Оссендовскому польском языке появилось только в 1923 г. и было по сути авторизованным переводом с английского. Издана книга была в издательстве «Е. P. Dutton & Company», по-русски эта фамилия звучит как «Даттан», что, наверное, доставляло тайное удовольствие Оссендовскому. ибо одним из его главных врагов на Дальнем Востоке был служащий немецкой фирмы А. Даттан. Подписывая свой первый англоязычный роман к печати, Оссендовский решил назваться своим первым польским именем. Он был крещен как Фердинанд Антоний. В России он именовал себя Антоном Мартыновичем, теперь же стал впервые Фердинандом Оссендовским. Это имя год от года наполнялось всемирной славой, а Антон Мартынович Оссендовский постепенно забывался. Вероятно, и соображения конспирации, связанные с изготовлением в прошлом фальшивых документов, играли свою роль в этой смене писательского имени.

Первая часть романа называлась «Игры со смертью», а первая глава — «В лесах». Именно она представляет для наших целей наибольший интерес, поскольку повествует о бегстве Оссендовского из Красноярска, о жизни в охотничьей сторожке в лесу и выходе к границе. «В начале 1920 г., — начинает свой рассказ Оссендовский, — мне случилось жить в сибирском городе Красноярске, расположенном на берегах реки Енисей, благородного потока, зарождающегося в солнечных горах Монголии, чтобы нести их согревающую жизнь в Арктический океан, [потока], к устью которого дважды приплывал Нансен, чтобы открыть кратчайший торговый путь из Европы в сердце Азии. Здесь, в середине неподвижной сибирской зимы, я был внезапно вовлечен в водоворот безумной революции, свирепствовавшей по всей России, сеявшей в этой мирной и богатой стране месть, ненависть, кровопролитие и безнаказанные преступления. Никто не мог знать своей судьбы. Люди жили от дня ко дню и уходили из своих домов, не зная, смогут ли они вернуться в них, или они будут схвачены на улице и брошены в застенки неправедных судов Революционного комитета, более ужасных и более кровавых, чем суды средневековой инквизиции. Мы, которые были чужими в этой обезумевшей земле, не были в безопасности от преследований, и я лично жил под их страхом»4.

Бедный рассказчик! Случайный и невинный свидетель всех этих ужасов, которые натворила революция! Он был тут ни причем, оказавшись вовлеченным в эту кошмарную действительность тихого сибирского городка. Это не он сочинял поддельные документы о том, что большевики являются платными агентами Германии, не он подталкивал Америку и другие союзные страны к немедленному свержению Совета Народных Комиссаров, что вряд ли обошлось бы без большой крови. Это не он входил в правительство адмирала Колчака, армия которого приумножила на сотни тысяч число жертв Гражданской войны в России. Это не он призывал Америку, Англию и Францию немедленно вооруженным путем уничтожить большевизм, видя в этом единственную форму решения «русского вопроса». Теперь, бросив своих вчерашних друзей из министерства бывшего Верховного правителя России на их смертельный жребий, он прикидывался овечкой и мечтал пересидеть опасность в городке, где его застигло не предусмотренное им победное наступление красных. Как видим, привычное для Оссендовского вольное обращение с действительностью здесь нашло форму самоуничижения и самооправдания.

Но почитаем его рассказ дальше. «Однажды утром, — пишет Оссендовский, — когда я вышел из дома, чтобы повидать друга, я внезапно получил известия, что двадцать красноармейцев окружили мой дом, чтобы арестовать меня, и что я должен бежать. Я быстро переоделся в старый охотничий костюм моего друга, взял деньги и поспешил пешком боковыми улицами к выходу из города, пока я не достиг большой дороги, где нанял крестьянина, который за четыре часа увез меня на двадцать миль от города и высадил в центре лесного массива. По пути я купил ружье, три сотни патронов, топор, нож, тулуп, чай, соль, сухари и чайник»5.

Как видим, он неплохо подготовился к своей «робинзонаде», да и жизнь там, в Сибири, была неплохой, если спасающийся от красных беглец мог по дороге в лес приобрести все необходимое и имел на это деньги. Попробовал бы он достать все эти вещи в Петрограде или Москве в это время, или на лесной дороге в Тверской губернии! Но ведь Оссендовский писал свой роман не для русских, испытавших на своей шкуре лишения революции и Гражданской войны, а для благополучных и сытых американцев.

Со всем этим имуществом на руках наш герой и высадился в середине леса из крестьянских дровен. «Я пробрался в сердце леса к покинутой, полусгоревшей избе. С этого дня я превратился в настоящего охотника, но мне и не снилось, что я буду играть эту роль так долго. На следующее утро я вышел на охоту, и мне повезло застрелить двух тетеревов-косачей. Я нашел также много оленьих следов и уверился, что не умру от голода. Но мое мирное житье здесь длилось недолго. Пять дней спустя, когда я возвращался с охоты, я заметил дым, который подымался из трубы над моей избой. Я подкрался ближе к дому и увидел двух оседланных лошадей с винтовками, притороченными к седлам. Два безоружных человека были не страшны для меня с ружьем, и я быстро открыл дверь и вошел в избу. Со скамьи вскочили два испуганных солдата. Это были большевики. На их больших астраханских папахах я заметил красные звезды большевизма, а на их шинелях были грязные красные банты. Мы поздоровались и сели. Солдаты уже вскипятили чай, и мы пили этот всегда гостеприимный горячий напиток и болтали, подозрительно поглядывая друг на друга. Чтобы развеять их подозрения, я рассказал им, что я охотник из дальних мест и живу здесь потому, что думаю найти тут соболей. Они заявили мне, что они солдаты из части, посланной в лес, чтобы задерживать всех подозрительных людей»6.

Так начался длинный ряд приключений автора. Изо всех сил прикидываясь мирным охотником, он с замиранием сердца слушал пьяные рассказы красноармейцев о том, сколько буржуев они расстреляли в Красноярске и сколько казаков Колчака спустили под лед Енисея. Но вместе со случайным помощником, очень кстати появившимся поздно вечером на пороге избы, он справился с красноармейцами: «Кому нужны эти "товарищи"!» После относительно спокойной зимовки они двинулись весенней порой на юг, вверх по Енисею. На льдинах плыли сотни трупов людей, казненных ЧК. На берегу какой-то речушки они нашли ящик с полевым архивом колчаковского генерала Пепеляева. Вскоре они достигли Урянхая, потом началась Монголия…