Перекресток миров. Начало - Павел Кобылянский

Что касается количества разумных, то никаких вменяемых цифр от Шелли получить не удалось. Население некоторых отдельных городов она называла, но весьма приблизительно. Знала, сколько примерно народа в ее клане, но тифлинги на месте почти не жили, проводили свое время в наемничьей службе, так что сосчитать их количество представлялось затруднительным. На одном месте проживали только, если так можно выразиться, администрация и те, которые умудрились дожить до почтенного возраста, что для тифлингов редкость. Ну и инвалиды еще, и дети. Впрочем, как-то это у тифлингов было связано с физиологией… Долго сидеть на одном месте они не могли, физически старели и умирали. Или теряли желание жить, я так и не понял. Были, конечно, исключения, но весьма немногочисленные.

Короче, изрядно помучив свою голову и память тифлингессы, я оценил общее население Деи примерно в миллиард разумных, может даже чуть меньше. Это если и кормовых людей считать. Впрочем, оценка была, что называется, километр туда, километр сюда.

Суши же, пригодной для жизни, на планете было гораздо больше, чем на земле, а вот большинство рас, наоборот, имели среднюю продолжительность жизни гораздо большую, чем земные люди, а размножались намного медленнее. У людей дело обстояло так же, как и у нас, но численность своего корма вампиры контролировали весьма эффективно, держали у себя ровно столько, сколько им нужно. Сами вампиры размножались очень медленно. Свободным же людям для ограничения численности вполне хватало войн и естественных эпидемий. Маги, конечно, могли вылечить большинство болезней и значительно, до тысячи лет, продлить жизнь людям, но брали за это огромные деньги, так что панацеей это не являлось. На моральные же аспекты магам было наплевать. Или заработай деньги, или сдохни. Так же быстро, как и люди, размножались орки, но при их образе жизни стоило, наверное, удивляться, как они не вымерли…

Наконец местность, через которую мы проезжали, стала населенной. Постоянно попадались небольшие деревушки, но, что странно, все они стояли поодаль от дороги, ближе пары километров к большаку не видели ни одной. Мы-то привыкли, что дорога извивается, заходя в каждую крохотную деревушку на пару домов, и одновременно является главной улицей. Что странно, все поля (у меня куски земли, засаженные какими-то растениями, ассоциировались именно с полями) тоже находились в стороне. Вдоль дороги же паслись исключительно стада харр, только эти были какие-то более упитанные, чем наши. А один раз чуть ли не на самой дороге увидели натуральную отару овец, ну совсем как земные, по крайней мере, на глаз было не отличить. Вот только от наших т’сареш овцы моментально шуганули в сторону. Харры-то на вампиров внимания не обращали.

Спросил у Шелли, почему здесь так странно селятся, но она только пожала плечами и ответила: «Так принято. Здесь так принято. Вроде в Десяти городах все деревушки, наоборот, жмутся к трактам, проезжающие путники — это деньги и развлечение, ну а здесь — вот так».

Хотя нет, возле дороги тоже виднелись некие постройки… Ну даже не знаю, как обозвать, бараки, пожалуй, только большие. И встречались, кстати, довольно часто. Каждые часа три, наверное. Видно было, что в них кто-то живет, но сами разумные на глаза не попадались. И кстати, съезды с дороги к этим постройкам были весьма натоптаны, видно, что проезжающие по тракту частенько сворачивали к этим строениям.

Я как раз сделал небольшой перерыв в допросах Шелли, и девушка снова уткнулась в свою книжку с, как она выразилась, абсолютно нереальной историей. Сидеть на козлах головного фургона выпала очередь Комару, остальные ребята засели играть в морской бой в фургоне, который тащился последним и был забит тюками с каким-то сеном, ну и барахло каравана мы туда свалили. В повозку с трупами как раз накануне закинули новый амулет — «морозильник», так что вонять вроде как перестало, правда Потапыч все равно морщился. Но в двух других повозках места, чтобы разместиться, особо не было, а в головном фургоне мы все поместились бы только сидя, что называется, на головах друг у друга. Стеснять же Шелли ребята не хотели. Ну, короче, я не удержался и спросил:

— Слушай, а что это за сараи вдоль дороги стоят?

— А, это… — ответила она, не отрываясь от книги. — Это что-то типа придорожных гостиниц. Придорожные жилые дома… Даже не знаю, как назвать.

— О как. А чего мы тогда в них не останавливаемся? — Я удивленно взглянул на девушку. — Даже воду набираем в каких то придорожных колодцах. Ты же сама рвалась в баню и поспать в постели.

— Нету у них бань, — на лице Шелли отразилась брезгливость, — а постель… Я лучше во время дождя буду ночевать в чистом поле на голой земле, чем в лучшей кровати этого, как ты точно сказал, сарая.

— Что, все так плохо?

— Да не сказала бы, терпимо, на севере есть гостиницы гораздо хуже, — и, видя мое непонимание, Шелли пояснила: — Просто работают в них подчиненные люди. И гостиницы эти для них. Т’сареш там тоже останавливаются только в крайнем случае.

Я все еще не понимал. Ну для подчиненных, ну изменено у них сознание, но физиологически это те же люди, а значит, и едят, и пьют, и спят, как и мы. Да и все местные, которых мы встречали, хоть и были одеты небогато, но грязнулями и оборванцами совсем не выглядели. А вот нам всем помыться было бы очень даже не лишним.

— Сам увидишь, — тяжело вздохнула девушка. — Я очень не хотела туда заезжать, но харра надо бы покормить. У нас есть, конечно, запас корма, но в поле потеряем много времени, да вы и не умеете этого делать. Так что вечером заедем в одну гостиницу. За стражу должны управиться. Но готова спорить на что угодно, ты сам не захочешь там не то что мыться, — я аж вздрогнул, как она точно угадала мои мысли, — но и ночевать.

— Ну-ну, — пробормотал я, — не видела ты, где мне спать приходилось.

— Ну понятно, что на спор ты и в выгребной яме спать ляжешь, — рассмеялась Шелли, — с тебя станется. Судя по вашим рассказам… Давай так, поспорим все же, но по-честному. После того как заедем в гостиницу, ты мне честно ответишь, остался бы ты там ночевать или предпочел бы спать на обочине у костра. Но только честно…

— Ну… можно, — улыбнулся я, — а на что будем спорить?

— Ну если выиграю я, то вы мне подробно объясните, кто такой черт, отмазка, что это нечто вроде демона, не пройдет, и так же подробно расскажете про ту песенку, которую пел Тирли… А то амулет переводит дословно, но я же понимаю, что там куча скрытого смысла.

Я аж поперхнулся. Этот гад, возясь с рацией в фургоне, мурлыкал песенку Высоцкого про черта. Ну ту, где главный герой с рогатым коньяк пил. Хотя… кто такой черт, объяснять все равно рано или поздно придется, да и про нашу религию она вопросы уже не раз задавала, только пока отец Яков отдувался.