Ученица Хозяина Топи (СИ) - Каплунова Александра Laverel

«Бабник…» — шипел внутренний голос, — «меня дразнит, а сам вознамерился за другими юбками ухлестывать?!»

Впрочем, все отошло на десятый план, когда Мита и Лита закончили ее в руках крутить-вертеть, да платье помогли натянуть. То по фигурке девичьей легло ладно. Впрочем, то ведь магии творение, так что чему удивляться…

— И взаправду Амелфа подавится, — ручки на груди сложив, да любуясь работой своей, выдохнула Мита. Лита той голову на плечо уложила, вздыхая столь же проникновенно.

Весенья и сама к зеркалу обернулась, да глазам своим не поверила… Не деревенская девчонка перед ней стояла, а всамделишная мавка лесная… Волосы золотом по плечам волнистыми локонами струятся, кожа светлым бархатом сияет, русалочки ее натерли чем-то, что та теперь мелко-мелко, едва заметно искрилась в отсветах, платье силуэт обрисовывало с тонкой талией, плечами покатыми. Даже косточки ключиц в вырезе на груди особенно изящно смотрелись. Она вся олицетворяла в себе этакую летящую грацию, милую теплую красоту и нежность щемящую.

— Спасибо вам большое, — выдохнула девица, оборачиваясь к помощницам, — теперь я точно готова.

Башню покинули уж когда солнце к горизонту клонилось… Скоро прибудет князь Кощ со свитой, да начнется празднование…

Глава 32

К озеру подкрались, когда солнышко уж в красноте тонуло. Одна лишь верхняя кайма виднелась над кронами янтарными. И время подходило лесу во тьму погрузиться, да токмо нынче светло здесь было, точно днем. Проявили рвение обитатели болот, украшательство загляденье, каковое удалось. Все фонарики куда ни глянь, в ветвях да в траве. Над землей светляки вертятся желтые и зеленые. Цветы-однодневки колдовством взращенные и те сияющими лепестками покачивали. Дорожки витиеватые к лужайке возле озера вели. По кромке оной, вдоль леса — столы с яствами. Чуточку дальше — несусветно громадные бутоны, сложенные на лад кресел али диванчиков, для притомившихся, стало быть. А на деревьях, тут и там, крохотный лесной народец скрытничал — альвы. Махонькие человечки с прозрачными стрекозиными крылышками, и все они в ручках своих махоньких держали затейливые музыкальные инструменты. Здесь — скрипочки, там — свиристелки, арфочки маленькие, величиной с обычные гусли. Но кои звуки теми инструментами выводили — невообразимо! Все естество на ту музыку отзывалось! У Весеньи даже мурашки волной побежали, а как хор стройных голосов на незнакомом языке запел, и вовсе душа словно бы в музыке сей растворилась.

Так бы и стояла, слушая, коли бы Миланья ее за плечо не потеребила.

— Каковая ты пригожая! — восторженно воскликнула подруга, — в смысле ты и так премиленькая, но ныне… — и головой покачала, окидывая взглядом ее в который раз с макушки до пят. Веська засмущалась, взор в сторонку отводя, да подол платья своего летящего в пальцах перебирая. Но Милаша тотчас за то на нее зашипела, — ну-ка не вздумай даже от комплиментов прятаться! Сегодня наша ночь, мы распрекрасные и должны сим услаждаться! — и сама то грудь вперед выкатила, да по бокам себя огладила. И имелось ей, чем гордиться, фигура — загляденье, платье — работа искусных умелиц. Маки алые перемежались с черным кружевом, очерчивая девический стан, ох, оберегайтесь, мужчины!

— Ты тоже красивая, Миланья! — отозвалась чистосердечно Веська, сама пальчиками до цветов на наряде подруги притронулась — настоящие!

— Вот! Уже лучше! — рассмеялась русалка. — Пойдем-ка пока в сторонку, а то Хозяин в любой момент явиться может, а до поры-времени тебе лучше ему на глаза не подвертываться.

Веська с тем была очень согласна. На поляне уж много кто успел собраться — и болотники с болотницами, и кикиморы, и водяные, лешие вот тоже имелись в наличии, бесы разнообразные, домовики, лесовики, да кто только не мельтешил. А по тропкам новые гости пребывали.

Мита с Литой пока к подружкам убежали, пообещав Веську позже найти и принести ей положенный незамужним девицам венок. Миланья ж ее по тропке вкруг поляны провела, по сторонам от оной то здесь, то там сплетенные из ветвей виднелись уютные беседки, тоже огоньками украшенные. В этом местеможно было отдохнуть в уединении. В одну из таких девушки и зашли.

— Скоро уж солнце совсем сядет, — отметила русалка, поправляя и без того аккуратно лежавшие на плечах локоны.

— Волнуешься? — участливо поинтересовался Веся, — все ж ответственность, наверное, немалая.

— Если честно — очень, — простонала русалка. — Это все, конечно, великая честь, и Кощ меня одарит всенепременно, но мало мне хлопот в озере? Здесь раков расплодилось, там водоросли разрослись, на берегу кикиморы наново территорию распределяют, а в замке озерном ведаешь что иногда творят? Как не поделят чего, все дно ходуном гуляет! — сетовала хозяйка озера. — А тут придется разрыв вскрывать.

— Вскрывать? Я-то думала, оно само…

— Что ты! — махнула рукой Милаша, расслабленно откидываясь на спинку сиденья, — коли бы так, из Нави б к нам непрестанно шастали…

— А что вообще будет на празднике? — Веська только сейчас сообразила, что кроме того, что танцевать там будут и через костры прыгать, ничего боле и не знает.

— Для начала гостей встретим, дарами обменяемся. Вслед за тем Хозяин с Амелфой по традиции вечер откроют первым танцем на воде.

— Как так — на воде? — Веська силилась не показать виду, как трогает ее сие действо грядущее, а Миланья точно и вовсе не мыслила в том ничего эдакого.

— А вот прям по водной глади будут танцевать, увидишь, — хихикнула Милаша, — красиво должно удаться. Признаться, мне чудится, что Хозяин собственно потому и не жаждал, чтоб ты на празднество заявлялась, чтоб не увидала, как он с лесной хозяйкой вытанцовывает. Ой, Веся, ты что?

— Я? Ничего, — улыбку удерживает, что щеки сводить стало. И щеки эти самые горят, красные, то ли от злости, то ли от зависти.

— Вот я дурочка! — Миланья тотчас к подружке кинулась, да за руки ту взяла, в глаза заглядывая. — Ты не думай ничего дурного! Амелфа, конечно, на мага твоего давно слюни пускает, да Хозяин ей из раза в раз от ворот поворот дает.

— Ничего он не мой, — проворчала Весенья, чем заслужила снисходительный взгляд.

— Не переживай, пожалуйста, это только дань традиции. Хозяин болот и Хозяйка леса…

Веся глаза закатила, призывая себя к спокойствию. И правда, что завелась опять? Сдалась ей эта ревность!

Червячок вредный, впрочем, все равно погладывал где-то на задворках сознания.

Видя, что успокоилась ведунья, русалка руки ее отпустила и села рядышком.

— Главное помни, о чем я тебе говаривала — ни с кем никуда не уходи, следи, чтоб кто из нас беспрестанно рядом был, мы тоже поглядывать станем. Силу давать никому не уславливайся. Из посторонних рук не бери ничего. С болотниками особо не танцуй, коли звать станут, они лапищи свои любят распустить…

Веська послушно кивнула. Хотелось много чего спросить, например, какой он, князь Кощ, а что, ежели ее кто танцевать пригласит из его свиты? А какие яства будут? Что в тех больших кувшинах на столах стоящих? Но не успела с мыслями собраться, как залетела в беседку маленькая птичка-синичка. Аккурат на плечо Милаши уселась да защебетала.

— Пора! — поднялась Миланья. — Я вперед пойду, ты пока в тени обожди, Хозяин рядом со мной будет, а тебя девчонки найдут да с тобой побудут.

К поляне быстро воротились, тут Миланью уж ждали. Стоило ей с тропки на полянку шагнуть, как переменилась вся, приосанилась, плечи назад отвела, да гордою неторопливой походкой по траве примятой двинулась. Лесьяр ее уж в центре поляны ждал. Веська поспешила за дерево спрятаться, но магик к ней спиной стоял, не заметил.

Миланья тем временем из рук младших русалочек нож особый приняла, коим полотно миров рассекать возможно. Лесьяр в воздухе сияющую дверь вычертил нитями силы, а Милаша, стало быть, контур этот тем самым ножом обошла.