Весенний марафон - Марина Порошина

Пятнадцатого августа Катерина поехала в аэропорт встречать Дашку. Пока они ждали багаж возле ленты, дочь тараторила без умолку, а Катерина молчала, кивала и растроганно смотрела на дочь, удивляясь, как это дети умудряются за два летних месяца вырасти так, будто прошел год. А Дашка еще и похудела, и загорела, и бойко вставляла слова на английском, которые раньше не лезли ей в голову, хоть тресни.

– Мам, представляешь, там от ледника кусок откололся, все боялись, что если к нам приплывет, ну, к нашей платформе, то там такое будет! Все разломаться могло! А кита тоже не видели… Зато мы на Ниагарский водопад ездили – с папой! Знаешь, мам, он напополам разделяется островом, половина водопада – наша, ну то есть канадская, а половина – американская, смешно, да?

– Не напополам, а пополам, – поправила Катерина и осторожно спросила. – А папа приедет? У него отпуск будет?

– Наверное, нет в этом году. У них там работы много, и без него как без рук, мне его начальник сам сказал, по-русски, представляешь? Специально для меня выучил! Может, весной приедет, папа сказал… Ой, мама, а знаешь, кто со мной в самолете летел? Дядя Женя!

– Какой еще дядя Женя? – равнодушно спросила Катерина, подумав некстати, что к весне она наверняка станет похожа на окончательно сдувшийся воздушный шарик. Маленькую резиновую тряпочку.

– Ну Бабин! Ленкин папа! Со своей новой женой! – И, понизив голос, добавила: – Да вон они, смотри! Ой, сколько у них чемоданов!

Катерина посмотрела: и правда, у дальнего изгиба ленты стоял Женя Бабин, внимательно глядя на проплывающие мимо чемоданы. Возле него уже стояли штуки три или четыре, но он продолжал смотреть на ленту, вытянув шею и наклонившись вперед. Поэтому Катерину он, слава Богу, не заметил – да у нее и не было ни малейшего желания сейчас с ним общаться. Наконец приехали и обе Дашины сумки, тяжеленные, но на колесиках. Катерина и Дашка как раз катили их по тротуару, направляясь к парковке, когда их кто-то остановил.

– Здравствуйте! – прозвенел мелодичный девичий голосок.

Катерина посмотрела, не узнавая – девицу в ярком бело-оранжевом брючном костюме она видела впервые.

– Вы меня не узнаете? Я у вас в редакции на практике была… – расстроилась девушка. – Я Бабина. Снежана Бабина. Женя, иди сюда! – закричала она, обернувшись назад.

Катерина тоже обернулась. И увидела Бабина, который шел к ним в сопровождении двух крепких парней, которые без усилий тащили по два огромных чемодана каждый.

– Женя, смотри, я встретила Екатерину Викторовну! – защебетала девица, кажется, Снежана. – Вы с нами вместе летели? Как жаль, что мы вас не видели. Правда, мы в бизнес-классе, а вы, наверное, в эконом? Вообще, такой ужасный был полет. Бизнес-класс, а духота как в общем вагоне. Я думала, не долечу, измучилась вся, Женю издергала, да, Женечка?

Она, кокетливо вздохнув, положила руку на свой живот, и только тогда Катерина увидела, что Снежана Бабина глубоко беременна. Женечка тоже вздохнул и молча кивнул Катерине, здороваясь. Вид у него был совсем не такой цветущий, как у «измученной перелетом» супруги.

– А зачем же вы летели? – из вежливости спросила Катерина.

– Ой, вы знаете, мы в Москве прожили все лето, там и рожать хотели, хороший роддом, там все приличные люди рожают, – зачем-то принялась добросовестно объяснять Снежана. – Врач хороший, профессор. Нам через месяц рожать, да, Женечка? Говорят, будет мальчик. Но попкой пока вперед лежит, может быть, еще перевернется, так бывает. И вдруг мне так домой захотелось, прямо сил нет! Думала, умру там в той Москве. Хотя мы, конечно, за городом жили, такой клубный поселок, и река, и яхты, и все, но меня тошнит на яхте, ужас. Я звоню папе, говорю – не могу больше, домой хочу, а он говорит – ну и черт с этим роддомом, у нас не хуже можно все устроить, если за деньги. Я Жене говорю – полетели, а он говорит – давай поездом. А поездом я бы вообще умерла, меня в поезде почему-то еще хуже, чем в самолете, укачивает…

– Ну и хорошо, что решили самолетом, – не выдержав, невежливо оборвала бесконечное щебетание Катерина. – Вы нас извините, мы торопимся. До свидания!

Подойдя к своей машине, Катерина все же оглянулась: бело-оранжевая Снежана усаживалась на заднее сиденье черного джипа, охранники кидали чемоданы в бездонный багажник, а Бабин потерянно стоял в сторонке и смотрел им с Дашкой вслед. Катерина помахала ему рукой, он тоже поднял руку, но невысоко, так, чтобы сидевшая в машине щебетунья Снежана этого жеста не заметила.

Весь вечер Катерина потратила на педагогическую деятельность и была страшно довольна своей изобретательностью. Еще днем она получила по электронной почте письмо от Ральфа Уилсона из Австралии, но прочитать на бегу английский текст не получилось, поэтому она его распечатала, а листочек принесла домой и вручила дочери.

– Дашунь, я совсем язык забыла, каждое слово в словаре ищу, а ты ведь у нас теперь полиглот…

– Кто? – насторожилась дочь.

– Человек, который знает несколько языков, – терпеливо пояснила Катерина, даже не вставив к случаю свою обычную реплику о царящих в подростковой среде бескультурье и неразвитости.

– Так я же только английский знаю, – уточнила Дашка.

– Еще и русский… немного. Короче говоря, вот тебе письмо из Австралии, давай переводи, мне по работе надо.

– Ну ма-ам… – заныла было Дашка.

Но Катерина имела в запасе еще один козырь.

– Даш, это такая интересная история – про любовь, между прочим. Получше твоих киношек.

– Какая? – заинтересовалась дочь.

Катерина кратко изложила историю своего с Ральфом знакомства, и заинтригованная Дашка, прихватив толстый англо-русский словарь, уже час пыхтела в своем углу, грызла ручку и записывала на листочке перевод.

– Мам, готово. Слушай. «Дорогая Кэйт! Я часто вспоминаю вас и тот спектакль, на который мы с вами ходили. Спасибо вам за дружбу и гостеприимство, которые вы мне подарили. Марина и Костя прислали мне статью, которую вы про меня написали. Моя мама читала и плакала, и сестра тоже плакала. Вы очень хорошо написали, и все это правда. Вам, наверное, будет интересно узнать, как мои дела. Этим летом ко мне приезжала одна девушка, Наташа. Я познакомился с ней через брачное агентство, чтобы не повторять свою ошибку, потому что в Интернете много не очень честных людей. И на этот раз я купил Наташе билет, чтобы она сама приехала ко мне в Перт и посмотрела, как я живу. Наташа приехала, прожила у нас дома два дня, а потом сказала, что она очень честная женщина и не хочет меня обманывать, но я ей совсем не нравлюсь. А еще ей не нравится то, что я живу с мамой и сестрой. И она пошла в то брачное агентство, которое нас с ней познакомило, и там ей предложили фотографии еще многих мужчин, и она с ними знакомилась. А потом уехала. И еще у мамы пропало кольцо, оно недорогое, но старинное, досталось ей от ее матери, моей бабушки. У мамы болело сердце, и она плакала, но я не знаю адреса Наташи. А в агентство писать не хочу, вдруг она не брала кольца, и получится, что я обвиняю ее напрасно. Она же сама сказала, что она честная женщина и обманывать не хочет. Очень жаль, что мне так не везет. Но настоятель нашей церкви сказал мне, что Господь испытывает меня и проверяет, насколько серьезно мое решение. Еще он сказал, что все в руках Божьих, и если я уверен, что хочу жениться на русской женщине, то я не должен отчаиваться. Я теперь не знаю, как мне быть. Дорогая Кэйт, нет ли у вас знакомой женщины, которая согласилась бы со мной познакомиться? Вы говорили, что помогаете многим людям найти себе мужа или жену. Может быть, вы поможете и мне? Я очень жду от вас ответа. Искренне ваш, Ральф Уилсон».