Цианид - Кристина Старк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не знаю, как ты отреагируешь… Не хочу сделать что-то не так… – пробормотал он хрипло, останавливая мою ладонь.
– В чем дело?
– Я больше не в силах сдерживаться, но… Давай я продолжу сам… Ты не должна.
– Почему? – спросила я непонимающе. – Я что-то делаю не так?
– Господи, нет, ты делаешь все идеально, – сказал мне он. – Но твое лицо в опасной близости от… того, чем все закончится.
И тогда до меня дошло. Он был готов защитить меня от всего, что могло уязвить или обидеть. Он хотел, чтобы близость больше никогда не стала для меня унижением. Но не успел понять мои границы и теперь был в замешательстве.
– Ты можешь кончить на меня, – сказала я, снова ласково прикасаясь к нему. – Если я правильно тебя поняла.
– Ты не против?
– Нет, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
Я оценила его аккуратность и то, что он вообще озаботился этим. Дерек никогда бы не спросил. Ему бы это даже в голову не пришло.
«Можно?», «Ты не против?», «Ты хочешь?», «Тебе нравится?», «Как ты относишься к…?» – это были вопросы, присущие здоровым отношениям. И они были так же прекрасны, как здоровые отношения. И я радовалась им, как нищий обрадовался бы драгоценностям.
На этот раз мы дошли до конца. Я парила над землей, когда он излился. Радовалась, что смогла зайти так далеко.
Почти до рая.
Глава 24
Смертельная доза
Однажды ты проснешься с любовью своей жизни в одной постели. Вы приготовите блинчики, сварите кофе, и все будет хорошо.
Я бы хотела услышать эти слова раньше, в самые мрачные моменты жизни, потому что в этих словах – пророчество. В этих словах – энергия, которая может подпитать, когда все остальные ресурсы на исходе. Эти слова так просты, но в них так много надежды.
Послушай, ты проснешься с любовью своей жизни!
Поверь, все правда будет хорошо!
Мы проснулись в одиннадцать. Голые и счастливые в хаосе смятых простыней. Нажарили блинчиков и сварили кофе. Митчелл протянул мне банку абрикосового джема и подлил сливок в чашку. Я закончила намазывать тосты сливочным маслом. Мы сели и стали есть, глядя друг на друга влюбленными глазами. Солнце освещало всю кухню, залило стены и пол, и всю мою жизнь.
– Я съем тебя завтра, – сказал Митчелл, стирая с моей губы каплю джема и облизывая палец. Сказал это с абсолютно серьезным лицом, только в глазах прыгали чертики. Потом он коснулся моего подбородка и спросил: – Вчера в душе… Все было хорошо?
– Да, – сказала я. – Когда я с тобой, мне нравится близость. Ты показал мне другой мир, в котором я раньше никогда не была… В моей голове часто звучит голос Дерека, который говорит мне гадости. Они возбуждали его. И большинство из них я помню. Но когда я с тобой, мне хочется все забыть все и начать жить с чистого листа.
Митчелл наклонился и поцеловал меня. У его губ был вкус абрикосового джема.
– Не верь этому голосу. Все, что он говорит, – ложь. Жалкая попытка затащить тебя на то дно, где он жил и царствовал.
– Я постараюсь.
– Слушай меня, окей? – попросил он. – А я говорю тебе, что ты прекрасна, Ванесса Энрайт. Все в тебе. Твои чувства, твои мысли, твое тело, твоя деликатность, и смелость, и душа. Глядя на тебя, я испытываю только одно неприятное чувство – страшное сожаление, что не встретил тебя раньше.
– Можно мне записать твой голос на диктофон и слушать, когда мне плохо?
– Можно. А лучше приходи ко мне, я буду повторять все это, пока тебе не станет лучше.
– Ладно.
Митчелл подмигнул мне и поднялся. Его пресс и дорожка волос, исчезавшая за ремнем, оказались прямо перед моим лицом, и все, что случилось вчера в душе, вдруг вспомнилось с новой силой. Какой была его кожа на вкус, и как он стонал, пока я ласкала его. Его стоны – это то, что отныне я бы хотела слышать каждый день.
– Хватит поедать меня глазами, мисс Энрайт. Ваш взгляд меня заводит, а мне пора ехать к Джуну. И желательно сделать это без стояка, – сказал Митчелл.
– Да не смотрю я на вас, мистер Макферсон.
– Врунишка.
– Просто вспомнила, как сладко ты стонал вчера.
– Даже гранитный обелиск застонал бы, уж поверь, – рассмеялся он.
– Мне это понравилось. Заставлять тебя стонать.
– Тогда мы созданы друг для друга. – улыбнулся он.
* * *Митчелл был в душе, когда в дверь позвонили. Я как раз закончила убирать со стола и пошла открывать. К нам редко кто-то заходил. Разве что почтальон.
Я была готова ко всему, но когда открыла, то внезапно забыла как дышать. Передо мной стояли два высоких крепких парня в полицейской форме.
Они явно не ожидали увидеть здесь меня, потому что их глаза слегка расширились.
– Эм-м, мы ищем Митчелла Макферсона, – сказал один из них, пристально разглядывая меня.
Мой инстинкт, или чутье, или черт знает как еще назвать это чувство неповиновения и готовности пойти против всего, даже против Гарды[19], – тут же заговорило вместо меня:
– Его здесь нет. Что-то передать ему?
Полицейские оглядели пространство за моей спиной.
– Нет, мы зайдем позже. Когда он будет?
– Я не знаю, – ответила я, выдержала их взгляд и захлопнула дверь.
Меня трясло. Колотило так, будто я провалилась в снег. В этот момент Митчелл вышел из душа в хлопковом халате. Я подбежала к нему и шепотом сказала:
– Тебя ищет Гарда. Я сказала им, что тебя нет. Что делать?
– Гарда? – переспросил он.
– Да! Полицейские! Двое!
– Как они выглядели?
– Один с рыжей бородой, другой низкорослый с волосами, зачесанными вот так, – я поводила руками перед лицом, изображая пышную челку. – Они сказали, что зайдут снова.
Я так дрожала, что Митчелл обнял мои плечи и принялся растирать их.
– Несса, все в порядке. Подожди секунду.
Он пошел к двери и распахнул ее. Я кинулась за ним с паническим шепотом: «Остановись! Что ты делаешь? Митчелл!»
Он высунулся в коридор и – позвал их. Окликнул парней в форме, матерь божья. Те еще не ушли и вернулись обратно. А потом Митчелл и вовсе пригласил их к нам в дом, и те вошли, посмеиваясь и похлопывая Митчелла по плечу. Прямо воссоединение трех мушкетеров.
– Ванесса, это Райан и Джон, – представил мне их Митчелл. – Мы вместе играем по выходным в регби в местном клубе.
– Мы тут соседний район патрулировали и решили зайти на чай, – сказал рыжебородый по имени Райан.
Волна облегчения чуть с ног меня не свалила. Но лицо залило таким жаром, что мне пришлось убежать в ванную комнату, чтобы прийти в себя.
– Вот это преданность, старина. Береги ее, – услышала я слова второго полицейского, Джона. – Боюсь, даже моя жена не
