Я закрыл КПСС - Евгений Вадимович Савостьянов

который ни по своему профессиональному уровню, ни по политическому кругозору не соответствовал требованиям, предъявляемым к руководителю столичного управления КГБ СССР.

Начальник…, член коллегии Управления по г. Москве и Московской области КГБ СССР полковник В. К-ко. 4.09.91 г.»

Приведу полный текст упомянутой в записке резолюции нашего офицерского собрания от 27 августа. Хотя я в целом разделял содержание, но был против ее принятия, так как считал, что в тот период это было уже похоже на «бить лежачего».

«Собрание коллектива … разведки Управления по г. Москве и Московской области КГБ СССР 27 августа с.г. обсудило ситуацию, сложившуюся в Комитете госбезопасности СССР и Управлении в период после провала попытки антиконституционного государственного переворота, и считает необходимым заявить следующее:

1. Руководство Комитета государственной безопасности в период событий 19–22 августа не выполнило своего конституционного долга по обеспечению безопасности государства. Своими действиями или бездействием оно фактически поддержало путч.

Мера ответственности каждого должна быть установлена в процессе объективного расследования в строгом соответствии с Законом. Тем не менее, мы считаем, что независимо от результатов расследования Руководство КГБ не имеет морального права оставаться во главе Комитета и, тем более, выступать с какими-либо заявлениями от имени всех сотрудников госбезопасности.

2. Особая ответственность легла в период путча на Управление по г. Москве и Московской области КГБ СССР, которое путчисты планировали использовать в конкретных действиях против демократических сил. Весь ход событий, отрывочная информация, доходившая до оперативного состава, несмотря на все усилия руководства Управления держать нас в полном неведении о развитии ситуации, показывают, что оно проявило нерешительность в критической ситуации, чем стало на путь попустительства путчистам. Мы считаем, что только принципиальная позиция ряда членов Коллегии Управления, опиравшихся на решение оперативного состава не участвовать в каких бы то ни было акциях на стороне ГКЧП, позволила предотвратить возможность активной поддержки организаторов переворота.

Коллектив… выражает недоверие руководству Управления, считает невозможным дальнейшее выполнение им должностных обязанностей.

3. Мы выступаем за коренную реорганизацию Комитета госбезопасности, в частности, вывод из его состава разведывательных подразделений.

4. Мы твердо уверены, что эйфория победы не должна породить новый “революционный” смерч. Необходимо решительно пресечь вандализм, доносительство, наклеивание ярлыков. В нашей недавней истории уже было “до основания…”, а затем мы получили то, что имеем. Это не должно повториться».

Заявление было адресовано Президенту РСФСР Ельцину, Председателю КГБ СССР Бакатину, мэру г. Москвы Попову.

Конечно, чувствуется, что резолюция писалась на эмоциях, с чувством горечи за то, что офицеры оказались в стороне от принимавшихся наверху решений, и потому, на мой взгляд, не вполне объективно оценивала действия руководства Управления. В той обстановке, которая существовала 19–21 августа и в которую я в определенной степени был погружен, принимать хладнокровные и взвешенные решения было чрезвычайно сложно. С другой стороны, на то оно и руководство.

Считаю необходимым в этой связи привести заключительную часть «Справки по результатам служебного расследования деятельности Управления по г. Москве и Московской области КГБ СССР накануне и в период антиконституционного переворота»:

«…Анализ полученных в ходе служебного расследования данных свидетельствует, что организаторская деятельность начальника УКГБ т. Прилукова В.М. в основном была направлена на выполнение указаний руководства КГБ СССР по реализации решений ГКЧП. Своими действиями он способствовал участию личного состава Управления в проведении противоправных действий по задержанию народных депутатов, ограничению работы некоторых средств массовой информации, разработке мероприятий по обеспечению режима чрезвычайного положения в г. Москве, в подготовке штурма здания ВС РСФСР.

Заместители начальника УКГБ тт. Алферов В.И., Карабанов Е.П., Корсак А.Б., Кучеров В.К. исполняли указания руководителя УКГБ и руководства КГБ СССР, принимали практические меры по их реализации, не доводили до сотрудников Управления поступавшие через офицеров связи документы, принятые российским и московским руководством, до вечера 20 августа не смогли дать принципиальной оценки действиям ГКЧП.

Первый зам. начальника Управления т. Коробов А.В. находился в отпуске. Зам. начальника УКГБ т. Н. П-тин активного участия в данных событиях не принимал. 20 августа на совещании с руководством [подразделений на территории Москвы и Московской области — Е. С.] он зачитал содержание шифртелеграмм, подписанных начальником Управления, без каких-либо комментариев.

Следует отметить принципиальность руководителей подразделений тт. В. К-ко, Ю. Ст-ва, Б. Добрушкина, В. Сем-на, которые, опираясь на мнение оперативного состава, заняли позицию на отрицание участия своих подчиненных в возможных акциях против народа и оказали давление на руководство УКГБ в принятии решения по отказу от активных действий.

В целом, личный состав… Управления…, за исключением вышеуказанного, не был осведомлен о действиях руководства УКГБ и активного участия в мероприятиях по реализации планов ГКЧП не принимал…»

В итоге после «разбора полетов» из прежнего руководства Управления в строю остались только [Анатолий] Коробов (опытнейший руководитель, чуткий и внимательный человек, сыгравший впоследствии одну из главных ролей во взаимной адаптации нового начальника Управления, представителя демократических сил, и кадровых офицеров-чекистов) и Н. П-тин, вскоре, однако, покинувший службу. Остальные руководители УКГБ — начальник Управления и четверо его заместителей — были уволены. Однако никаким репрессиям не подвергались и быстро нашли себе место в городских или коммерческих структурах.

В эти же дни был уволен и генерал Карпухин, командир «Альфы», во многом благодаря отказу которой от участия в штурме Белого Дома путч провалился. Процесс дошел до одного из обязательных этапов любой крупной операции: наказание невиновных. Очевидно, новое руководство КГБ осознало как силу спецназа, так и некоторую неуправляемость его командования и решило, глядя в будущее, на всякий случай его поменять.

В начале сентября 1991 года новым начальником Управления был назначен Савостьянов, генеральный директор Департамента мэра Москвы Попова. Знали, что он один из лидеров демократических сил, якобы руководил «закрытием» ЦК КПСС и сносом памятника Дзержинскому. Короче, человек явно не наш. Что ждет Управление и всех нас? В общем, начиналась новая глава в истории УКГБ СССР по г. Москве и Московской области.

В. Ч-в, отвечал за собственную безопасность УКГБ СССР по г. Москве и Московской области в 1989–1994 гг.:

Когда узнали, что власть меняется, и откуда новый начальник приходит, общее настроение было — ну, всё, ребята, до свидания. Смена власти. Человека прислали нас убивать. Когда была первая встреча, сидели и думали: кто первый, кто второй, что я буду завтра делать? Я-то понимал, что мне надеяться не на что. Когда новый начальник приходит, первый, кого меняет, — начальника собственной безопасности.

* * *

В начале сентября 1991 года коллектив Управления КГБ СССР по городу Москве и Московской области, как и всего КГБ СССР, находился в тяжелейшем психологическом состоянии.

Были утрачены и ценности, и цели.

Если об утрате ценностей можно говорить с известными оговорками (к августу 1991 года у ряда сотрудников уже сложилось понимание, что интересы государства и интересы коммунистической партии — далеко не одно и то же, то утрата целей и ощущение близящегося разгона были