Шифр Магдалины - Джим Хоган

Клементина дрожала.

— Вода ледяная! — прокричала она.

Данфи кивнул.

— Потому что она стекает с гор. Это талая вода.

— Боюсь, мы в ней недолго продержимся, — заметила Клементина и начала вычерпывать воду из лодки с помощью пластиковой бутылки из-под «Хлорокса».

— На судне есть помпа для откачки воды, — сообщил Данфи. — Я проверял. Она должна работать сама, без нашего вмешательства.

— Все равно ей нужна наша помощь, — ответила Клементина. Спустя мгновение она взглянула на паруса, которые, казалось, готовы были вот-вот лопнуть, и повернулась к Данфи. — Я хочу тебе кое-что предложить, — прокричала она, выливая за борт полгаллона воды и зачерпывая еще столько же, — пока мы совсем не потеряли снасти.

— Что?!

Ветер продолжал усиливаться. Его завывание в сочетании со скрипом опор производило жуткое впечатление.

— Возьми риф, отпусти кливер и перейди на правый борт, — велела она.

У Джека отвисла нижняя челюсть, он уставился на нее, онемев от изумления.

— Что? — произнес он в полнейшей растерянности.

Его вопрос подхватил ветер и унес куда-то в темноту.

— Я сказала, возьми риф…

— Хорошо! Ладно! Я тебя прекрасно слышал.

Зажав канат кливера зубами, Джек развязал узел, завязанный в форме восьмерки, которым фал прикреплялся к рее, и грот опустился. Он скручивал парус до тех пор, пока от него не осталась одна маленькая тряпочка, после чего завязал его. Наконец Джек отпустил кливер и повернулся к Клементине с совершенно растерянным видом. Лодка, как ни удивительно, шла ровно.

— На какой борт ты велела мне перейти? — спросил он, прекрасно понимая, что дает ей повод для бесконечных насмешек.

Клементина ответила ему своей обворожительной улыбкой:

— Сюда. — Она продолжала вычерпывать воду. Ее волосы развевались на ветру.

Когда Данфи оттолкнул от себя румпель, кливер наполнился ветром. Лодка изящно повернулась в сторону от Лозанны и более спокойно поплыла по ветру. Даже дождь как будто немного утих.

Какое-то время спустя, когда он сам немного успокоился, Данфи спросил ее:

— Где ты научилась управлять лодками?

Клементина улыбнулась и поставила бутылку из-под «Хлорокса» на пол.

— У моих родителей был домик в Кинсале, — ответила она. — Мы ездили туда каждое лето. И я часто выходила в море. В общем, приобрела определенный опыт.

— Заметно, — прокомментировал он.

— Если ты отпустишь кливер чуть побольше, — сказала она, — я думаю, мы сможем плыть по ветру… У тебя есть карта?

— Нет.

— Вот умница! Действительно, зачем нам карты? — Она нахмурилась. — Мне кажется, там впереди Ролль. Но в любом случае — Швейцария. Полагаю, мы можем двигаться в том направлении…

Данфи передал ей румпель.

Примерно в одиннадцатом часу они причалили у лужайки, расположенной рядом с большим, но плохо освещенным домом на расстоянии примерно пятнадцати миль к юго-западу от Ролля, за Коппе. Водитель грузовика согласился подвезти их до Женевы, где они сняли номер в первом попавшемся отеле, сказав портье, что у них сломался автомобиль.

Утром Данфи нашел Handelsregister[101] в Старом городе и с помощью весьма дружелюбной чиновницы отыскал Institut Mérovée. Информации о нем было очень немного.

В соответствии с документами Институт был основан в 1936 г. на деньги, полученные в дар от Бернардена Гомелеса, жителя Парижа. Цели он преследовал «благотворительные, образовательные и религиозные». В 1999 г. активы Института составили >1 миллиарда швейцарских франков. Что при приблизительном подсчете давало более 700 миллионов долларов. Но насколько больше? И что на самом деле означал знак >? Больше чем… Ну что ж, подумал Данфи, два миллиарда швейцарских франков больше одного миллиарда швейцарских франков. А десять миллиардов — еще больше. И так далее. И тому подобное.

Другими словами, узнать, насколько богат Институт, было практически невозможно. Хотя, вне всякого сомнения, он был очень и очень богат. Его президентом являлся, как можно было понять из бумаг, сын или внук Гомелеса. По крайней мере они носили одинаковое имя — Бернарден Гомелес. В качестве адреса Института и его президента называлась вилла Мунсальвеше в городке Цернец.

Данфи спросил помогавшую ему даму, шестидесятилетнюю блондинку с глубокими морщинками вокруг глаз и веселенькими сережками, где находится Цернец. Она рассмеялась.

— Это в Граубюндене! — воскликнула она так, словно кантон располагался дальше островов Фиджи. — Очень глухое место. Наверное, там в основном говорят на ретороманском. Не по-немецки и не по-итальянски.

— Так где он все-таки? — настаивал Данфи.

Дама закатила глаза.

— На востоке. Рядом с Австрией. За Сент-Морицем. — На мгновение она задумалась, а затем, решив до конца прояснить проблему, добавила: — Да, конечно же, там, где живет Хайди.

До Цернеца оказалось невозможным долететь на самолете, поэтому они взяли напрокат автомобиль в цюрихском аэропорту и на следующее утро выехали в направлении Граубюндена. Расстояние до Цернеца составляло около двухсот миль, им предстояло пересечь довольно большой участок швейцарской территории с северо-запада на юго-восток. Они рассчитывали проделать названный путь за семь или восемь часов. Как бы то ни было, очень скоро они забыли о времени, так как дорога вела по сказочно красивым местам. Она открывала одну потрясающую перспективу за другой, вилась узкой ленточкой, прижавшись к отвесным скалам, а затем широким шоссе неслась посреди просторных долин рядом с реками цвета слоновой кости, наполненными водой с тающих ледников. Как в раю, подумал Данфи. Горная растительность была не менее роскошной, чем в Донегале, все вокруг цвело. Скука городских пейзажей осталась далеко позади. Вокруг только ледники, озера и стада коров.

В Куре, городке с населением в тридцать три тысячи жителей, они повернули на юг к Цуоцу, а затем по узкой маленькой дороге к Цернецу. И прибыли как раз к тому моменту, когда солнце начало уже скрываться за вершинами гор.

Цернец оказался очень маленьким городком, но весьма оживленным, служившим сборным пунктом для групп хайкеров, отправлявшихся в расположенный поблизости Швейцарский национальный парк, каковой представлял собой единственный принадлежащий государству участок первозданной природы — шестьдесят четыре квадратные мили хвойных лесов, населенных лишь горными козлами, сернами и благородными оленями. В отличие от американских парков Швейцарский национальный парк был совершенно дик. Они обнаружили здесь всего один ресторан и множество троп, проложенных хайкерами, которых в Швейцарии можно встретить повсюду.

В самом Цернеце магазины были забиты японскими туристами и хайкерами, одетыми, как выразилась Клементина, «со специфическим граубюнденским шиком»: в горные ботинки, шерстяные носки, шорты и рабочие рубахи. Ансамбль завершали дорогие солнцезащитные очки, рюкзаки и сумки. Атмосфера царила здесь праздничная с неким налетом маниакальности, так как хайкеры и туристы метались по магазинам в отчаянном стремлении купить необходимое до закрытия магазинов в шесть. Пиво, минеральную воду, «Ландегер», хлеб и сыр. Самый лучший альпеншток и идеальный крем от загара.

Снять номер в гостинице оказалось значительно сложнее, чем предполагал Данфи. Те немногие отели, которыми располагал городок, были переполнены. Но им повезло, когда они свернули с главной улицы и в одном из шале, выстроенных в традиционном швейцарском стиле, увидели объявление в окне — «Zimmer».[102] За пятьдесят долларов им вручили ключи от двухкомнатной квартирки с парой односпальных кроватей и с гостиной, в которой красовались внушительных размеров комод, заполненный разными безделушками, альпийский рог длиной в девять футов и самые большие из когда-либо виденных ими часы с кукушкой. Вся остальная мебель производила впечатление выписанной по каталогу фирмы «ИКЕА».

Пообедали они в ресторане, специализировавшемся на раклетте[103] и фондю с сыром. Интерьер ресторана был отделан сосновыми панелями и лепниной, на столах стояли свечи и цветы. Еда оказалась выше всяческих похвал. После обеда Джек с Клементиной забежали в расположенный поблизости кабачок. Там в уютном уголке у камина они выпили по бокалу вина.

Атмосфера в кабачке была камерная, почти семейная, и Данфи стал весело подшучивать над официанткой по поводу ее национального костюма. В конце беседы он сказал:

— Знаете, мы тут, в Цернеце, ищем один дом.

— Дом? — переспросила она. — Вы хотите снять дом?

— Нет, — ответил Данфи, — мы ищем один конкретный дом.

— О? И у вас есть адрес?

Данфи пожал плечами.

— Нет, номер дома нам не указали, только название: «Мунсальвеше». Вам что-нибудь известно о нем?