Через год в это же время - Софи Касенс

– Бев, если тебе нужно в туалет, так иди, – сказала Лейла. – Будет куда хуже, если ты описаешься.

– Не могу я пойти… У меня мочевой пузырь перестает работать в таких местах.

Пять минут спустя вернулась Тара, неся чайный поднос и крыжовенный тарт и прижимая к уху телефон.

– Да, Минни с подругами зашли… Ее подруга помогает мне открыть свою страничку… Нет, я не переутомляюсь, милый… Минни хотела с тобой поговорить, – сказала Тара, ставя поднос на стол и протягивая телефон Минни. – Это Квинн, проверяет, как я тут.

Минни почувствовала, что бледнеет; ком в ее желудке угрожающе перевернулся. Если она и хотела поговорить с Квинном, то только не так. Она нервно качнула головой, но Тара продолжала совать ей в руки телефон.

Наконец Минни взяла его и отошла подальше в сад. Если ей придется с ним говорить, то не на глазах у всех.

– Привет, – пробормотала она в трубку.

– Привет, Минни, – ответил Квинн и откашлялся. – Так тебя втянули в садовое дело?

– Вроде того, – согласилась Минни.

В трубке какое-то время было тихо, потом Квинн сказал:

– Прости, что не звонил. Я знаю, что следовало… Но я… Все это не слишком честно с моей стороны.

Его голос звучал сдавленно, смущенно. Минни сжала пальцами мочку уха, чтобы отвлечься от того ужасного, что уже заподозрила.

– Почему ты такой? – тихо спросила она. – Я думала… Я просто не знаю, что думать.

– Минни… – Голос Квинна смягчился. – Я… – Он шумно вздохнул. – Я не могу просто вдруг прыгнуть в нечто такое… Я не уверен, что сумею справиться, если опять кого-то разочарую, и я знаю, что не могу быть тем, кто тебе нужен.

– Откуда тебе знать? – спросила Минни, и у нее перехватило дух. – Я не хочу, чтобы ты был чем-то этаким.

В трубке снова стало тихо. Минни даже подумала, что Квинн отключился.

– Я уже тебя разочаровал. Я слышу это в твоем голосе…

Они опять замолчали. Минни стояла, качая головой.

– Пожалуйста, Минни, не думай, что дело в тебе… Ты такая… – Квинн опять громко вздохнул. – Помнишь того пингвина, о котором нам рассказали в зоопарке? Из Японии, который влюбился в фанерную подружку? – Теперь в голосе Квинна появилась хрипота, надломленность.

– Да, – кивнула Минни, закрывая глаза.

– Ну так вот, я фанерная подружка. Мне не хватает способностей для того, чтобы стать живым, дышащим пингвином. Думаю, Люси была права – в том, что она обо мне написала.

Минни почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, и сердито смахнула их; она не хотела, чтобы другие увидели ее плачущей.

– Может быть, увидимся у прудов? – тихо спросил Квинн.

– Не думаю, Квинн.

Она отключила телефон и стиснула зубы, желая справиться со слезами. Постояла немного на месте, беря себя в руки, потом пошла обратно к дому. По крайней мере, теперь она знала, по крайней мере, теперь не было повода обманывать себя, придумывать объяснения молчанию Квинна. Фанерная красотка определенно была не тем человеком, рядом с которым можно выдержать бурю.

Минни подошла ко всем и вернула Таре телефон, изобразив бодрость. Она пила чай вместе со всеми, и наконец, когда Флер закончила создавать блог Тары и объяснять, что и как с ним делать, они смогли уйти. А Тара, благодаря всех и прощаясь у двери, отвела Минни в сторонку.

– Я знаю, что из-за меня у него трудная жизнь, у моего бедного мальчика, – сказала она дрожащим голосом. – Я старалась не так сильно цепляться за него, но… когда у меня плохие дни, я просто не понимаю, что делаю. – Минни сжала руку Тары, не зная, что сказать, а Тара обняла ее и тихо пробормотала ей на ухо: – Не отказывайся от него, Минни. Ты именно то, что ему нужно, я вижу.

Минни не хотелось говорить ей, что уже слишком поздно, что она уже сдалась и отказалась.

Канун Нового, 2020 года

– Где ты прятался, Квинн? Я тебя весь вечер почти не видела.

Люси шла к нему; ее бедра гипнотически покачивались, когда она вышагивала через зал на высоких тонких каблуках. Она крепко поцеловала Квинна в губы, потом взяла его за локоть и повела в дальний конец зала, подальше от музыкантов. Вечеринка была в полном разгаре; в зал набилось больше двухсот человек. Квинн и не знал, что у него так много друзей. Все организовала Люси: выбрала место, нашла оркестр, обеспечила доставку угощения.

– Ты еще не говорил с Рупертом?

– Руперт…

Квинн посмотрел вверх, потом вправо, выдавая тот факт, что понятия не имеет, кто такой этот Руперт и зачем и о чем он должен с ним говорить.

– Ох, Квинн! – Люси изящно топнула ножкой. – Руперт! Парень из «Лексона». Это выгодный для тебя деловой контакт. Он также очень хочет нанять меня. А я все время отвечаю ему, что мне нравится писать для газеты. Однако нельзя знать заранее, когда подобные знакомства окажутся полезными.

Квинн кивнул, как будто лишь просто забыл имя этого человека, а не суть разговора.

– Может, выйдем наружу? – предложила Люси, указывая бокалом в сторону балкона за раздвижной стеклянной дверью.

Квинн толкнул дверь, и в них ударила резкая волна холодного воздуха. Квинн снял пиджак и набросил его на плечи Люси.

– Послушай, я знаю, что мы решили не говорить об этом сегодня вечером, но я постоянно думаю о том, что сказала Кэрол, – начала Люси, кутаясь в пиджак.

Кэрол была личным психологом Люси, и Квинн встречался с ней весь прошлый месяц. Люси решила, что Квинн «боится близости и это мешает ему перевести их отношения на следующий уровень», а потому считала, что он нуждается в психологической помощи, чтобы «раскрыть тайные детские страхи». Это была проблема Интернета: каждый воображал себя психологом-любителем.

Квинн и Люси были вместе уже год и три месяца. Люси ожидала услышать «я люблю тебя» через полгода, а лучше – через три месяца. Но пятнадцать месяцев означали, что с Квинном что-то не так. И она предложила ему своего консультанта. Квинн знал не так уж много женщин, которые тащат кого-то на семейную терапию просто для того, чтобы выманить нужные слова, но Люси явно думала, что Квинн сто́ит усилий. Решительность Люси была одним из тех качеств, которые нравились в ней Квинну.

Сеансы с Кэрол зазвучали в его голове как тревожная сирена, но по какой-то причине он заглушал ее вой больше месяца. Почему он не покончил с этим сразу? С прошлыми подругами он вообще не стал