Враг Самогеты (СИ) - Пушкина Анна

– А ты точно хочешь покончить с этим враньем? – Келдрик наклонил голову.

– Если он меня узнает… – начала малышка Тарая, но Келдрик резко ее перебил.

– Не узнает. Ты просто вылитый Алостер. Твой папаша испугается и решит навсегда закрыть лавку.

– А если, когда я вернусь, он захочет, чтобы мы немедленно уехали?

– Тогда ты скажешь, что не можешь сейчас покинуть Фебрану, вы же оплатили обучение до конца большого круга. Он скряга, ему будет жаль терять деньги, а потом ты пойдешь к Алостеру и продемонстрируешь все свои таланты, – Келдрик снова рассмеялся, показывая на мужчину. – Он называет тебя прилежной ученицей и не захочет терять такой уникальный дар. Иллюзионист, умеющий не просто менять форму предметов, но и людей подделывать – это же высший пилотаж, вас таких немного. А тех, кто проделывает такое с детства, возможно, вообще нет, только ты.

– Да, но…

– Прекрати панику, я буду рядом, если вдруг что-то пойдет не так. Я знаю, каково это – родиться не в той семье. Я тебя не оставлю.

Я услышала, как Тарая рядом тяжело выдохнула.

– Готова? – спросил Келдрик у лжедиректора.

Тот уверенно стукнул тростью по мостовой, и они пошли по улице к лавке Жизни отца Тараи.

– У вас ничего не получилось? – спросила я у Тараи, понимая, что ничем хорошим это не закончится.

– Получилось, но не так, как мы надеялись.

Глава XХIV. Правда из прошлого

Келдрик застыл около двери нашей с папой лавки. Он внимательно наблюдал, как я, притворившись директором Алостером, веду беседу с отцом. Как же давно я тут не была! Возвращаться сюда всегда больно, даже если это всего лишь воспоминание. Эта старая облупившаяся краска на двери, каждая трещинка на витрине вызывали опустошающее чувство тоски. Я хорошо помнила, что произойдет дальше, но не могла отвести взгляд от наполненного ужасом отцовского лица, внимательно слушающего Алостера за стеклом витрины.

– Что ты ему говоришь? – шепотом спросила у меня Амидера, будто кто-то мог нас услышать.

– Говорю, что маги Жизни узнали про его обман, как мы с Келом и планировали.

– Он поверил? – Амидера переступала с ноги на ногу, явно переживая за этих детей в воспоминании.

– Лучше бы не поверил, – ответила я и перевела взгляд на Кела. Этот его вечный хвостик – никто не знает, почему он его носит, а я знаю. Я так хорошо его знаю. Мы столько зим храним тайны друг друга, делая вид, что их не существует.

Звякнул колокольчик, и я в теле Алостера выскочила на улицу, увлекая за собой Келдрика.

– Получилось? – шепнул он заговорщическим тоном.

– Да. Кажется, у нас получилось.

Дети поспешили убраться с улицы прочь, беспокоясь, что их обман раскроют. Амидера пошла за ними, а я осталась на месте, продолжая смотреть через старое окно на замершего за прилавком отца. Его лицо начало терять очертания, смазываться. Келдрик в этот момент находился к нему спиной, воспоминание не могло зафиксировать то, чего он не видел. Но я не могла сделать даже шаг и перестать смотреть на отца. Как он мог так со мной поступить?

– Тарая, – позвала Амидера, но я не двинулась. Мне вдруг почудилось, будто он тоже смотрит на меня. Видит меня. Меня взрослую, стоящую прямо здесь.

– Тарая! – громче повторила Амидера. – Идем же.

Кел и Алостер скрылись за поворотом, и лавка передо мной начала рассеиваться, а с ней и мираж моего отца. Больше я его не увижу. В этот момент, много зим назад, я стала сиротой.

Амидера потянула меня за руку. Ее прикосновение вернуло меня из забытья, и мы поспешили за детьми. Далеко они не убежали, чуть дальше маленькая девочка с косичками и юноша в плаще прижались к стене и что-то воодушевленно обсуждали. Девочка размахивала руками, описывая, что произошло в лавке, а я подумала о том, как же хочется, чтобы Кел выглянул сейчас за угол и увидел, как трус спасается бегством, но он был полностью сосредоточен на маленькой напуганной девочке. Я помню, в этот момент я взахлеб пересказывала все, что сказала отцу. Тогда меня переполняла радость от того, что он не узнал меня, он даже не мог предположить, что я наберусь смелости использовать свой дар против него самого. Я впервые почувствовала свою силу, точнее поняла, какой властью она меня наделяет. Больше мне не будут страшны Нила и издевательства ее подружек, и я успею вдоволь попугать их ночными привидениями.

– Теперь иди обратно в лавку, я спрячусь рядом и буду наблюдать, – сказал Кел и подтолкнул маленькую меня, но девочка вдруг остановилась прямо напротив его лица. Этот момент я тоже хорошо помню. Глупая, опьяненная обманом отца маленькая я решилась на еще одно безрассудство. Мне захотелось закрыть глаза и отвернуться, чтобы не видеть, что будет дальше. Тот стыд до сих пор живет во мне. Маленькая я поднялась на цыпочки и потянулась к губам своего спасителя. Неловкий первый поцелуй, но Кел на него не ответил. Он ошарашенно отступил назад.

– Ты что делаешь? – Кел рукавом стер мой поцелуй со своих губ и поморщился.

Девочка замерла на мгновение, а потом, не проронив и слова, помчалась со слезами на глазах в лавку отца, спасаясь бегством от смущения.

Амидера занесла руку и отвесила Келдрику подзатыльник, но ладонь прошла сквозь него, не причинив вреда.

– Вот дубина, – добавила она.

Я непроизвольно улыбнулась.

– Неужели из-за этого вы больше не ладите?

– Нет, конечно, нет. Детская глупость, было неловко, но причина не в этом.

В этот момент Кел выглянул за угол, вероятно, чтобы удостовериться, что я в целости добежала до лавки. С другой стороны узкой улочки показался мужчина с факелом. Свет огня хорошо освещал форму городского дозорного.

– Эй, бродяга, куда вылупился? – спросил он басом.

Этот кусочек воспоминания Кела мне незнаком. В этот момент я уже была в лавке и до сих пор не знала, почему он тогда не сдержал своего обещания оставаться рядом. Решила, что из-за глупого поцелуя он разозлился и вернулся в Фебрану, оставив меня одну.

– Я не бродяга, я иду домой, – Келдрик попытался проскочить у него под рукой.

Но дозорный оказался проворней и успел схватить его за шкирку.

– И где же находится твой дом, малец?

– Там. – Келдрик попытался вырваться, но не вышло.

– Врешь. Директор Фебраны Алостер всех дозорных поднял на ноги, ищут какого-то рыжего сорванца. – Мужчина поднес факел ближе к Келдрику. – Вот ты как раз рыжий. Ну-ка идем со мной.

– Отпусти, – вновь начал изворачиваться Келдрик. Он поднял руки и приготовился атаковать магией, но и в этот раз дозорный оказался проворней и первый успел зажечь руны для заклинания связывающих пут.

Амидера рядом разочарованно покачала головой.

Дальше воспоминания Кела начинают прыгать урывками. Скорее всего, оттого что он не очень хорошо запомнил эти моменты. Картинки то замирают совсем без звука, то просто сменяют друг друга, хаотично и слишком быстро – толком и рассмотреть не получается. Кел пытается лягаться, пока дозорный тащит его по улице. Размытый кадр – директор Алостер, недовольно уперший руки в бока. Молодая рина Лидия – она тогда только пришла работать в Фебрану – провожает Келдрика в его комнату. Кел, даже не снимая плаща, стоит у окна и посылает магические письма. Все они для меня, и я все их получу, но не отвечу. Кел так и не ложится спать, время начинает течь еще быстрее. Солнце показывается из-за горизонта, и мальчишка бежит вниз по лестнице, перепрыгивая ступени и расталкивая сонных учеников. Он несется по улицам во всю прыть. Воспоминания начинают скакать еще быстрее. Мы с замиранием сердца смотрим, как размываются дома, слышим стук сапог Келдрика по мостовой и его тяжелое дыхание, он бежит, не останавливаясь, по улице, залитой утренним светом. Его плащ и волосы развеваются, он оббегает повозки торгашей и случайных прохожих, их лица размыты, как и дома. Впереди мелькает лавка моего отца. Поток картинок замедляется, как только Келдрик толкает дверь лавки. Девочка с косичками сидит в лавке на полу и смотрит в одну точку. Вокруг нее настоящий погром: валяются баночки, склянки с лекарствами, засушенные травы и рассыпанные порошки.