Тем, кто не любит - Ирина Степановская

Алексей снова лег и отвернулся к стене. Вдохновленная своей правотой, Алена начала кричать снова:

– Два филиала, что ты хотел открыть в южной части города, уже накрылись, ведь так? Твой бывший друг, между прочим, мне сегодня сказал, что, если ты не отдашь ему долг, он вынужден будет забрать у тебя офис и твой единственный салон! И тогда ты никто! Забулдыга и бомж! Ты хоть это понимаешь?

– Отвали от меня! Как ты мне надоела! Отстань! – Он не хотел даже смотреть на жену.

– Правда всегда глаза колет, – Алена почувствовала, что вправе нажать на него посильнее. А ей очень хотелось его уколоть. Она действительно провела вовсе не сладкий год. Тот, первый, летний суд был отложен, дело отправили на доследование, и на какое-то время ее все-таки поместили под стражу. Правда, Алексей, надо отдать ему должное, постарался максимально сократить срок пребывания жены и в тюрьме, и в психушке. Но когда наконец Алену отпустили домой, она обнаружила, что муж изменился неузнаваемо. Он будто отодвинулся от нее, а она искала сочувствия и не могла понять, за что, собственно, он стал к ней так плохо относиться.

Ужас, какие начались у них ссоры! Вся эта история выявила в Алене самые грубые, затаенные стороны, озлобила ее, но еще и закалила. Алене грозило безденежье. Сколько всего передумала она за этот год! Но думала она не о прошлом, о будущем! Наплевала бы она теперь своему пропитому муженьку прямо в рожу, если б знала, чем ей заняться, как жить. Замуж снова – никто не разбежался, не предлагают. Даже секретаршей ее не возьмут – не знает она ни иностранного языка, ни компьютера. Не уборщицей же идти? Правду говорят: от хорошего к плохому переходить тяжело. Нет уж! Не будет она переходить к плохому. Она должна заставить своего слюнтяя взяться за ум!

Ну, подумаешь, пришила она эту заразу. Как оказалась, зря! Но зря на самом деле никогда ничего не бывает. Зачем она лезла? Теперь поделом! Алена довольно ухмылялась. Надо же, никогда не стреляла, а тут с первого раза умудрилась попасть! Ну и что же теперь, думать об этом всю оставшуюся жизнь? Может, в монастырь ей еще прикажут идти? Ей нужны деньги! Деньги! На косметику, массаж, шейпинг… Да, она после этой дурацкой тюрьмы подурнела… но ведь не на всю же жизнь? Уехать бы за границу, в Италию… Хоть на год, чтобы отдохнуть, все забыть… Деньги!

Где их взять? Только один она видит выход. Алексей должен начать снова работать. Работать, работать и еще раз работать, как завещал всем великий вождь пролетариата. (Великий вождь, правда, к слову сказать, завещал всем учиться, но Алена думала, что работать.)

В конце концов, Алексей же помог ей выбраться из тюрьмы. Долг платежом красен. И она должна Алексею помочь. Без нее он сопьется и пропадет. Алена решительно подсела к Фомину на кровать.

– Ну, Алеша, Алешенька!

Он, застонав, зажмурил глаза, а она продолжала его трясти, пока он не выдавил из себя:

– Ну что тебе?

– Ты пойдешь на работу?

– Зачем?

– Как зачем, Алексей? В доме нет денег.

– Возьми в банке.

– А где взять банку? Ты думаешь, на счете что-нибудь осталось? Ты уже год ничего не приносишь, кроме убытков!

– Убытки у нас из-за твоих адвокатов и милиционэров! Забыла уже, что писала в записках? Не помнишь, как давала указания, сколько надо дать тому, этому и еще другому? А теперь я должен идти вкалывать?

– Ну, послушай, все мужики вкалывают. А насчет адвокатов – так все уже позади. Надо снова начать жить!

– Я не хочу жить.

– Почему? Ведь было все хорошо! Ты меня успокаивал, даже жалел, говорил, что мне ничего не будет… Даже шубу мне новую замечательную купил! Когда я приехала в ней на суд, все только ахнули!

– Вот теперь ее и продай.

– Ну еще чего! А кто мне новую купит? Ты неизвестно когда еще на ноги встанешь, а я не привыкла ходить плохо одетой. Я у тебя еще ого-го! Разве не видишь?

– Особенно после того, как отмылась. Но кровь не смоешь.

– Алексей, как ты можешь! Я так страдала… В конце концов, это ведь случилось из-за тебя.

– Да знаю я, не строй из себя декабристку. Ты, я смотрю, даже растолстела. Не я тебя в эту тюрьму затащил!

– Да, я поправилась! А что, скажешь, мне без витаминов нужно сидеть? У меня вон уже зуб сломался!

– Орехи надо меньше грызть. Даже у обезьян хватает ума орехи раскалывать, а не раскусывать.

– Алексей, поцелуй меня! Я твоя обезьянка!

– Отвяжись! Голова трещит! – Он опять отвернулся.

Алена унеслась в кухню и растворила аспирин в стакане холодной воды.

– Пей, несчастный алкаш!

– Как ты смеешь, скотина! Мерзавка и тварь!

– Ах, урод! Если ты на мне женился, ты обязан меня содержать! Женился бы тогда на своей б…! Зачем в Питер приехал?

Алексей привстал на постели, посмотрел на нее, застонал:

– Все тебе мало, ненасытная тварь… Дачу продай, наконец! – Он уже не в первый раз заговаривал о необходимости расстаться с дачей для покрытия текущих расходов и многочисленных долгов.

Этой мысли Алена вынести не могла. Дачу строили несколько лет, она была Алениной гордостью, маленьким монплезиром на берегу Балтийского моря. Смириться с потерей дачи было выше Алениных сил. Да, главное, из-за чего?

– А это ты не хочешь? На, выкуси! – И она поднесла к самому его лицу неизящную фигу.

Изо всех сил он сжал ее наглый кулачок, так что хрустнули пальцы с накрашенными ногтями. Алена завизжала от боли.

– Отпусти мою руку! Слышишь, козел?

Он медленно, с усилием разжал свой кулак.

– Никогда больше не лезь ко мне, поняла? Я не питаюсь объедками каких-то водил!

– Ах, вот ты со мной как! Воспользовался тем, что следователь тебе рассказал! Ну, погоди, старый хрен! – Алена выскочила из комнаты, и он подумал, что, сможет наконец побыть один до утра. Он, конечно, был пьян, но в таком состоянии пребывать ему было легче.

Он даже и сам не мог точно определить, в чем была причина его депрессии. Но одно он понимал точно – не из-за того, что любил Наташу. Больше того, он даже на нее злился! Зачем она стала ему звонить? Неужели не могла найти какой-нибудь другой способ увидеться? Он жил так безбедно, спокойно… Нет, она принеслась, растревожила душу, покой! Эта дура Алена подоспела тут с пистолетом. Он и не думал, что она знает, где лежит оружие. И вот Наташи теперь больше нет. Он ведь кричал ей, уходи! Зачем она вышла? Что она хотела? Оставить его навсегда с омерзительным чувством вины? Он, как мог, предупредил ее об опасности. А что он должен был сделать? Самому подставиться под ствол?

И какого черта ей все-таки было от него надо? Ну, сделалась знаменитостью, так и радовалась бы жизни! Не-е-ет! Вечно эта ее экзальтированность! Чехов, Толстой, Достоевский… Как в школе! А жизнь – это тебе не классическая литература. Вот теперь поди же ты, разрушилось легко, а начать сначала… Так трудно… Противно… Особенно после того эпизода в машине. Следователь, прохиндей, все сумел раскопать, раскрутить, вытащить на свет божий. А Алена, идиотка, перепугалась, что ее посадят, стала валить всю вину на того парня, который ее изнасиловал, чтобы лишний раз подтвердить, что она, мол, была не в себе. Нашли того парня… Да и какой черт будет ее насиловать, если она сама лезет под каждого кобеля.