Америка с чёрного хода - Николай Васильев

– Ну, британским-то, положим, его назвать уже нельзя. – Почему?

– Да ведь здесь хозяйничают сейчас американцы.

– Но, кажется, только на правах аренды?

– На правах аренды! – восклицает француз. – Эта аренда должна длиться девяносто девять лет – с тысяча девятьсот сорокового года до две тысячи тридцать девятого года. Кроме того, не забывайте, что арендатором являются американцы с их нынешней политикой, а в роли арендодателя выступают заискивающие перед ними англичане. В этих условиях право аренды фактически превращается в право собственности…

Француз, разумеется, совершенно прав.

Тем временем самолет идет на посадку. На аэродроме сразу же выясняется, что в механизме обнаружены какие-то неисправности и что на устранение их потребуется несколько часов.

Французский журналист предлагает мне съездить в Гамильтон, столицу этой некогда английской, а ныне англо-американской колонии. Гамильтон расположен на соседнем острове, куда можно попасть автобусом. Островки архипелага примыкают друг к другу и соединены мостами или дамбами, проложенными через коралловые отмели.

Я принимаю предложение француза, и мы едем в Гамильтон, предварительно взяв пропуска в американской комендатуре. Аэродром находится на территории острова св. Давида, арендованной американцами. Всю полноту власти осуществляет здесь американская военная полиция.

По пути в Гамильтон француз, уже не раз бывавший здесь, через окно автобуса показывает мне местные достопримечательности: Кристальный грот, утопающее в зелени здание Аквариума, бермудские кедры, какие-то экзотические цветущие деревья, пышные пальмы. Мы проезжаем мимо дома, в котором некогда проживал ирландский поэт Томас Мур, служивший в Бермудах чиновником британского адмиралтейства. Сейчас этот дом превращен в придорожную таверну, беззастенчиво эксплоатирующую имя поэта.

Движение на Бермудских островах весьма скромное. Почти все легковые машины, попадавшиеся нам навстречу, принадлежали американским военным властям. Американские офицеры разъезжали также в колясках и шарабанах, запряженных лошадьми и осликами.

Еще больше американцев было в Гамильтоне. Они заполняли отели, рестораны, кабачки, разгуливали по улицам в обществе смуглых туземных женщин, толкались в лавках, торгующих аляповатыми сувенирами. Казалось, что столица Бермудских островов оккупирована американцами. Да, в сущности, так оно и было.

Я купил в киоске путеводитель для туристов. Наряду с неизбежной коммерческой рекламой в нем содержался специальный раздел, озаглавленный: «Бермуды – вчера, сегодня и завтра». Приведу краткие выдержки из этого любопытного раздела.

«Бермуды, как всегда, прекрасны; небо лазурно, по ночам над нами сверкают яркие звезды; наши воды излучают фосфорический блеск, а пляжи покрыты розовым и желтым коралловым песком; цветы здесь цветут в изобилии в любое время года, и бермудские кедры всегда с нами…»

Поэтическое описание сменяется унылой исторической справкой:

«Свыше трехсот лет, с 1609 года, Британия была неоспоримой владычицей этой небольшой группы островов. Но после того, как мы 332 года считали Бермуды своей собственностью, нам пришлось приветствовать на ее берегах друзей и соседей из великой республики, Соединенных Штатов Америки. В течение девяноста девяти лет они будут совладельцами наших островов».

Далее излагалась история строительства американских баз на Бермудских островах. Несмотря на вежливые реверансы в сторону «совладельцев», тон этого изложения был более чем кислым. Уступка стратегических позиций «друзьям и соседям из великой республики» давалась британским колонизаторам нелегко. Ведь в те времена, когда Британия была «властительницей морей», они привыкли безраздельно господствовать в тысяче колоний, подобных Бермудам. Теперь им приходилось делить свою добычу с другими хищниками, наглыми и ненасытными, да еще подыскивать при этом льстивые слова, чтобы не раздражать придирчивую американскую цензуру…

В конце раздела приводились письма военных цензоров, давших согласие на издание путеводителя. Одно из них гласило: «Рукопись, которую вы нам направили, при сем возвращается. По нашему мнению, ее содержание безвредно и может быть опубликовано. Майор Джеймс А. Пауэрс». Да, действительно американцы чувствовали себя здесь как дома!

К вечеру наш самолет приведен наконец в порядок перед дальним перелетом: от Бермудских островов до Азорских ему предстоит итти около одиннадцати часов без посадки. После того как в механизме была обнаружена неисправность, пассажиры садились в самолет не без опаски. Но к счастью, все опасения оказались напрасными, и мы благополучно долетели до Азорских островов.

Рано утром самолет приземлился на острове Санта-Мария. Это – один из группы принадлежащих Португалии Азорских островов. На аэродроме множество американских военных. Можно подумать, что мы находимся в аэропорту какого-нибудь американского города с многочисленным гарнизоном. Азорские острова так же, как и Бермуды, ныне превращены в американские военно-воздушные базы. Они составляют звено в «первой линии обороны США»… на расстоянии четырех тысяч километров от американских берегов.

У входа в зал ожидания я вижу надпись: Санта-Мария 8000 жителей До Нью-Йорка – 2845 миль.

Санта-Мария – гористый островок вулканического происхождения. Его равнинная часть целиком занята американскими аэродромами и другими сооружениями военного характера. Коренным жителям острова оставлены только скалистые склоны, на которых они возделывают крохотные клочки земли, едва обеспечивающие им полуголодное существование. Неудивительно поэтому, что на аэродроме то и дело встречаются рабочие из местных жителей: нужда заставляет их итти в услужение к обосновавшимся на их земле чужестранцам.

Сидя в зале ожидания, я невольно слышу разговор, происходящий у меня за спиной.

– Что это тебе вздумалось возвращаться в армию после трех лет службы во время войны? – спрашивает голос, который кажется мне знакомым.

– А чем служба в армии хуже любой иной работы? – отвечает другой голос. – Когда я был цеховым надсмотрщиком у Форда, я никогда не зарабатывал столько, сколько сейчас. А дело у меня почти такое же: присматриваю за тем, чтобы здешние макаки не ленились на работе. Их у нас много. Аэродромы-то ведь все расширяются. Скажу откровенно: мне здесь живется совсем не плохо. Я теперь в офицерском звании – старший лейтенант авиационной службы.

– Ты бы мог устроиться дома, а не в этой дыре.

– Но в заморских базах платят больше, чем дома, – упорно возражает старший лейтенант.

Это, видимо, один из тех деклассированных проходимцев, которых в США за приличную сумму можно нанять для любого, даже «мокрого» дела.

– Уверяю тебя, что у нас многие ребята сами выбрали эту дыру. А для развлечений мы летаем в Париж, по увольнительной. У вас там можно шикарно покутить не хуже, чем в сорок пятом. Да и здесь мы не скучаем, не бойся. Пойди посмотри, каких красоток мы подобрали в официантки для офицерского клуба.

– Слушай, Картер, а ты не думаешь, что ваше благополучие скоро кончится?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что авиабазу, например, могут прикрыть за ненадобностью или что португальцы могут потребовать острова обратно. Война давно кончилась, и Америке незачем больше тратить средства для содержания такого количества баз.

Старший лейтенант громко хохочет. В его смехе слышится оттенок презрения к собеседнику.

– Да ты что, с луны свалился? – спрашивает он наконец. – Поговори-ка ты с нашим командиром, он тебе как дважды два четыре докажет, что настоящая война еще впереди. О нет! Уходить отсюда наше начальство не собирается. А что касается португальцев, то с ними проще всего! Им заткнули рот: кому долларами, а кому и другими способами.

И офицер опять хохочет, довольный своей шуткой.

Я оборачиваюсь. Голос одного из собеседников недаром показался мне знакомым – это был французский журналист, мой сосед по самолету. Он, разумеется, лишь притворялся наивным, чтобы вызвать на откровенный разговор недалекого американского солдафона, с которым, повидимому, был знаком раньше.

Старший лейтенант уходит, а француз присоединяется ко мне. Он сразу же подтверждает мою догадку.

– Я познакомился с этой грязной скотиной в Париже в сорок пятом году, – говорит он. – Мне приходилось сталкиваться с ним по работе. Посмотрели бы вы тогда на таких молодчиков и на их начальников. Официально они выступали в роли освободителей, а держали себя не лучше, чем оккупанты. Правда, такие, как Картер, не слишком чванились своей «освободительной» миссией. Это их попросту мало интересовало. Картер только делал свой бизнес: служил в интендантстве и напропалую спекулировал – продавал, покупал, обменивал. Все шло в ход – и частное имущество и казенное. Но, кажется, он не очень-то разбогател на этом грязном деле. Видно, начальство перехватило у него львиную долю добычи.