Америка с чёрного хода - Николай Васильев

В Америке – при почти полном отсутствии техники безопасности – понятие несчастного случая имеет совсем не то значение, что у нас. Там это уже не «случай», не исключительное происшествие, а повседневное, почти нормальное явление. Достаточно сказать, что с 1930 по 1945 год в результате аварий и катастроф в шахтах было убито или искалечено свыше миллиона человек. Государственного страхования для пострадавших или их иждивенцев не существует. Вот почему горняки – один из самых боевых отрядов американского рабочего класса – всегда выставляли в качестве основного требования создание пенсионно-страхового фонда за счет предпринимателей. После упорных боев они добились его создания в 1946 году. А теперь компания подняла руку на это завоевание рабочих.

– Ребята никак не возьмут в толк – почему надо ждать хотя бы один день после того, как компания ясно заявила о своих намерениях? – с возмущением продолжает Джонсон. – Нам остается лишь одно – бастовать. Другого выхода у нас нет. Это наше твердое решение.

Наши спутники из Западной Вирджинии сошли на одной из улиц американской столицы. Они долго жали нам на прощанье руки и еще раз горячо благодарили. Мы искренне пожелали им успеха в их делах.

Подводя позднее итоги нашему путешествию, мы отмечали, что оно дало нам как бы серию наглядных иллюстраций к переживаемому страной моменту. Характерной чертой ситуации в стране был повсеместный рост активности трудящихся в борьбе за насущные интересы против наступающей реакции. Стачка электриков в Питтсбурге, всеобщая стачка рабочих автомобильных предприятий в Детройте, митинг и демонстрация рабочих в Чикаго, нарастающая стачка горняков в Западной Вирджинии – таковы были факты, свидетелями которых мы явились во время нашего путешествия.

Уже по одним этим фактам нетрудно представить себе, какова была ситуация в масштабе всей страны.

Не знаю, удалось ли Джонсону и Войцеховскому повидаться с Джоном Льюисом или другими руководителями профсоюза, с опаской и недовольством встречающими проявление боевых настроений у горняцких масс. Но несомненно одно: какой бы прием они ни нашли в столице, это не могло отбить у них и у сотен тысяч их товарищей решимости отстаивать свои права от покушений со стороны шахтовладельцев.

Об этом убедительно говорят факты последнего периода. По окончании войны не проходило ни одного года, чтобы горняки не вели стачечной борьбы в той или иной части страны. Шесть забастовок за этот период были всеобщими. Последняя по времени всеобщая забастовка происходила весной 1950 года и продолжалась в течение месяца. Горнякам пришлось вынести при этом немало лишений, но они стойко продолжали борьбу и в конце концов победили. Когда из-за нехватки угля экономика Соединенных Штатов стала испытывать сильнейшие затруднения, предприниматели вынуждены были пойти на уступки. Горняки добились заключения коллективных договоров, предусматривавших увеличение зарплаты и повышение отчислений предпринимателей в пенсионмо-страховой фонд. Решимость к борьбе, глубокая солидарность горняцких масс, организованность действий – таковы были главные факторы, обеспечившие горнякам победу.

3. ПО ФЛОРИДЕ

В Майами

Вашингтонский экспресс медленно приближается к небольшому, захудалого вида вокзалу. Впечатление от грязных подъездных путей, от убогого вокзального помещения никак не гармонирует с крикливой рекламой, которая превозносит до небес все, что относится к Флориде вообще и в частности к Майами – одному из самых модных американских курортов.

Нас встречает местный старожил, мистер Сэмюэль, с которым мне довелось познакомиться в Нью-Йорке на одном из торжественных заседаний Национального совета американо-советской дружбы. Он работает в местном филиале этого общества. По нашим нью-йоркским встречам мне известно, что мистер Сэмюэль высоко ценит богатство природных условий Майами, но весьма критически относится к стилю жизни этого города.

– Вокзал – это что! – говорит он. – Я вам покажу здесь и другие «красоты», о которых вы никогда не узнаете из рекламы. Майами – действительно земной рай, но не для всех…

Выходим на просторную вокзальную площадь. Недалеко от нее в деловой части города много высоких зданий. Над всеми остальными небоскребами возвышается здание в несколько ярусов, как бы поставленных один на другой. По словам нашего спутника, этот небоскреб, насчитывающий двадцать восемь этажей, является одной из достопримечательностей Майами. Прежде всего это самое высокое здание во всех штатах южнее американской столицы. Кроме того этот небоскреб – уникум. В его нижних и средних этажах размещаются муниципалитет и суд, а самые верхние этажи отведены… под тюрьму. Небоскреб-тюрьма – таково новейшее достижение американской строительной и административной техники.

– Строители этой тюрьмы, – замечает мистер Сэмюэль, – приняли все меры предосторожности для того чтобы бежать из нее было невозможно. Однако некоторые заключенные все-таки убегают. Особенно те, которые владеют особым видом отмычки, при помощи которой открываются не только тюремные запоры, но и сердца тюремщиков. Вы, надеюсь, понимаете меня?

Всякому, кто слышал о продажности американских чиновников, понятно, что при помощи хорошей взятки состоятельный мошенник может без особого груда бежать из тюрьмы, расположенной даже на двадцать восьмом этаже небоскреба.

Мы едем мимо деловой части Майами, занятой универмагами, банками, конторами и другими деловыми предприятиями и учреждениями. Высокие и массивные здания создают впечатление тесноты и скученности, хотя улицы здесь довольно широки, как и вообще во всех недавно построенных американских городах. Затем картина меняется. Мы попадаем в кварталы вилл и коттеджей, обнесенных белыми каменными стенами или металлическими решетками, над которыми покачиваются густые кроны пальм. Пальмы высятся и на тротуарах вдоль улиц, превращая их в тенистые аллеи. Нетрудно догадаться, что за люди живут за белыми оградами под сенью королевских пальм.

Здесь и на островах Бискэйнской бухты возле Майами-Бич, – говорит наш спутник, – расположены виллы самых крупных богачей Америки. Каждый промышленный или банковский магнат, состояние которого перевалило за десяток миллионов долларов, считает необходимым иметь зимнюю резиденцию в одном из флоридских курортов, и прежде всего в Майами или Майами-Бич. Но если вы еще не сколотили себе десятка миллионов, то у вас не хватит пороху на подобные виллы, ибо цены на недвижимость здесь фантастически высоки. В этом случае вы можете пользоваться лишь отелями, на что в сезон тоже надо ухлопать уйму денег…

Кстати сказать, хотя дело происходит в середине января, я тем не менее изнываю от жары. В субтропической Флориде, омываемой теплыми водами Гольфстрема, «зима» – понятие очень относительное. Средняя температура в это время года составляет около 20°С. В силу благоприятных климатических условий Майами является прекрасным зимним курортом, куда в разгар сезона съезжаются десятки тысяч человек. Ввиду того, что жизнь в Майами чрезвычайно дорога, это почти исключительно бизнесмены с туго набитыми карманами. Многочисленные отели, пляжи, спорт-клубы, игорные дома, шантаны, дансинги предоставляют им полный ассортимент всех известных американцам удовольствий.

Миновав кварталы вилл и коттеджей, мы въезжаем на дамбу, проложенную через Бискэйнскую бухту. По дамбе проходит так называемая Венецианская дорога, ведущая в Майами-Бич. Это – курортный городок, своего рода отпрыск Майами. Он расположен на длинной косе, протянувшейся на много километров параллельно побережью Майами. По дороге мы пересекаем ряд геометрически правильных островков, входящих в группу «Венецианских островов». Они носят итальянские названия: Сан-Марино, Сан-Марко, Лидо, Риво-Альто. Островки покрыты пышной растительностью, среди которой преобладают различные породы пальм.

– Можно сказать, что вы видите перед собой чудо современной строительной и земельно-мелиоративной техники, – говорит мистер Сэмюэль. – Все эти островки и многие другие сделаны искусственно при помощи гидравлических насосов, перекачивавших грунт со дна бухты на песчаные отмели. Затем сюда привозили плодородную почву, на которой высаживали десятки тысяч пальм и других экзотических растений. Так возникли эти острова, застроенные сейчас красивыми виллами.

На мгновение он задумывается.

– Но можно посмотреть на дело и с другой точки зрения. Ведь эти островки возникли не только на насыпном грунте, но и на костях погибших здесь поколений рабочих. Собственно говоря, каждая вилла является безыменным надгробным памятником тем, чьими руками она построена.

Мистер Сэмюэль вкратце рассказывает нам историю Майами и Майами-Бич. Строительство курорта сопровождалось стихийными бедствиями и катастрофами экономического характера. Рабочие кварталы города были дотла выжжены пожарами. Ураганы не раз сносили сотни зданий, построенных на скорую руку во время спекулятивного бума двадцатых годов. Эпидемия желтой лихорадки, с необычайной силой свирепствовавшая в этих заболоченных местах, неоднократно подвергала Майами длительному карантину. Только в последнее время малярия перестает быть бичом Флориды. А сколько бедняков погибло здесь в результате экономического кризиса первой половины тридцатых годов! Никто не вел статистики этого рода, но старожилы Майами знают, какой ценой оплачена роскошь особняков и отелей модного курортного города.