Роковой секрет (СИ) - Ройс Мэри

Салуки обрывает меня, наигранно цокая языком.

— Как некрасиво грубить своему новому боссу. Что ж, значит, я все сделала правильно. Твое наказание уже началось, мой дорогой Раф. Свою шлюху можешь искать в Неаполе. Привет тебе от Пеллагети.

С минуту стою неподвижно, даже дышать не могу. От осознания, что сделала эта тварь, последние жизненные силы покидают меня. Даже орать не могу, внутри все будто умерло.

— Где она? — сквозь вязкий туман страха пробирается вопрос Уго, и я судорожно вбираю воздух, будто только что всплыл со дна Марианской впадины.

— Я потерял ее, — едва слышно срывается с моих пересохших губ, и я обессилено упираюсь ладонями в стену, — Салуки продала ее Каморре.

— Твою ж мать! Эта гадина быстрее смерти. — Я молчу, потому что ответить нечего, а голову все чаще посещают крамольные мысли. — Что думаешь?

— Я думаю, Уго. Думаю.

— Можешь не думать, она нам не по зубам, у нее целая армия, Раф. Очевидно, что все наши солдаты уже мертвы. Как и дон Сандро.

Масштаб случившегося кошмара бьет в самый центр мозга. Я пытаюсь отгородиться от реальности тишиной, но Уго забирает у меня эту возможность.

— Нам нужно лететь в Америку, Рафаэль.

— Нет. Без нее не уеду!

— Возьми себя в руки, Раф! По-другому нам ее не спасти…

— Гамбино не будет лезть в нашу междоусобицу, — бесцеремонно обрываю его нравоучения, которые сейчас только подливают масла в огонь моего раздражения.

— У нас нет выбора, мы разбиты, Раф, и Америка — наш единственный выход. Мы спасем ее, но нужно время. Ты прекрасно знаешь, что ее пока не убьют.

— Лучше бы убили…

Глава 34

РОКСОЛАНА

Находясь в шоке, я едва собираюсь с силами, чтобы принять вертикальное положение. Ног не чувствую. Да ничего не чувствую, даже страха. Хочется упасть, а лучше провалиться под землю. В аду безопаснее, чем рядом с этим чудовищем под маской красивой женщины из высшего общества.

— А ты не из трусливых, — цинично выдает она, внимательно, но все так же хищно рассматривая меня. Я тоже изучаю ее каменное лицо. Кажется, одно резкое движение, и порежешься об его острые черты.

— Это дом Рафаэля.

Сглатываю боль и, невзирая на опасность, с вызовом смотрю в ледяные глаза. Я нахожусь в какой-то прострации, будто это вовсе не реальность. Наверное, поэтому женщину я не боюсь, да и безжизненные тела не заставляют мою кровь стыть в жилах.

— Как тебя зовут? — вырывает меня из задумчивости жесткий вопрос блондинки.

— Роксолана, — произношу слегка охрипшим голосом и вновь сглатываю, постепенно оправляясь от сковывающего ступора.

— Роксолана, давай-ка я тебе объясню, как все обстоит на самом деле. Только сразу уясни одну вещь: не пытайся сбежать, брыкаться или другую подобную чушь. Я не причиню тебе боли. Но! — она поднимает указательный палец и направляет его на меня. — Если ты будешь доставлять мне какой-либо дискомфорт, я поступлю с тобой как подобает. И тебе это не понравится. Поняла меня?

— Поняла, — глухо отвечаю я.

— Умница. А теперь иди за мной.

Несмело начинаю шагать, но невольно останавливаюсь возле Женевры, потому что перед глазами резко все начинает плыть. Вдох. Выдох. Зажмуриваю глаза, впиваясь ногтями в ладони. Как можно сильнее, чтобы яркая боль помогла мне остаться здесь. Не хочу уйти в темноту. Не сейчас.

— Тебе помочь?

— Нет… — сглатываю подступивший к горлу комок, — я сейчас… иду.

— Быстрее! Я не люблю ждать.

Стараясь впредь не опускать взгляда, я глубоко вдыхаю и следую за женщиной, что представилась хозяйкой этого дома. Моргана. От одного имени передергивает.

Замечаю лежащие на крыльце дома трупы, а когда захожу через парадный вход, внутри все болезненно сжимается. Вокруг кровь. Много крови и погибших людей. Запах смерти забивает ноздри, но я отчаянно дышу чаще и глубже. Я справлюсь. Скоро все закончится. Он придет. Рафаэль спасет меня, он все исправит. Я это знаю. Он не допустит, чтобы я пострадала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В коматозном состоянии я захожу в восточное крыло, а когда понимаю, куда направляется Моргана, по спине проходится озноб. Меня, словно телепортом, швыряет прямо в ледники, а тело превращается в замороженную глыбу.

— Давай, — громоподобный голос гремит за спиной, и я вздрагиваю, на автомате оглядываясь назад, — шевели ножками, детка.

Надо мной возвышается дядя Матвея, а в следующую секунду, не получив никакой реакции с моей стороны, он грубо хватает меня за предплечье и тащит в сторону той самой двери, от которой в прошлый раз едва не за волосы меня оттащил Рафаэль.

— Мне нельзя туда…

— С чего бы это?

С этими словами он буквально швыряет меня через порог, и я застываю в тусклом помещении. Не рискую пошевелиться, но начинаю судорожно оглядываться по сторонам.

— Я ждал тебя, сестра, — мужской голос с тяжелыми нотами хрипоты доносится со стороны кровати, что увита проводами и различными датчиками. Моргана вальяжной походкой обходит все провода и склоняется над лицом мужчины.

— Дон Сандро, позвольте мне представить вам свою гостью.

Она выпрямляется и подзывает меня пальцем. Ничего не остается, кроме как подчиниться. Я медленно приближаюсь к койке и останавливаюсь в шаге от лежащего в ней пожилого мужчины.

— Познакомься, брат, это Роксолана, — ядовитым тоном заявляет блондинка. Старик неожиданно вздрагивает, после чего датчики начинают, словно сходя с ума, громко и противно пищать. — Правда, мне было неприятно, что девушка никогда не слышала о настоящей хозяйке этого дома. По всей видимости, мне здесь не рады, брат.

— Роксолана, — мужчина поворачивает голову в мою сторону, и мне удается разглядеть бледное лицо, покрытое сетью глубоких морщин, — разве ты не должна быть с Рафаэлем?

В голове закручивается водоворот мыслей. Больше я ни черта не понимаю. Зачем Рафаэль меня обманывал? Почему скрывал в своем доме этого человека?

— Ответь, Роксолана, уважь старика. — Моргана с довольным видом складывает руки на груди и ожидающе вскидывает брови.

— Рафаэль отъехал по делам…

— Какой, — мужчина сглатывает, и я замечаю, как начинают нервно подрагивать его пальцы на простыне, — какой у тебя красивый голос… позволь мне взять тебя за руку. — Он протягивает мне иссохшую ладонь, но я не успеваю коснуться ее.

— Считай это моим прощальным подарком.

Блондинка хладнокровно наводит пистолет на старика и тут же нажимает на курок, вновь оглушая меня громким выстрелом. Собственный крик застревает болезненным эхом в моей голове. Я поднимаю дрожащие руки и верчу их перед глазами, а когда замечаю на них багровые брызги крови, окончательно теряю возможность дышать. Пол под ногами будто превращается в зыбучие пески, утягивая меня в пугающую бездну…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Пока медленно прихожу в себя, сердце начинает панически выламывать ребра оттого, что не могу понять, где я. Вокруг абсолютная темнота, тру глаза ладонями, но безрезультатно. Тьма. Непроглядная. Предпринимаю попытку пошевелиться, и с ужасом понимаю, что заперта в очень тесном пространстве. Замираю, когда слышу уже знакомые голоса, только смысла слов разобрать не могу, они вновь говорят на итальянском. Не рискуя раскрыть факт своего пробуждения, просто жду. С каждой секундой неизвестность пугает меня все больше, сковывает легкие, и я начинаю постепенно задыхаться…

Звук захлопнувшейся дверцы авто вырывает меня из панического ступора. Вскоре слышится рев заведенного мотора, и мы незамедлительно срываемся с места.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И тут до меня с ужасом доходит, что я в багажнике.

Твою ж мать!

Готова захлебнуться горькими слезами, от безысходности кусаю губы в кровь, а в голове бьется единственная мольба: «Найди меня, Рафаэль, спаси меня».