По вине Аполлона - Мириам Рафтери

Брови Натаниэля взметнулись вверх.

— Значит, Джессика осталась в моем доме после землетрясения и воспитала Викторию в мое отсутствие.

— По-видимому, да. Я так рада, что все так получилось. Я не хотела говорить тебе этого раньше, но когда я знала Викторию, она была старой одинокой женщиной с лицом, обезображенным шрамами. О, а вот еще один снимок, более поздний — Виктория в подвенечном платье.

Натаниэль провел пальцем по краям фотографии, на губах его блуждала ностальгическая улыбка.

— Значит, она вышла замуж за Антонио. Я должен был бы знать, что он позаботится о ней.

— Он и позаботился, и очень даже хорошо, судя по их виду на этой фотографии, где они засняты с тремя детьми. Они похожи на пару влюбленных голубков. Интересно, что стало с их детьми?

Натаниэль закрыл альбом, взял меня за подбородок и, наклонившись, потерся губами о мои губы, а потом нежно поцеловал. Я сполна наслаждалась его поцелуем, пока он не заговорил, нарушив очарование момента.

— Давай поедем в больницу и выясним.

— Правильно, — откликнулась я. — Поедем на трамвае.

Красочный, шумный современный Сан-Франциско буквально заворожил Натаниэля. К тому времени, когда мы доехали до больницы, он уже разбирался в марках автомобилей не хуже настоящего профессионала.

Мы вошли в лифт, и я нажала кнопку нужного нам этажа, а Натаниэль разразился потоком изумленных восклицаний по поводу отсутствия лифтера. На третьем этаже мы вышли и по длинному коридору направились к палате его сестры.

Голова Виктории покоилась на белой подушке, а вся она выглядела хрупкой и эфемерной, как кружащиеся в солнечном луче пылинки. Глаза были закрыты, но на лице читалось выражение умиротворения, которого раньше я не замечала. И хотя лицо это было покрыто морщинами, знакомых мне ужасных шрамов на нем не было. Или я только вообразила это? Действительно ли я знала эту женщину раньше, на какой-то другой плоскости бытия или же я утратила связь с реальностью, перепутала прошлое с настоящим? Голова у меня кружилась, когда я, придвинув стул поближе к кровати, села и взяла ее руку с шишковатыми пальцами в свою.

Виктория открыла глаза, по губам мелькнуло подобие улыбки.

— Тейлор, — тихо проговорила она знакомым высоким голосом.

Стоявший за мной Натаниэль вышел вперед и встал перед кроватью на колени.

— Я здесь, Виктория, — тоже очень тихо сказал он, обнимая ее.

Она широко раскрыла глаза. Она не помнит его, подумала я, чувствуя неприятную пустоту в желудке. Да и как она может его помнить? В конце концов прошло восемьдесят три года с тех пор, как она видела его в последний раз, незадолго до землетрясения, во время которого он исчез.

— Натаниэль, — прошептала она. Потрескавшиеся губы сложились в улыбку. Она подняла руку и провела пальцами по его лицу. — Я всегда знала, что ты вернешься.

Отдавала ли она себе отчет в том, что говорит, или она думала о другом Натаниэле, том, который погиб при аварии самолета? Я не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но почему-то это вдруг перестало иметь значение.

Следующие слова Виктории показали, что она в здравом уме, по крайней мере, в данный момент.

— Я назвала своего первенца Натаниэлем, — она задумчиво вздохнула. — Я следила за тем, чтобы после твоего исчезновения в семье всегда был Натаниэль Стюарт. Поскольку ты был единственным наследником мужского пола, я настояла, чтобы мой первенец носил мою девичью фамилию, хотя это и вызвало целый скандал. — В ее глазах промелькнула искорка. — Антонио, упокой Господи его душу, потакал мне во всем. Он ознакомил меня с делами компании, так что я смогла руководить ею. С тех пор «Уэствинд шипинг» переходила к старшему ребенку в семье, — она замолчала, словно ей нужно было восстановить дыхание.

Натаниэль сжал ее руку.

— Не утомляйся. У нас впереди много времени.

— Как раз времени у нас не много, — ее выцветшие глаза на мгновение вспыхнули и снова погасли. — Мой старший сын погиб во вторую мировую войну. Он был летчиком-истребителем. Какое-то время компанией руководила его дочь. Но потом она развелась с мужем и уехала в Европу, а руководство компанией вял на себя ее сын, мой правнук, Натаниэль Стюарт III. Но после того как самолет компании, на котором он летел, упал в море…

— Самолет компании? «Уэствинд» — это же судоходная компания, — перебил ее Натаниэль.

Виктория прикрыла глаза.

— Ты всегда был таким непреклонным, Натаниэль. Времена изменились, и мы изменились вместе с ними. Сегодня «Уэствинд» — авиационно-транспортная компания, хотя у нас имеется и некоторое количество грузовых судов. Так вот, его самолет, как я уже говорила, потерпел крушение. После этого я собрала все его личные бумаги и убрала их вместе со своим завещанием. Сейчас много говорят о карточках социального страхования и всем таком прочем, и я решила, что тебе понадобится какое-то доказательство для установления личности, если ты когда-нибудь вернешься.

— Ты знала, что я могу вернуться? — Натаниэль, казалось, не верил своим ушам.

— Да, конечно, — ответила Виктория таким тоном, словно говорила об опоздании поезда. — Как я сказала, после гибели правнука все дела компании снова свалились на меня. Но мне недолго осталось жить. Я молила Бога, чтобы появился кто-нибудь, кто взял бы на себя руководство компанией, по крайней мере, до совершеннолетия Вики.

Натаниэль посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

— О да. Совершенно уверена. Ну а теперь, Тейлор, пора тебе узнать, чем кончается моя история.

— Кончается?

— Ну да. Видишь ли, когда я была ребенком…

— Виктория, какое отношение рассказ о твоем детстве может иметь ко всему происходящему? — перебил ее на правах старшего брата Натаниэль с ноткой нетерпения в голосе.

Она подняла руку.

— Помолчи и ты узнаешь. Так вот, когда я была маленькой девочкой, я часто играла в куклы на чердаке.

Натаниэль задумчиво потер подбородок.

— Да, я припоминаю.

Дрожащим голосом она продолжала:

— Однажды — мне тогда было года четыре или чуть больше, — когда я по своему обыкновению там играла, началось землетрясение.

— Я помню это землетрясение, — Натаниэль нахмурился. — Все тогда с ног сбились, разыскивая тебя, а ты объявилась примерно через час после землетрясения. После этого ты больше ни за что не хотела играть на чердаке, и я построил для тебя кукольный домик.

Я вдруг догадалась, что мы услышим дальше.

— Я выбежала с чердака, — продолжала Виктория, — все вокруг выглядело как-то странно. Я побежала в свою комнату, по крайней мере это должна была быть моя комната, но все в ней было мне незнакомо. Тогда я залезла на скамеечку у окна, выглянула и увидела свадьбу.