Все кошки смертны, или Неодолимое желание - Сергей Устинов

Вопрос выглядел риторическим, но я счел нужным на него ответить. Сказал с достоинством:

― Ложки нашлись. Но осадок остался.

27

В дореволюционном русском праве имелся такой вариант вердикта присяжных: «Невиновен, но оставить в сильном подозрении». Ну, точно про меня -с точки зрения правоохранительных органов в лице товарища Мнишина. И означало, что в каждом своем действии отныне надо быть предельно осторожным, продумывать последствия любого шага, любого слова. Все это я хорошо понимал. Но менять свои планы упрямо не желал. Собирался переть напролом, положась исключительно на авось. Ибо, как говорит Прокопчик, жизнь сложнее наших представлений о ней.

А что мне еще оставалось делать? Отправиться домой спать? И забыть про программу защиты от свидетелей службы безопасности корпорации «Фарус»? Оно конечно, за последнее время кадры у них поредели: ни Мерина, ни Бульбочки. Но ведь вряд ли они иссякли окончательно! И Бульбочка по дороге из Перова к банку обязан был доложить руководству о последних событиях. И еще существовала где-то, по словам покойника-стриптизера, «в своем подвале», Марина Шлык. Тоже, заметьте, сбежавшая с места жительства почти одновременно с Ксюшей Голдовской. Может быть, последняя из живых, кто знает, что же именно случилось две недели назад, когда началась вся эта кутерьма. Да и чего уж лукавить перед самим собой! Предупредить Шлык об опасности, намекнуть ей, чтоб быстро делала ноги куда подальше, являлось моим несомненным гражданским долгом. Но правда состояла в том, что она нужна была мне как свидетельница, пока еще не попавшая под «программу» службы безопасности «Фаруса». И тем больше нужна, чем меньше шансов, что кроме нее остались какие-нибудь другие свидетели. Во всяком случае, мне о существовании таковых известно не было.

Я позвонил Прокопчику и в приказном порядке велел ему собираться в поход. Называть маршрут по телефону не хотелось, поэтому я сказал:

― Помнишь, где мы первый раз видели этого пионера-героя? Как его? Ага, Мишу Перова, он еще с такой очаровательной блондинкой танцевал? Вот там встречаемся через пятнадцать минут.

― Это зачем? ― подозрительно поинтересовался он.

― Есть одно дельце ― будешь мне спину прикрывать.

― Нет! ― выдохнул в отчаянии он. ― Что хочешь, только не это!

― Я сказал спину, идиот, а не задницу! Тебе место называют для ориентира. Чтоб ты туда доехал, желательно без хвоста. А пойдем мы в другое заведение. Там вместо мальчиков будут девочки.

Короче, я вместе с партнером собирался посетить ночной стрипклуб «Потемкинъ». И в тот момент даже представить себе не мог, с какой буквальной точностью описывал то, что мы там увидели...

По ставшей уже привычкой манере мы поставили машины позади соседнего дома, и при подходе к «Потемкину» меня слегка удивило, что располагался он на втором этаже большого офисного здания. В голове засело это «Маринка из своего подвала», которое никак не совмещалось с обнаруженной реальностью. Первый этаж занимал вполне фешенебельного вида дорогой ресторан со стеклами во всю стену, за которыми среди белых скатертей мелькали официанты в черных фраках. А ниже, извещала неоновая вывеска, размещался паркинг для гостей.

«Потемкинъ» имел отдельный вход, куда вела широкая, отделанная фальшивым мрамором лестница. Здесь не было никакой яркой рекламы вроде девиц в доломанах, просто скромная вывеска с названием над дверью. То ли знак респектабельности, то ли намек на то, что чужие здесь не ходят. А свои и так найдут. Усвоив наконец, куда мы направляемся, Прокопчик быстро перестроил ряды и теперь смело шагал впереди, на ходу приглаживая шевелюру. Только оказавшись внутри и увидев объявление, что входной билет стоит порядка сотни баксов, он как бы невзначай отошел в сторону, пропуская к кассе меня. Возле рамки металлоискателя стояли два секьюрити, в обязанности которых входил, надо думать, и фейс-контроль. Они оглядели нашу парочку без особого энтузиазма. Но в руках у нас были билеты, и это отчасти примирило их с не слишком презентабельным видом посетителей. Перед нами раздвинули тяжелую портьеру из темно-бордового плюша, и мы оказались в большом полутемном зале. Посреди него имелось ярко освещенное возвышение: то ли сцена, то ли подиум. Сейчас оно пустовало, зато из невидимых репродукторов лилась откровенно эротическая музыка, состоящая из вздохов, охов и протяжных стонов.

― Дас ист фантастиш, ― прокомментировал Прокопчик. И хотел поделиться еще какими-то столь же глубокими соображениями, но тут к нам резво выскочила из полутьмы девица в коротких сапожках на высоченных каблуках и в костюме из фильма «Гусарская баллада». Правда, неполном: ниже пояса на ней совершенно ничего не было, и только хорошенько присмотревшись, я заметил телесного цвета тонюсенькие стринги, на которых в районе лобка был укреплен узкий треугольник блестящей черной шерсти. Я бы не удивился, узнав, что это кусок шкуры настоящей чернобурки.

― Я администратор, ― представилась она. ― Где желаете присесть: в углу или ближе к сцене?

― Ближе к сцене, ― успел первым Прокопчик.

― Нет, в углу, ― с нажимом возразил я.

Каким-то особым чутьем Чернобурка сообразила, кто главнее, и сразу повлекла нас в дальний угол, одновременно сообщая мне в ухо разнообразные полезные, с ее точки зрения, сведения:

― Вы очень вовремя, сейчас как раз очередное шоу. К вам могут подсесть девушки. Имеются отдельные кабинки для приват-танцев, десять минут с полным стриптизом ― шесть тысяч рублей, с возможностью трогать руками ― двенадцать тысяч.

― А еще чем-нибудь трогать можно? ― спросил прямолинейный Прокопчик.

Я испугался, что нас сейчас отсюда начнут выводить, но Чернобурка вопросу не удивилась, только слегка понизила голос:

― В нашем клубе это не поощряется. Но по вашему желанию девушку могут уволить.

― За что? ― поразился я.

― Ну, это только так называется, ― тонко улыбнулась Чернобурка. ― Мы как бы увольняем ее на пару-тройку часов, и вы можете увезти ее с собой. Это стоит пятнадцать тысяч ― нам в кассу. А с девушкой -как договоритесь.

Наконец она подвела нас к столику и выложила перед нами пару заламинированных картонок.

― Здесь напитки. А это наше знаменитое «крейзи-меню». Приятно отдохнуть!

Прокопчик тут же подтянул к себе поближе «крейзи-меню» и со словами «ну-ка, что там у них» принялся громко зачитывать:

― «Эротический десерт» ― откушать фрукты со сливками с обнаженного тела девушки... шлепнуть

официантку по попе... шлепнуть администратора по

попе.... лесбос двух девушек на сцене... лесбос двух

девушек с вашим участием...

― Ты там в каком качестве собираешься участвовать? ― поинтересовался я, но он только отмахнулся.

...наблюдение за девушкой, принимающей душ... совместное принятие душа... эротический массаж... обнаженные нимфы в бассейне...

Он бы еще долго таким образом надо мной издевался, но возле нашего стола материализовались сразу две девицы. Одна в синем двубортном уланском кителе с цветными нагрудниками и лихо заломленной фуражке, другая в зеленом драгунском кафтане с желтым эполетом. Надо ли говорить, что мундиры прикрывали исключительно то, что выше талии, и то не слишком.

― Мальчики, вам скучно! ― не спросила, а кокетливо сообщила драгуниха, после чего немедленно плюхнулась Прокопчику на колени, а он в ответ сразу же запустил ей руку под кафтан. Уланиха повторила маневр товарки, ловко оседлав меня, и проворковала:

― Угостите нас шампанским!

Мне удалось через ее мощный круп дотянуться до меню напитков и краем глаза заглянуть в него. Если считать в баксах, то сто граммов шампанского стоили семьдесят зеленых, рюмка коньяку все сто. Ничего удивительного ― обычная консумация. Девочки раскручивают клиентов на напитки, заведение именно с этого гребет основные бабки. Но мой бюджет не предполагал подобных расходов.

― Дамы, ― сказал я проникновенно, ― вы хороши, как юные богини. Но штука в том, что мы геи.

Даже в рассеянном сумраке было заметно, что Прокопчик сделался под цвет своей желто-зеленой даме, а рука его безвольно выпала из глубин драгунского мундира, как у паралитика.

― Чего ж вы сюда пришли? ― искренне поразилась моя наездница.

― Для обмена опытом, ― пояснил я. ― К тому же мой товарищ из староверов и не одобряет употребления спиртного и табакокурения.

Драгун-девица разочарованно сползла с колен Прокопчика, моя уланочка последовала ее примеру. Они в поисках лучшей жизни растворились в полумраке. Прокопчик уже открыл было рот, чтобы высказать свое экспертное мнение о моей бюджетной политике, но началось шоу.

На подиум резво выскочили те самые девять кавалеристочек из рекламного буклета и исполнили нам канкан: не очень стройно, но с энтузиазмом. При этом они крутили туда-сюда буквами из слова «ПОТЕМКИНЪ», давая мельком взглянуть на свои самые интимные части. Но это явно был разогрев. Когда музыка смолкла, танцовщицы с топотом сбежали со сцены под жидкие аплодисменты публики. Все ожидали основного блюда. И дождались.