Долгая дорога домой - Пол Андерсон

на себя очень большую ответственность. – Марин покачала головой. – Я вижу, чем продиктовано твое решение. Может быть, ты прав, а может, ошибаешься. Трудно сказать. Но я с тобой, Эдви.

– Спасибо, – сказал он дрогнувшим голосом, мысленно взвешивая, не влюбился ли в нее вопреки всему. Эдвард невольно представил, как они вдвоем начинают новую жизнь – где-то далеко, по другую сторону неба.

Да только для начала надо выбраться из Солнечной системы!

Глава 13

Лэнгли с радостью сменил слишком яркую пижаму на летный комбинезон, ботинки, шлем астронавта и кобуру – все-таки о людях судят по одежке. Однако бродя во тьме по бескрайним пустотам, ощущая подземный холод и прислушиваясь к издевательскому эхо, он вновь начал чувствовать, как горло сдавливают беспомощность и неуверенность.

В пещерах на много миль вглубь были развешаны трубки освещения, однако их нельзя было включать. Трубки лишь указывали на те места, где Сариса точно не могло быть. Лэнгли сопровождали шесть человек, свет фонариков в сумраке делал их лица похожими на физиономии призраков. Все они были незнакомыми членами экипажа. Вальти объявил, что он слишком стар и труслив, чтобы лично лазить по пещерам. Марин хотела пойти, но ей не разрешили.

В лучах фонарей мелькали фантастические нагромождения известняка, огромные шершавые колонны и наросты. Что-что, а это место мало изменилось, думал Лэнгли. За пять тысяч лет медленное стекание и испарение холодных капель здесь чуть-чуть добавило, там чуть-чуть убавило. Земля была стара и терпелива. Казалось, где-то в этом лабиринте похоронено само время.

Человек с нейронным датчиком поднял голову.

– Ни единого проблеска. – Подсознательно он говорил в полголоса, словно боясь обрушить давящий на него пласт тишины. – Как далеко мы зашли? Коридоры очень длинные и столько разветвлений… Даже если он здесь, мы вряд ли его когда-нибудь найдем.

Лэнгли продолжал идти вперед. А что еще оставалось делать? Он полагал, что Сарис не станет забираться под землю дальше, чем нужно. Голатцы не страдали клаустрофобией, однако любили открытые просторы и небо. Долгое сидение под землей противоречило их инстинктам. Инопланетянин скорее всего выберет место, которое легко оборонять, со множеством путей отступления, например небольшую пещеру с двумя-тремя туннелями, ведущими на поверхность. Здесь можно было найти сотни таких мест, а подробной карты пещер не существовало.

Лэнгли призвал на помощь логику. У Сариса тоже не было карты. Он, как и нынешняя группа поиска, наверняка вошел в лабиринт пещер через главный вход, потому что не знал другого пути, а затем стал искать обитаемое помещение с выходами и источником воды.

Лэнгли повернулся к спутнику с аппаратом «волшебная лоза».

– Здесь поблизости есть какой-нибудь водоем или река?

– Да, река в том направлении. Проверим?

– Ага. – Лэнгли на ощупь двинулся к очередному туннелю. В его конце проход резко сужался, пришлось ползти. – Кажись, то, что надо, – сказал он. Любое слово отзывалось вибрирующим эхо. – Сарис тут легко пролезет, он в любой момент может опуститься на четвереньки, а человеку пройти трудно.

– Минутку… возьмите датчик, капитан, – раздался голос сзади. – Кажется, стрелка шевельнулась, вот только люди передо мной создают помехи.

Согнувшись в три погибели, Лэнгли взял прибор. Направив его перед собой, он, прищурившись, посмотрел на зеленую светящуюся шкалу. Стрелка реагировала на близкие источники импульсов нервной системы и действительно отклонилась больше обычного!

Он в возбуждении пополз дальше. Спину царапал жесткий, мокрый свод. Свет фонарика белым копьем вонзался во тьму. Дыхание громко скрипело в горле.

Проход неожиданно закончился, и Лэнгли чуть не свалился вниз, – туннель обрывался в паре метров от земли.

– Сарис!

Волнами прокатилось эхо – зал был приличных размеров. Где-то шумела проточная вода.

– Сарис Хронна! Ты здесь?

Полыхнул заряд бластера. Лэнгли увидел вспышку, перед глазами еще несколько минут плясали яркие точки, лицо опалило жаром. Он выключил фонарик и спрыгнул вниз, отчаянно надеясь, что до земли не слишком далеко. Что-то ободрало ногу, от резкого удара щелкнули зубы, он растянулся на невидимом полу пещеры.

В горловину туннеля ударил еще один заряд. Лэнгли почувствовал, как по и́кре течет горячая, липкая кровь. Голатец прекрасно знал расположение входов и выходов, он мог выстрелить в потолок туннеля, заряд срикошетирует и сожжет людей внутри.

– Сарис! Это я, Эдвард Лэнгли. Твой друг!

Эхо насмешливо залаяло в ответ, танцуя в бескрайней темноте: «Друг, друг, друг!» Подземная река что-то бормотала холодной скороговоркой. Если беглец сошел с ума от страха и одиночества или из-за помутнения сознания решит убивать всех, кто сюда сунется, то Лэнгли придет конец. Последнее, что он почувствует в этой жизни, будет раскаленный меч энергетического луча или внезапно сомкнувшиеся на горле зубы. И все-таки нельзя не попытаться…

– Сарис! Я пришел тебя вызволить! Я отвезу тебя домой!

В темноте пророкотал ответ. Откуда именно, невозможно было понять из-за множественного эха.

– Это ты? Что тебе надо?

– Я договорился… ты можешь вернуться на Голат… – крикнул Лэнгли на английском – единственном языке, который знали они оба. Голатское наречие слишком сильно отличалось от земных языков. Эдвард заучил на нем всего несколько фраз. – Мы твои друзья. Других у тебя здесь нет.

– Ахха. – Что выражала эта интонация, невозможно было понять. Лэнгли показалось, что он чувствует по колебаниям воздуха, как к нему в темноте подкрадывается на мягких лапах сильное тело. – Я не уверен. Пожалуйста, сситуацию описать честно.

Лэнгли изложил суть дела в нескольких словах, животом ощущая холодный влажный камень.

– Другого шанса нам с тобой не дадут. Если не согласишься выйти, то будешь сидеть здесь, пока не умрешь или пока тебя отсюда не вытащат силой.

Наступило молчание, после чего последовал ответ:

– Тебе я верить, тебя я знать. А если другие тебя обманывать? Возможно?

– Я… что? А-а… ты имеешь в виду, не разыгрывает ли меня Общество как последнего дурачка? Да, все может быть. Хотя вряд ли.

– Я не хотеть вивисекцию.

– Тебя не будут резать. Они хотят тебя изучить, понять, как ты это делаешь. Ты говорил, что ваши философы неплохо себе представляют, как действует этот эффект.

– Да. Из анатомии моего мозга нельзя понимать ничего. Я думать, что машина, какой твой… друзья хотеть, можно легко строить. – Помедлив, Сарис добавил: – Хорошо, я должен брать на ссебя риск, что бы ни сслучаться. Пусть так быть. Всем можно заходить.

В свете фонарей возник Сарис, гордо выпрямившись, со спокойным достоинством своего племени, среди ящиков с провизией – единственной гарантией выживания. Он взял в свои руки ладонь Лэнгли и потерся носом о его щеку.

– Хорошо тебя сснова видеть.

– Прости меня за то, что вышло. Я не знал…

– Да.