Огненные цветы - Стефани Блэйк

В последние годы Джордж Дил сильно страдал от подагры и артрита, так что Брайену пришлось вести дела и на сахарной плантации. И без Лума Вонга ему бы ни за что не справиться. В год накануне девятилетия Сабрины китаец женился на Сьюзи, и теперь, когда Сабрина подросла, Сьюзи сделалась для Равены камеристкой и экономкой в одном лице.

Жизнь на Мауи протекала безбурно, и, судя по всему, предчувствиям Равены не суждено было сбыться. Но потом наступил День. Так отныне она и будет его всегда называть – просто День. День, отпечатавшийся в ее сознании как клеймо, которым метят скот.

В то утро Брайен с Лумом отправились верхом к Джорджу Дилу.

– Езжай-ка, пожалуй, сразу на северное поле, – велел ему Брайен, – а я зайду к мистеру Дилу, скажу, что мы здесь, и догоню тебя.

Он вошел в дом, поинтересовался здоровьем хозяина. С подагрой хуже, а артрит, наоборот, немного отпустил.

Обменявшись с Дилом парой незначительных фраз, Брайен вышел, вскочил на коня и отправился в сторону северного поля. Миновав густую рощу, он заметил, что посреди поля что-то творится. Доносились яростные выкрики. Работники метались, как скот перед грозой.

Брайен хлестнул лошадь:

– А ну-ка, Генерал, живо!

Подъехав поближе, он увидел, в чем дело. Дон Колт изо всех сил колотил Лума по голове своей бамбуковой палкой с шипами. Тот, полуослепнув от крови, стекающей из глубокой раны над глазом, отбивался как мог. Наконец ему удалось схватить Колта за руку и вырвать у него палку.

И не успел Брайен соскочить с лошади и вмешаться, как Лум с силой опустил ее на голову обидчику. Здоровяк рухнул на землю словно подкошенный. Какое-то время он лежал неподвижно, сверля Лума яростным взглядом. Затем с трудом приподнялся на локте.

– Ах ты, ничтожество, косоглазая тварь! На белого человека руку поднять! Да тебе десять лет за это впаяют.

Это была чистая правда. Расовые предрассудки на Гавайях освящались законом. Одно дело – справедливость для белых, совсем другое – для цветных, черно– или желтокожих.

– Бросьте, Колт, вы же сами на это напросились. – Брайен стряхнул приставшие к рукаву колючки.

– Не вмешивайтесь, О’Нил, это не ваше дело!

– Какое вы имеете право бить Лума?

– А такое! Чтобы я еще с косоглазыми цацкался! – Он начал тяжело приподниматься. – Ну да ладно, этот ублюдок никогда больше не прикоснется к белому человеку.

Стоя на коленях, он нашарил кобуру с пистолетом – непременной принадлежностью надсмотрщика.

– Не смейте, Колт! – Брайен, в свою очередь, положил руку на рукоятку.

Колт не обратил на его слова ни малейшего внимания.

– Желтомордая дрянь! – заорал он, вытаскивая пистолет.

Проворный, как пантера, Лум бросился на землю и откатился влево. Пуля просвистела где-то в стороне. Не успел Колт выстрелить во второй раз, как Брайен нажал на курок. Он целился в руку или плечо, но Колт немного повернулся, и выстрел поразил его прямо в сердце.

Брайен бросился к нему, уже понимая, что никакого смысла в этом нет, даже пульс щупать не надо. Колт умер на месте.

– О Господи! – Не выпуская из рук все еще дымящийся пистолет, Брайен опустился на колено. Только тут он заметил, что вокруг собирается толпа – рабочие, за которыми присматривал Колт, и любопытствующие с соседних полей.

Расталкивая подпрыгивающих от возбуждения, тараторящих о чем-то китайцев, к Брайену пробился Луи Ласер – француз-надсмотрщик.

– Mon Dieu! Что тут происходит, О’Нил?

– Этот тип избивал моего человека, Лума, – машинально откликнулся Брайен.

Ласер изумленно посмотрел на него:

– И за это вы его убили?

– Разумеется, нет. Лум вырвал у Колта палку, а тот, видно, вовсе обезумел и хотел убить Лума.

Судя по выражению лица, француз изумился еще сильнее. С тем же успехом можно было бы попытаться растолковать ему, как и любому другому надсмотрщику, что ты убил человека за то, что тот ударил твою собаку, – настолько низко ставили здесь белые своих работников-китайцев.

Брайен поднялся на ноги.

– Ладно, я возвращаюсь в дом и вызову полицию. Лум, продолжай заниматься своим делом.

Джордж Дил сочувственно и в то же время сердито посмотрел на Брайена:

– Только этого еще не хватало! Разве нельзя было как-то иначе остановить его?

– Нежели вы думаете, Джордж, что я убил бы человека, будь у меня хоть какая-то другая возможность?

– Да-да, конечно, я все понимаю. – Дил насупился еще сильнее. – Лучше бы уж вы не вмешивались, Брайен.

– Как? Лучше было позволить ему убить Лума? Не верю, что вы это всерьез, Джордж.

– К черту! Может, Колт просто пугал его. Может, всего лишь в воздух собирался выстрелить. Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности случившегося. Белый убивает белого только за то, что тот прибил китайца.

– Боюсь, что действительно не понимаю, – холодно ответил Брайен.

– Ну так я вам сейчас объясню. Дело осложняется еще и тем, – продолжал Джордж, – что Дон Колт – племянник верховного комиссара Гавайских островов. Зеница ока, можно сказать.

– Паршивая зеница, – пробурчал Брайен, но сообщение это его отнюдь не порадовало.

Полицейские допрашивали Брайена почти час и понимания никакого не выказали. На протяжении всего допроса капитан Шульц и сержант Баркер разглядывали его, словно обезьяну в клетке. Чудо заморское. Только такое чудо, которое, если его обозлить, может сделаться опасным. Дикое животное.

Закончив допрос, капитан Шульц бесстрастно объявил:

– Весьма сожалею, мистер О’Нил, но мы вынуждены арестовать вас и доставить на Оаху.

– Я с вами, – решительно заявил Дил. – Лучший адвокат на всех Гавайях – Бен Ньютон. Надо отыскать его, и пусть организует, чтобы вас отпустили под залог.

– Не в том вы состоянии, Джордж, чтобы совершать такие путешествия, – попытался отговорить его Брайен, но Джордж заупрямился:

– Я прекрасно себя чувствую и еду с вами.

– И долго вы там собираетесь меня держать? – обратился Брайен к полицейским. – Надо предупредить жену.

– Не стоит волновать Равену, пока в том нет необходимости, – вмешался Дил. – Передайте ей через Лума, что возникло неотложное дело, требующее вашего присутствия в Оаху. Думаю, вам придется провести там день-два.

– Хорошая мысль, Джордж. Пойду отыщу Лума. – Брайен иронически скривил губы и снова повернулся к Шульцу: – Полагаю, вы не отпустите меня одного, а то еще сбегу?

– Вот уж нет, – усмехнулся капитан. – Куда здесь, собственно, бежать, мистер О’Нил?

Брайена отпустили под залог в две с половиной тысячи долларов. Предварительные слушания отложили до тех пор, пока суд, изучив доклад коронера, не выработает формулу обвинения.