Там, за зорями - Хващевская Оксана

Они почти поравнялись, дорога была узкой, и они не смогли бы разминуться. Злата полезла в сугроб, чувствуя, как липкий предательский страх забирается внутрь.

— Злата! — окликнул ее до боли знакомый голос Леши Блотского.

— Лешка? — удивленно воскликнула она охрипшим голосом, резко оборачиваясь. — Лешка, это правда ты? Но… Что ты здесь делаешь? Почему бродишь в темноте?

— А ты? — улыбнувшись, спросил парень.

Девушка выбралась из сугроба и почти вплотную приблизилась к парню, вцепившись руками в его куртку, и подняла к нему глаза, пытаясь рассмотреть лицо, спрятанное в тени капюшона.

— Это и вправду ты! А я иду и думаю, кто ж это ходит по ночам, а это ты…

— А я тебя искал. Злата, ну что ж ты бродишь одна по лесу?

— Я не боюсь, Лешка. Правда, сама себе удивляюсь, возвращаюсь домой, вспоминаю, как гуляла по лесу, и такой ужас охватывает, особенно когда слышу, как волки воют по ночам, но все равно иду сюда. Когда хожу здесь, ни о чем таком не думаю и ни волков, ни кабанов не встречаю… — горячо затараторила она.

— Злата…

— Ох, Лешка, как же здорово, что ты приехал. Как же та узнал, что именно сейчас мне так нужно, чтобы ты был здесь! — перебила его девушка и прижалась щекой к его куртке.

— У тебя что-то случилось? — спросил он, осторожно обнимая ее за плечи.

А хотелось, ох, как хотелось ему стиснуть ее в объятиях и не отпускать. Никогда и никуда не отпускать. Он так соскучился по ней. Парень давно хотел приехать, но все как-то не получалось… События последних дней основательно выбили его из колеи. Болезнь мамы была уже не диагнозом, а приговором. И он понял: если не съездит в Горновку, если хотя бы не увидит Злату, просто сойдет с ума.

— Нет, нет, что ты! У меня все хорошо! — поспешно заверила его девушка, а у самой на глаза навернулись слезы. Но было темно, и Лешка их не видел. — Я так рада тебя видеть… — повторила она, чуть отстраняясь от него.

Внезапно в лесу, где-то совсем рядом, завыл волк.

— Ой, мамочки! — взвизгнула Злата. — Лешка, там же волк! Бежим скорее! — закричала она и засмеялась впервые за многие дни.

Девушка бросилась бежать, а Лешка побежал за ней, оглядываясь на темную громаду леса, где Злата Полянская недавно так беспечно гуляла. Они бежали до самой деревни, спотыкаясь на ухабинах и падая в сугробы, то и дело оглядываясь назад и смеясь. Остановились только на краю деревни, у дороги, пытаясь отдышаться и отряхнуться.

— И часто ты занимаешься таким экстримом? — спросил Лешка, выпрямляясь.

Злата улыбнулась и взяла его под руку.

— Каждый день. Лешка, брось! Подумаешь, волк! Ты что ж всерьез думаешь, он мог бы напасть на нас? Да он сам нас испугался! У них же, как и у всех других диких зверей, генетически заложен страх перед людьми!

— Боюсь, в такую снежную и холодную зиму голод заставит их позабыть о своих страхах! — только и смог сказать парень.

— В самом деле? Да ладно, Лешка, пойдем скорее ко мне, «окоченела уже просто! Сейчас поставим чайник, и ты мне расскажешь все-все! Уверена, в последнее время твоя жизнь куда интереснее моей!

— Ну, я бы не стал утверждать это так уж категорично! Но рассказать мне тебе точно есть о чем. И не только. Я привез флешку, на которую сбросил записи наших новогодних выступлений в одном из минских клубов.

— Да? Ох, Лешка, как здорово! — от почти детского восторга и какого-то нервного возбуждения, которое Леша Блотский сразу заметил в ней, девушка едва не запрыгала на месте. — Побежали…

— Нет, пойдем пешком! Ты что, я со школы столько не бегал, заодно ты мне расскажешь, как ты живешь здесь. Признавайся, неужто ни разу не подумала о том, чтобы сбежать? Тебе ведь нелегко здесь одной!

— Нет, — улыбка сбежала с ее губ, и лицо как будто погасло, став замкнутым и непроницаемым. Но парень не смог этого увидеть, только в интонациях ее голоса послышалась какая-то неизбывная печаль.

Интуитивно он сразу понял: что-то у Златы случилось. Но что? Когда? С первой минуты знакомства с ней он почувствовал тонкую душевную близость, возникшую между ними. Леша понимал ее лучше, чем кто-либо другой. И казалось, он знал ее. Но только сейчас вдруг стало понятно, что это не так. На самом деле он ничего о ней не знал.

— Мне ни разу не захотелось уехать отсюда! Наоборот, я так рада, что здесь… С каждым днем я все больше убеждаюсь, что сделала правильный выбор. Горновка — как раз то место, где я должна быть, где мне надо быть! И… Я не знаю, Лешка, что мне тебе рассказать. Вряд ли тебе будет интересно, если я стану рассказывать, как встретила Новый год в одиночестве, а первого января отправилась в гости к бабе Мане, где и провела весь день в компании старушек. Наверное, это прозвучит дико и, возможно, ты мне не поверишь, если я скажу, что мне с ними понравилось.

— Злат, ты забыла? Да, наверное, меня действительно слишком долго не было и ты действительно забыла, что мне как раз интересна и Горновка, и ее жители, и то, как ты здесь живешь. Жаль, я никак не мог вырваться сюда на Новый год, а то я бы с удовольствием посидел с тобой и бабульками! Я не сомневаюсь, это действительно было бы здорово! Ну, ничего, впереди еще старый Новый год и Коляды. Устроим праздник?

— Конечно! — улыбнулась девушка.

Нет, она не забыла о Лешкином интересе ко всему, что касалось Горновки и ее обитателей. Просто, казалось, его интерес был мимолетен, она его заражала им, увлекая в другой мир и другую жизнь, но потом он уезжал, и все возвращалось на круги своя.

Леша Блотский был ей близким другом. Он стал им за считанные дни той весной именно потому, что, будучи людьми творческими, тонко чувствующими и эмоциональными, они, как говорят, изначально были на одной волне. Он через Злату научился видеть эту умирающую деревню такой, какой она была только для людей, душой привязанных к ней. И он полюбил ее. И не забывал, даже когда возвращался в Минск. И скучал, и вспоминал, и хотел вернуться.

Но девушка помнила лишь каждое мгновение, проведенное с Дорошем. Остальное было неважным. Страдания от обмана и предательства Витали, тоска и невозможность все вернуть, исправить затмили собой все другое.

Дойдя до ее дома, они свернули на узкую тропу между сугробами и прошли во двор.

— У меня не топлено, — предупредила парня девушка.

Печку она затапливала, когда в деревне уже все спали, а потом сидела у огня до полуночи, ведь все равно не спалось.

— Это не беда! Сейчас затопим! — решительно заявил Лешка.

Оказавшись в доме, они зажгли свет в передних комнатах. В узкой прихожей парень снял свой пуховик и, сунув руки в старую фуфайку, в которой Злата обычно таскала дрова, отправился во двор. Полянская поставила на плиту чайник и открыла холодильник. Горячий сладкий чай — это здорово, но Лешу следовало бы чем-то покормить.

Девушка вытащила сырокопченую колбасу, сыр, помидор, а из хлебницы достала батон. Пока Блотский таскал дрова, а потом растапливал печку, девушка приготовила им горячие бутерброды и заварила большие чашки чаю.

Импровизированный ужин она перенесла в столовую и там накрыла стол. Вышло как-то не совсем убедительно, но ничего другого не было, поэтому Злата заглянула в подпол и достала банку баклажанной икры, благо, солений летом они заготовили достаточно.

Когда в грубке затрещал огонь, Лешка вымыл руки и, стряхнув с плеч невидимые соринки, уселся за стол. И сейчас при свете электрической лампочки девушка смогла рассмотреть изменения, произошедшие в его облике. То, что одет он был стильно и модно, сразу бросалось в глаза. И светло-розовая рубашка, проглядывающая из-под кофты, и синие потертые джинсы, и пуховик, и ботинки — все было фирменное, качественное, явно дорогое, купленное не на рынке. И стрижка с осветленными кончиками волос, стильно уложенных, явно указывала на то, что теперь Леша не только диджей на столичном радио, но и человек публичный. Нет, Лешка Блотский и раньше одевался модно и со вкусом, все-таки он был интеллигентным мальчиком из столицы, просто сейчас он приобрел некий лоск.