Горький лимонад - Шэри Райан

Я: Я, вроде как, собираюсь поехать к Джегзу в больницу.

Кэли: Не делай этого. Давай сперва поговорим.

Я чувствую себя совершенно разбитой, и мне хочется, проигнорировав слова Кэли, помчаться в чертову больницу и узнать, почему он там. Ведь разговаривала с ним два дня назад, и он ни словом не обмолвился ни о какой больнице. Что, черт подери, могло случиться? Я знаю, что он работал над этим дурацким мотоциклом для Греты. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы собрать эту штуку. Надеюсь, что он не устроил ему краш-тест и не врезался в кирпичную стену. О Боже, что, если он серьезно пострадал? И вот я спокойно живу в Бостоне, пока он валяется на больничной койке.

Впрочем, я наверняка воображаю себе самое ужасное. Верно?

Я мчусь к дому Кэли и, открыв дверь своим ключом, захожу внутрь. Прохожусь по дому, чтобы узнать, изменилось ли что-то за прошедший год. Но если что-то и изменилось, никто не посчитал нужным сообщить мне.

Зайдя в комнату, в которой спала в течение тех нескольких недель, на кровати вижу стопку одежды и записку.

Подумала, что ты вряд ли привезешь наряд, в котором «прилично» будет сходить куда-нибудь, поэтому оставляю это для тебя. И не задавай лишних вопросов. Просто сделай, как я говорю.

Кэли

Что? Во-первых, я отлично выгляжу. Во-вторых... Джегз, в госпитале, а я уже чувствую себя достаточно отвратительно из-за того, что согласилась поехать выпить с Кэли, прежде чем выяснить, что с ним приключилось.

Это смешно.

Я снова смотрю на ее записку и ту строчку, где она просит не задавать лишних вопросов. Тьфу! Твоя взяла, Кэли! Но тебе не поздоровится, если у тебя не найдется для меня достойных объяснений.

Я раздеваюсь и надеваю очень короткое платьице, которое она оставила для меня — и длина платья больше нисколько не смущает меня. Оно темно-красного цвета, но повседневное и забавное. Следует отдать ей должное, для девушки, которая предпочитает темные оттенки и понятия не имеет о стиле — у нее определенно хороший вкус. Мне просто интересно, почему она сама не носит такие вещи.

Я достаю туфли из своей сумки, потому что это — мои любимые и нравятся мне больше, чем те, что оставила Кэли, но думаю, она бы одобрила десятисантиметровые каблуки. Закрыв дверь шкафа, смотрю на себя в зеркало и приглаживаю рукой волосы. Беру с комода свою косметичку и наношу легкий макияж. Я выгляжу вполне прилично для встречи с Кэли. Даже слишком хорошо. Что я делаю?

С этой мыслью я достаю длинный черный кардиган из своей сумки и стираю большую часть помады, которую нанесла на губы. Теперь, когда на мне чуть больше одежды, я чувствую себя готовой для похода в бар.

Мой телефон вибрирует на кровати, и я обнаруживаю очередное сообщение от Кэли.

Кэли: Будь там к десяти. Скоро увидимся. Дождаться не могу, чтобы обнять тебя.

Я: Я в пути, Кэли-детка.

Я хватаю свои вещи и выхожу за дверь, чувствуя, что поступаю неправильно, поэтому пишу сообщение Джегзу в надежде прояснить ситуацию. Отправляю и с нетерпением жду ответа.

Я: Привет, как ты?

Пять минут проходят без ответа. Может быть, мне следует предположить худшее, а потом удивиться, что все лучше, чем я думала. И под худшим я подразумеваю, что он ранен или болен, или планирует свадьбу с Гретой. Вот что я подразумеваю под худшим, по крайней мере, для меня. Так и вижу, как они вместе уезжают в закат на мотоцикле, который Джегз ремонтировал для нее, а сзади прикреплена табличка «Молодожены» и гремящие консервные банки. Зачем мучать себя подобными мыслями? Я почти решаю поехать в больницу, но следует ли мне быть там, если что-то случилось? Что, если он не желает видеть меня? Я чертовски запуталась.

Несмотря на острое желание поехать к нему, я подъезжаю к бару «У Чета» и замечаю, что Кэли уже здесь. Боже, я безумно скучала по ней.

Всякий раз, когда мы видимся после долгой разлуки, мне кажется, будто и не было расставания, и именно поэтому она моя лучшая подруга.

Я захожу внутрь и вижу ее у стойки бара. Кэли уже успела заказать два коктейля: один бокал стоит напротив пустого стула, а второй перед ней.

— Кэли-детка, — говорю я, подходя к ней.

Она спрыгивает со стула, подлетает ко мне и обнимает так крепко, что весь воздух покидает мои легкие.

— Черт, я так скучала по тебе, Саш.

— Я тоже, — с трудом выдавливаю я, так как уверена, что и звука не смогу произнести, пока она так крепко обнимает меня. — Итак, теперь ты можешь рассказать мне, что происходит? — я сразу же перехожу к делу, не желая тратить ни секунды.

Она разжимает объятия и ведет меня к бару, где мы обе садимся. Бросив быстрый взгляд на часы, она сообщает:

— Скоро должен подъехать Танго. Он тоже очень хочет встретиться с тобой. Отвезет Тайлер к няне и …

— Кэли...

— Ладно, ладно.

— Джегз в порядке?

Она отворачивается от меня и делает глоток напитка. Почему никто не желает отвечать мне? Спустя несколько секунд она отнимает бокал от губ и переводит взгляд на меня.

— Мне кажется, что он должен сам рассказать тебе все.

— Отлично, ну и когда это произойдет? Я просто снова напишу ему. Это уже просто смешно.

— Просто подожди, ладно? — говорит она.

— Нет, Кэли. Мне плохо, и я не в силах больше гадать, что с ним приключилось. Мне нужно знать.

Я достаю телефон из сумочки и набираю еще одно сообщение.

Я: Мы можем поговорить? По телефону. Это важно. Пожалуйста.

Кладу телефон на барную стойку и с нетерпением жду ответной смс или отсутствия ответа, но мне нужно знать правду.

— Расскажи мне о Бостоне. Все по-прежнему так же печальны, как я помню? — смеется она.

— Не так все и плохо. Просто все спешат по своим делам. А еще местные девчонки там умеют пить. Это я тебе точно говорю.

— Да, это они умеют, — ухмыляясь, соглашается она и делает еще один глоток.

Я следую ее примеру и выпиваю сразу полстакана, стремясь унять боль и беспокойство. Боль и беспокойство, причиной которых отчасти являюсь я сама.

Проходит час, а ответ от Джегза так и не приходит, и я начинаю сходить с ума. Впрочем, Кэли сказала бы мне, если бы случилось что-то серьезное. Она бы не стала скрывать это.

— Он ранен? — спрашиваю я уже в третий раз.

— Саша, если бы Джегз умирал, я бы рассказала тебе об этом, — раздраженно отвечает она. — Послушай... — она начинает говорить, но в этот момент диджей включает музыку.

Я почти забыла, что сегодняшняя ночь посвящена восьмидесятым. При воспоминании о той ночи, когда я была здесь на вечеринке восьмидесятых, сердце начинает покалывать.