Золотой тюльпан. Книга 1 - Розалинда Лейкер

Франческа посмотрела на Людольфа и заметила, как он бросил быстрый взгляд на свои часы, а затем сразу же их убрал и продолжил разговор. Девушка не обратила бы на это внимания, если бы через некоторое время не заметила, как он повернулся в кресле и посмотрел на стенные часы. Было не похоже, чтобы он ждал конца банкета. Он прекрасно справлялся с ролью хозяина и с удовольствием развлекал гостей. Франческа решила, что хотя он и убрал кресло Амалии, все же надеется на ее появление за столом. Не желая встретиться с Людольфом взглядом, Франческа вступила в разговор с соседями по столу, которые оказались прекрасными собеседниками.

Время шло, одно блюдо сменялось другим, и Людольф начал все больше нервничать. Почему никто не идет? Неужели Амалия не была мертва, когда он оставил ее в комнате? Но это невозможно, ведь он сам дважды проверил пульс и ничего не услышал. Прошло уже почти два часа. Может быть, Нелтье горюет в одиночестве и дожидается конца вечера? Ожидание становилось невыносимым.

В другом конце города Нелтье пришла в себя и увидела, что лежит на кушетке в незнакомой комнате. У нее нестерпимо болели голова и бок. Она хотела поднести руку ко лбу, но кто-то ласково удержал ее за запястье.

— Лежите тихо. На вас было совершено нападение на улице.

Нелтье узнала голос доктора Маттеуса и с рыданием выдавила из себя:

— Я искала вас. Моя госпожа…

— Да, вы мне все рассказали, когда я обнаружил вас на пороге своего дома. Вашей госпоже нужна настойка, чтобы присутствовать на банкете, который дает ее муж. — По мнению доктора Маттеуса Амалии ван Девентер следовало избегать шумных сборищ. В душе он радовался, что без настойки несчастная женщина будет спокойно отдыхать у себя в комнате. В любом случае, банкет уже близится к концу. — Вы нуждались в немедленной медицинской помощи, и это важнее всего. Кроме ушиба головы у вас сломано два ребра, и мне пришлось наложить повязку.

Нелтье пришла в голову ужасная мысль, и она схватила доктора за руку.

— А меня?..

— Нет, Нелтье, вас не изнасиловали. Напавшему нужна была ваша лошадь.

Нелтье снова закрыла глаза. Проклятая лошадь чувствовала, что женщина была неважной наездницей и постоянно встряхивала головой, чтобы сбросить ее. Если бы кто-то из конюхов выбрал для нее подходящую тихую лошадь, то ничего бы не случилось. Но они все были в ливреях и встречали кареты гостей, поэтому пришлось обратиться к мальчишке, убиравшему конюшню. Нелтье вспомнила, что как-то раз надрала ему уши за дерзкую выходку. Возможно, негодяй решил ей отомстить. Что ж, при встрече она снова непременно надерет мерзавцу уши.

— Я должна идти домой. Госпожа будет беспокоиться.

— Думаю, не будет. Она догадается, что меня вызвали к больному, и вам пришлось подождать. Я сам отвезу вас домой, когда вы немного придете в себя. Заодно мне хотелось бы взглянуть на фрау ван Девентер.

Нелтье снова закрыла глаза, с благодарностью принимая предложение доктора. Теперь она лучше понимала, как тяжело было вставать с кровати ее хозяйке. Затем Нелтье снова охватило беспокойство, когда она стала вспоминать, как все произошло. Улицы были плохо освещены, и женщина заблудилась. Теперь она все ясно вспомнила. Совсем рядом с домом доктора из темноты выскочил какой-то человек и схватил лошадь за поводья, а затем сильным ударом вышиб Нелтье из седла. Она упала на булыжную мостовую и услышала удалявшийся топот копыт. Она боялась, что в темноте на нее может наехать карета, с трудом доползла до двери, чувствуя, что теряет сознание. Она не помнила, кто открыл ей дверь. Должно быть, прошло много времени с тех пор, как она ушла из дома!

— Я должна идти! — воскликнула Нелтье, пытаясь сесть. — Когда я уходила из дома, хозяйке было очень плохо.

Доктора эти слова обеспокоили. Вскоре он вместе с Нелтье и одним из слуг вышел из дома. У пострадавшей кружилась голова, и было трудно дышать из-за тугих повязок. Ей очень хотелось поскорее добраться до дома и утешить свою госпожу.

Когда они подъехали к дому ван Девентера, доктор Маттеус увидел, что танцы еще были в полном разгаре. Из зала доносились громкие звуки музыки. Врач приказал кучеру подъехать к черному входу. Как и многие его соотечественники, доктор Маттеус весьма неодобрительно относился к танцам, считая, что они будят в людях низменные страсти, ведущие к аморальным поступкам. И все же ему не хотелось портить вечер, появившись в зале с избитой женщиной в окровавленном платье. Доктор ничего не имел против танцующих, он пришел в этот дом, чтобы позаботиться о Нелтье и фрау ван Девентер, которая была его давней пациенткой.

— Я должна идти к госпоже, — настаивала Нелтье, с трудом выходя из кареты.

От страшной боли она почти теряла сознание.

— Немедленно идите в постель, — приказал доктор. — Я все объясню сам, а за фрау ван Девентер присмотрит кто-нибудь из слуг.

Нелтье была вынуждена подчиниться.

Людольф танцевал с Сибиллой медленную куранту[6]. Их поднятые руки сплелись, а движения были исполнены грации. Из ревности Людольф не пригласил на вечер молодых холостых мужчин. Среди присутствующих одиноких мужчин были только вдовцы, двоим из которых было за сорок, а остальные были старше Людольфа. Дочери Хендрика танцевали очень хорошо. Во время первого танца Алетта сообщила Людольфу, что им с Франческой было очень далеко до Сибиллы, которая знала все новые танцы. С Франческой Людольф еще не танцевал, не желая подавать ни малейшего повода для сплетен. Однако кроме Алетты и Сибиллы он пригласил на танец еще пятерых молодых женщин.

— Как это вам удалось развеселить отца? — весело смеясь, спросила Сибилла. — Вы только посмотрите на него. — Она указала на Хендрика, который танцевал с какой-то дамой.

— Почему бы вам не спросить его об этом? — предложил Людольф, хорошо зная, что художник никогда не назовет истинную причину своего веселья.

Сибилла насмешливо посмотрела на Людольфа.

— Алетта так и сделала. Отец сказал ей, что вы собираетесь купить портрет сборщика налогов.

— Да?

— Я думаю, это маловероятно. — Сибилла обвела взглядом роскошно убранный зал. — С какой стати вам вешать картину с портретом человека, к которому вы не испытываете ни малейшей симпатии?

Людольф добродушно рассмеялся, решив про себя подтвердить ложь Хендрика и действительно купить картину.

— Возможно, именно поэтому я и куплю «Сборщика налогов». Я могу повесить картину, скажем, перед навозной кучей или, наоборот, перед самой дорогой вещью в доме. Это будет славная шутка.

Сибилла захихикала:

— Вы просто невыносимы!