Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

Инструмент чуть не выпал из моих рук. От неожиданности, разумеется. Любой вздрогнет, когда у него над ухом раздается такое. Йотунство, а я ведь привык представлять все, что слышу! Слава Всеотцу, что никто не знает, как Он выглядит (символические изображения Бога-Солнца не в счет), и мне не удалось вообразить, как «Разрушитель» (тщательно заштриховано) обнимается с Ним.

И – о ужас! – картина на доске оказалась безнадежно испорченной. Кривая царапина наискось перечеркнула обводы корпуса «Валькирии».

Я обернулся поприветствовать сквернослова (такое мастерство заслуживает если не оваций, то уважительного отношения) и наткнулся на возмущенный, яростный взгляд второго гвоздя в гроб моей мечты о турнире.

– Тоже рад знакомству, но, видимо, не настолько. – Сарказм пропал втуне. Пацан словно не услышал моих слов. Он уставился на Альдис, и несколько минут они ели друг друга глазами. Ели? Пытались пожрать, словно каннибалы из бхатских сказок!

Потом девчонка отвернулась с подчеркнутым равнодушием. Я откашлялся:

– Прошу прощения, что прерываю свидание. Но, может, перейдем к делу?

Парень наконец-то оторвал взгляд от сокурсницы и посмотрел на меня. Растерянность во взгляде быстро сменилась задумчивостью.

– Я – Торвальд, и следующие полгода я буду обучать тебя и твою напарницу турсоведению и основам пилотирования «валькирий».

– Напарницу? – переспросила девчонка. – Но…

И замолчала.

– По какому случаю такая бурная радость? – предпринял я еще одну попытку. И снова мимо. Пацан только широко улыбнулся, подошел и протянул руку:

– Хельг Гудиссон. Как мне тебя называть? Наставник?

В вопросе послышалась скрытая насмешка. Или я ее сам услышал? Или он ее скрыл, но я все равно ее услышал? Или он ее не скрывал, но я ее не услышал, однако представил сам по себе? (Зачеркнуто. Приписка на полях: «Кто-то сходит с ума?» Приписка к приписке: «С этими двумя – любой сойдет».)

О, я совершенно не возражал бы против «наставника», но правила академии неумолимы.

– Обращаться к старшему надлежит по имени. Также допускается уважительное обращение «эльдри», – скучным голосом повторил я фразу из инструкции.

Как ни странно, это помогло сбить с пацана спесь. Я на секунду представил себе ехидное «нааастааавник» в исполнении Хельга и мысленно поблагодарил чиновника, писавшего инструкцию. Всеотец свидетель, я уже забыл, каково это – завоевывать авторитет.

– Займи место рядом с напарницей и приготовь тушь и бумагу.

Проклятье! Я поймал себя на том, что старательно копирую интонации наставника Ульда, который обучал меня и Скегги турсоведению. С трудом удержался, чтобы не добавить его фирменное «юноша» в конце.

Ну надо же с кого-то брать пример!

– Первая лекция вводная. Я расскажу вам о модификациях турсов, состоящих на вооружении в нашей армии, и их боевых возможностях. Позже вы познакомитесь с некоторыми из них лично, а для начала вот вам учебный материал. – Переплетенные в красную кожу иллюстрированные альбомы выдавались непосредственно перед началом обучения в единственном экземпляре, под расписку. Руководство тряслось над ними так, как не дрожало даже над оригиналами чжанских манускриптов по искусству войны – те можно было спокойно получить в читальном зале.

Двух минут не прошло с начала знакомства, а детишки уже начали показывать характер. Я вроде четко сказал Хельгу «сядь рядом с напарницей», а он забрался на два ряда выше.

Секунду я мучительно просчитывал различные варианты действий. Парень хочет проверить, чего я стою как командир. Это нормально, на подготовительных лекциях нам говорили, что с подобными сложностями сталкивается восемьдесят процентов старшекурсников, направленных обучать первогодков. Надо поставить его на место, но без перегибов.

(Приписка на полях: «Только сейчас начинаю понимать, как же нам со Скегги повезло. Обучай нас кто-то всего лишь на два года старше, плевать мы бы на него хотели. И плевали бы. В морду получали бы – и все равно плевали. И вылетели бы, наверное, уже на втором курсе».)

Решение нашлось само собой. Я положил альбом на стол перед девчонкой и продолжил как ни в чем не бывало:

– Откройте учебное пособие на первой странице. То, что вы видите, – базовая модель «эйнхерия» «Дварф». – Девчонка изумленно выдохнула, и я с трудом сдержал ухмылку. «Дварфов» наш корпус презрительно именовал «чугунными болванами» за убогий внешний вид и дубовое управление. – Этой модели несколько сотен лет, первые «Дварфы» сражались еще в эпоху Объединения. На следующей странице есть изображение личного турса Харальда Великого – обратите внимание, как незначительно изменился внешний вид. Главное усовершенствование – система управления. Первые «Дварфы» управлялись с помощью рычагов и приводов, для их использования требовалась недюжинная физическая сила. Кроме того, они были медлительны и подвержены поломкам. Современные «Дварфы» настолько же превосходят своих предшественников, насколько сам турс превосходит в битве обычного человека.

Мой педагогический демарш не остался незамеченным. Пусть и нехотя, но пацан сел рядом с Альдис. Я решил не обращать внимания на маску вселенской скуки, которую он на себя нацепил. Понятно ведь, что внутри парень умирает от любопытства. Еще не встречал первокурсника, который не пищал бы от восторга при упоминании турсов.

Альдис перекосило так, будто ее за задницу собака укусила. Хельг в ответ вежливо улыбнулся, но девчонка уже делала вид, что рядом с ней сидит мокрица. Ну что за детские игры? Будь ребятишки постарше, я бы решил, что передо мной бывшие любовники, расставшиеся со скандалом. Видит Всеотец, только извращенные умы могут понять, по каким критериям происходит отбор в команды!

– Главное оружие «Дварфа» – лезвие на правой руке и молот, который крепится на спине. Для отражения ударов используется щит на левой руке, но основная польза от него – в показательных поединках или турнирах один на один. В реальном бою водителю больше стоит рассчитывать на свою ловкость и реакцию.

Первое волнение ушло, и я с удивлением поймал себя на том, что с удовольствием раскрываю малолеткам прописные истины. Всевидящая Вёр свидетель: я ожидал, что это будет невыносимо скучно!

Может, наставник Рунгард был прав и это мое призвание?

(Последняя фраза зачеркнута и заштрихована, но все равно ее можно разобрать, если постараться.)

Хельг Гудиссон

Неожиданно оказалось, что его мнение для многих важно.

Когда Хельга в первый раз попросили объяснить лекцию Радиссона, он удивился, но постарался раскрыть по мере своего понимания очередные замысловатые сентенции храмовника – все равно на большой перемене оказалось делать нечего. Хитоми находилась неизвестно где, Рунольв подтягивал в библиотеке Свальда и Катайра по военной истории, а рыжий общался с Хрульгом в его кабинете на тему того, как же Вальди надоело общаться с Фридмундом.

Оставив заметки на полях к лекции по метафизике в чужой тетради и сопроводив каждую заметку объяснением, Хельг благосклонно принял благодарность от Ульны Рагнарсдоттир и тут же о ней позабыл. Вернее, где-то в глубинах памяти осталась информация о помощи свандке, но Лис долгое время не обращался к ней.

Потом как репей пристал Бийран, упрашивая научить «какому-нибудь эдакому приемчику». Хельг отнекивался как мог, пока не догадался спихнуть навязчивого парня Свальду с приказом вассалу вбить в Ульдарссона какое-нибудь сверхсложное кэмбо из ваджра-мушти. Свальд все еще вбивал, суровостью тренировок превосходя временами Хрульга. Тот хотя бы камни не привязывал к рукам и ногам во время пробежки по лесу. Однако, к удивлению Лиса, к Бийрану присоединились еще несколько «птенцов»-свандов, жаждущих постигнуть глубинные тайны искусства безоружного боя бхатов и махаться с выходцами с юга и востока Архипелага на равных.

И почему-то признательны тренируемые Свальдом западники были именно Хельгу.

Это был тревожный звоночек, но Лис проигнорировал его, гоняясь за вниманием Хитоми.

А затем несколько девчонок попросили помочь его с математикой. Апеллируя к своему стандартному баллу по арифметике и геометрии, Хельг в ответ услышал, что он, оказывается, замечательно все объясняет – просто и доходчиво. Тут-то и вспомнилась Ульна.

На самом деле ему стоило послать девчонок далеко и надолго. Помогать не следовало хотя бы потому, что решето академии должно отсеять бесполезных курсантов, оставив в распоряжении Лиса только лучших с курса. А помощь – это вмешательство в естественный процесс отбора.

Но в тот миг йотун дернул его согласиться – нужно было узнать царящие в девчоночьем лагере настроения. Рассказы Фридмунда о житии-бытии женской половины общежития своей непристойностью заставляли краснеть даже Свальда и вполне могли быть изданы в виде эротических новелл, вот только истинность и достоверность в них совершенно отсутствовали.