Иллюзия бога - Алина Штейн

хочу идти, потому что… – Она прочистила горло. – В общем, решила сама пробить номер, выяснить, кому принадлежит машина. И самой наведаться к этому товарищу. Мило побеседовать.

Она хищно оскалилась.

– А начала пробивать и теперь без понятия, как вытрясти инфу из этой полицейской, судебной, черт ногу сломит какой еще базы данных.

– А ко мне ты пришла, потому что я «типа самая умная»?

– Да, как-то так. – Артемида похлопала себя по карманам и выложила на стол смятую бумажку с номером. Ее почерк выглядел так, будто она выводила буквы, спасаясь бегством.

Афина молча повертела очки без диоптрий, нацепила на кончик носа. Немного помедлила. Снова сняла. Она умела вовремя и надолго замолчать, зная, что люди от этого нервничают.

– Извини, что… короче, я знаю, все это время наше с тобой общение было… напряженным? – Артемида выглядела растерянной.

Афина неожиданно для себя самой сказала:

– Почему бы и нет.

– Что?

– Найдем твоего любителя перестрелок. Справедливость – мое второе имя. – «Ужас какой, что я несу, сколько дешевого пафоса». – И у меня как раз есть окно между разбором почты и подготовкой к дебатам.

«Черт. У меня же нет никакого окна. Зачем я вообще в это ввязываюсь? Умные мысли преследуют меня, но сегодня я оказываюсь быстрее».

– А что за дебаты?

– С Посейдоном. Сражаемся за председательство в политическом клубе.

– А как он называется?

– Пока никак. Надеюсь, будет в мою честь.

Артемида улыбнулась:

– Вообще-то у нас еще нет клубов, названных в честь председателей. Шикарная мысль!

– Думаешь? Не слишком экстраординарно? Не отпугнет комиссию избирателей?

– Нет-нет. – У Артемиды загорелись глаза. – Наоборот, это необычно. То, что все называют нормальностью, не привлечет внимания. Знаешь, как серые шторы. Удобно, практично, но можешь их просто и не заметить… Я в этом смысле всегда пыталась себя сохранить. Такое личное безумие, которое я в себе культивирую. И в тебе тоже это есть. Конечно, страшно оказаться не полностью понятой. Но тут каждый чувствует себя посторонним, просто кто-то больше остальных.

Она была права. Это глухое всеобъемлющее одиночество каждого из Двенадцати, несмотря на их сплоченность…

– Так что насчет номера, самый-умный-человек-в-комнате? – Артемида придвинулась так близко, что Афина могла рассмотреть каждую веснушку на ее носу, каждый волосок ее бровей. «Нормальные брови, кстати, не такие уж широкие, не портят ее совершенно, что бы там ни кричал на весь кампус Аполлон во время ссор с ней…»

Отстранившись, она покрутила бумажку с номером.

– Дай мне время до семи часов вечера.

– Всего двадцать минут?

Афина покосилась на часы.

– Уже пятнадцать. Можешь пока принести мне бургер.

– Я не ем мясо.

– Но я-то ем. И попроси, чтобы положили побольше острого соуса!

Афина отвернулась к ноутбуку. Пятнадцать минут? Ей хватит и десяти!

Номера мелькали перед глазами, пока она проматывала имя за именем и осознавала то, что сейчас становится частью какого-то странного приключения. Это было ей в новинку. Может, она правда слишком долго сидела за книжками? Уделяла слишком много внимания пытливым ученым и философам, диким лирикам и мыслителям. Тратила каждую свободную минуту на рукописи, которые остались в устах людей, в пыльных сборниках и на могильных плитах. Игнорируя то, что было в груди, что хотело вырваться и закричать. «Может, Ари и Гестия были правы. И мне действительно нужно, чтобы кто-то иногда вытаскивал меня, потому что когда ты вечно проводишь время с самой собой в своем маленьком мире, может показаться, что жизнь в итоге превращается в один бесконечный день».

Ровно через пятнадцать минут хлопнула дверь за спиной.

– Я не опоздала?

– Святой Грааль найден, – возвестила Афина. Пафос этой фразы окончательно ее развеселил.

Запыхавшаяся Артемида громко зааплодировала, выкрикивая: «Браво! Невероятно! Гениально!» и сунула ей бургер, завернутый в бумагу. Но стоило Афине показать данные владельца машины, как Артемида мигом посерьезнела.

– Тебе конец, маленький ублюдок. – Она прищурилась, будто перед выстрелом.

– Знаешь, кто это?

– А как же. Наслышана. Значит, этот урод хотел подстрелить моего брата. Чуть не убил меня и Ариадну. Ничего, ничего, я разберусь. – Ее голос дрожал, ноздри раздувались. – Ты и адрес нашла? Супер! Замечательно! Я еду. И не вздумай меня отговаривать!

– Я и не собиралась.

– Что?

Афина надкусила бургер. Острый соус обжигал губы. Приятно.

– Наоборот, хотела составить компанию.

– Ого. – Глаза Артемиды расширились. – Я не думала, что тебе будет интересно.

– Все ради науки. Это будет любопытный психологический эксперимент.

«Это даже не совсем ложь. Я действительно ставлю психологический эксперимент на себе, Гестия бы оценила».

– Тогда поехали. Придушу его голыми руками!

– С голыми руками лучше не соваться. Стратегия борьбы никогда не повредит.

– У меня всегда в бардачке пистолет. На всякий пожарный.

Афина молчала, нахмурившись.

– Что теперь не так? – Артемида нетерпеливо побарабанила по столу.

– Теперь я думаю только о пистолете в твоем бардачке.

– Ох, прости, хочешь взять его себе?

– Не возражаю.

Она нарочито небрежным движением вытащила из-под кровати коробку, в которой прятала автомат.

– Ничего не имею против войн, если они ведутся с умом, – пояснила Афина, наслаждаясь произведенным эффектом.

Выйдя из секундного ступора, Артемида усмехнулась:

– Ты не такой уж ботаник.

– Ты не такая уж непредусмотрительная. Но такая махина только привлечет к нам внимание, увы. Поэтому твой пистолет пригодится.

– Кстати, он с растительной котлетой.

– Пистолет?

– Я про бургер. – Артемида хихикнула с видом бандита, удачно ограбившего банк. – А ты даже не догадалась. Круто, да? – И, не дожидаясь ответа, провела пальцем по уголку губ Афины. – У тебя там соус. Был.

Афина не сразу поняла, что задержала дыхание.

– Ну что, погнали? – Артемида хлопнула в ладоши. – Натянем глаз на жопу этому мерзавцу.

– Аполлон не хочет с нами поехать?

«Золотой мальчик» мог бы им пригодиться. Он умел быть убедительным, когда не рассказывал о своих познаниях и достижениях в искусстве. Крупный, мускулистый спортсмен произвел бы устрашающее впечатление. Правда, неизвестно, не свихнулся ли он. Может, это смерть Гиацинта так на него повлияла? Но, не считая происшествия с его ночным визитом, он не выглядел сумасшедшим. Старался быть дисциплинированным, читал и работал безумно много. Судя по рассказам Ари, еще и делал пассивно-агрессивные пауэрпойнт-презентации со шрифтом пятидесятого размера. Такой подход Афина уважала.

– Я не хочу его лишний раз тревожить. Ты же знаешь Аполлона. Он такой… – Артемида скрестила запястья и хаотично помахала руками.

– Как птица? – предположила Афина, выходя из комнаты. Артемида рванула за ней.

– Как мотылек, летящий на огонь! Тонко чувствующая натура, которую манят опасности.

– С твоим мотыльком явно не все в порядке.

– Это метафора.

– Твоя способность подбирать метафоры тоже вызывает беспокойство.

Артемида закатила глаза:

– Ну и язва