Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов

эти расклады. Поэтому… — развел руками премьер-министр Великобритании.

— А если Германия вмешается?

— У нее для этого нет оружия. Да, они нас смогли обхитрить и вооружить целый корпус. Но это всего корпус. Причем без тяжелых вооружений. Им нечем вмешиваться. И оружия они быстро взять ни откуда не смогут…

Часть 3. Глава 7

1928 год, август, 8-9. Где-то в Восточной Европе

Фрунзе плыл по бассейну.

Спокойно, никуда не торопясь. Вдумчиво загребая руками, стараясь улучшить свою технику.

— Время, — произнес тренер, сидящей у бортика на деревянном раскладном стуле со спинкой.

И нарком направился к лесенке.

Час плавания он свой отработал. Теперь ему предстояло посещение бани и массаж. Ну и своеобразная чайная церемония для релаксации.

Война войной, а отдых тоже нужен.

Да и организм уже не самый молодой требовалось держать в тонусе. Поэтому Михаил Васильевич не забывал уделять внимание своей молодой супруге, вновь, к слову, беременной. Недавно.

Ну и тренироваться.

Не на износ.

И отнюдь не для олимпийских рекордов.

Просто на уровне хорошей такой сбалансированной физкультуры, дабы тело не застаивалось из-за избытка сидячей работы.

Кроме того, подумать над делами в этой медитативной обстановке было одно удовольствие. Никто и ничто не отвлекало.

А подумать было над чем.

Центр Варшавы силы РККА взяли, заняв при этом до трети ее территории с востока. Остатки защитников во главе с полковником французской службы де Голлем продолжали оказывать сопротивление. Отчаянное, но не существенное. К этому моменту удалось контрбатарейным огнем накрыть всю серьезную артиллерию защитников. А без нее их оборонительные узлы стали лопаться намного легче и быстрее.

— Де Голль. Тот самый де Голль. — пробормотал Фрунзе отпивая глоток ароматного чая.

Этот будущий генерал сражался отчаянно и руководил своими людьми очень толково. Как стало известно — он был одним из немногих, кто вышел из котла под Минском. И вывел относительно боеспособную часть. Именно она и стала ядром тех сил, что сейчас защищали Варшаву.

И сдаваться он не собирался.

А очень хотелось.

Этот человек был игроком серьезным, хотя этого кроме Михаила Васильевича не знал никто. И пропустить его через советский плен — бесценно. Убивать его решительно не хотелось, тем более, что сам Фрунзе разделял многие убеждения этого человека. Из более поздних эпох. Из-за чего видел в нем в какой-то мере своего учителя.

А вот Пилсудский, уводя основную массу войск, прорвался из города. И уходил в сторону Прибалтики.

Ударил минувшей ночью в стык позиций БТГ и, смяв решительным натиском легкий батальон, ушел на север — северо-восток. Разведка его вела. Но так получалось, что снять подвижные соединения и направить в погоню не представлялось возможным. Они были скованны блокадой Варшавы. И даже задействованы в повседневных боях. Тем более, что выпускать группу де Голля было бы еще большей ошибкой, чем Пилсудского.

Почему он пошел в Прибалтику?

Потому что Добровольческий корпус РККА продвигаясь на восток занял почти без боя Львов. И развивал наступление в сторону Ровно. Что верным образом перерезало возможность для отступления поляков на юг.

И с этими ребята из Добровольческого корпуса Пилсудскому не договорится. Ему, наверное, даже безопаснее сдаться основным силам РККА, чем бывшим белогвардейцам, имевшим к нему счеты. Ведь то, что творили поляки с красноармейцами в годы первой советско-польской войны вызвало дикое раздражение не только в Союзе. Это задевало и цепляло многих в эмиграции.

Не всех.

Кого-то радовало.

Но эти весельчаки как раз и побежали на службу к полякам для участия в этой войне. В том числе и потому, что они сами советских бойцов с командирами не считали за людей. Даже если те являлись вчерашними солдатами и офицерами Императорской армии.

Остальные же… получили очень нехороший осадок на душе. И Пилсудский со своими приспешниками не спешил проверять то, как им отольются кошкины слезки. Тем более сейчас, когда Добровольческий корпус зарабатывал себе право вернуться домой. Да еще без поражений в правах. Как уважаемые люди. Вот поляки и ломанулись в Прибалтику.

Тоже спорное решение.

Но тут хотя бы шанс был. Тем более, что позиции англичан в тех краях представлялись очень сильными и они могли помощь. Во всяком случае, именно так они говорили по радио.

Авиаразведка вела отходящих поляков.

Но сил перехватить их не было.

Все, что находилось под рукой и радиусе доступности оказалось задействовано. Причем — на грани возможностей. Тонкой, натянутой как струна, ниткой. Так как военная операция проводилась ограниченным контингентом войск из-за нехватки времени. И два корпуса из-под Минска еще не подтянулись. Стоя там на отдыхе.

Да, по отходящим полякам работала авиация. Но они уходили лесными дорогами и укрывались в лесу при налете. Из-за чего действие бомбардировщиков выходило не эффективным. ОАБ-50 в лесах толку давала немного. Там требовалось применять что-то по весомее. Обозов же у них имелось мало. Отходили налегке. Благо, что идти они планировали не более недели. Недалеко. И боев больших не намечалось. Не с кем.

Он откусил печенья.

И его кусочек отломившись упал на стол. Отскочив. И перелетев через чашку чая.

Фрунзе замер озаренный мыслью.

Под Рязанью находилось первой в Союзе училище ВДВ и батальон, который там тренировался. Всего батальон и еще недоученый, из-за чего их и не пытались использовать в этой кампании. Но ребята больше года проходили очень интенсивный курс. И уже стоили сильно больше обычного полка. И главное — их можно было можно перебросить куда-нибудь по пути следования поляков, сбросив на лужайки тех лесных массивов. Причем быстро перебросить. Меньше чем за сутки. С тем, чтобы заблокировать отход поляков, перекрыв дороги. И, при поддержке авиации, обеспечить возможность продержаться несколько дней. Пока бойцы 1-ого корпуса подтянуться и навалятся на спину беглецам.

Бросив недоеденное печенье Фрунзе встал.

Быстро оделся.

И вышел.

Едва ли не бегом, направившись в помещение Ставки. Где развернул бурную деятельность, отдавая нужные приказы…

Дирижабли, активно действующие на украинском направлении, перебрасывались в Рязань. Равно как и большая часть самолетов военно-транспортного флота…

И вот, в обед 9 августа над Восточной Польшей появились дирижабли, окруженные роем летательных аппаратов поменьше. И, зайдя в нужный квадрат они открыли дверцы и из них посыпал народ с парашютами.

Один за одним.

А с самолетов полетели контейнеры. Также на парашютах. С запасами оружия и боеприпасов.

Высадились кучно и удачно. Сказались навыки, в том числе десятки совершенных прыжков. Меньше десяти процентов личного состава повисло на ветках или как-то иначе